Звезды князя - Башун Виталий Михайлович - Страница 22

…Все лето я был занят разработкой системы копирования амулетов. В этом деле трудностей оказалось гораздо больше, чем я предполагал. Я-то думал, что самый умный и использую наработки алхимиков для своих целей, слегка подправив магемы подготовки растворов. Ага. Двадцать раз, и все по лбу половником. Магическая структура самого предмета копировалась хорошо. Более-менее. И сам предмет формируется в растворе один к одному. А вот внедренные магемы, как явно чужеродные элементы, сикось-накось. Месяц бился и ничего не добился. Убираю стабилизирующие магемы – плохо копируется уже и структура предмета. Пластина серебра, используемая в качестве опытного образца, получается меньше (или больше) по размеру, изогнутая самым причудливым образом, да еще и разной толщины. Увеличиваю жесткость системы – магемы вовсе перестают копироваться, зато сам предмет получается идеальной копией образца.

В общем, не буду утомлять подробностями своих метаний. В конечном итоге мне удалось просчитать и отладить совмещение двух способов копирования через систему магоалхимических зеркал. Одно отражает магическую структуру предмета, другое – магем, прочие фокусируют отражения, снова «переворачивая» их с ног на голову в общую камеру, где совмещают в одной точке пространства. В этой камере как раз и протекает… нет, не емкость, а процесс… синтеза предмета со внедренными магемами.

Пришлось создавать довольно большое хранилище под переменные магемы, внедрять целые библиотеки универсальных (а потому и объемных) магем, пригодных для выполнения целого спектра специализированных задач, объединять их множеством перекрестных связей… Короче говоря, устройство по размерам получилось довольно габаритным. Пожалуй, с двуспальную кровать. Зато имело четыре камеры, в которых за пять-десять минут, в зависимости от габаритов образца, созревали сразу четыре готовых изделия. Правда, само «сердце и мозг» изделия по размеру было с прикроватную тумбочку и разделялось на восемь частей-кубиков двадцать на двадцать сантиметров. А разделялось оно для того, чтобы… это устройство можно было скопировать по частям. Целиком бы не влезло. Я-то сначала приуныл, представив себе, как с утра до вечера штампую копиры для производства – устал, видимо, вот и отупел маленько. Потом хлопнул себя по бестолковой голове – можно же их самих точно так же, как любой амулет или артефакт, скопировать.

Копиров сделал шесть штук, написал подробные инструкции по эксплуатации, состав растворов для разных изделий и правила использования. Дедушка У обещал позаботиться о том, чтобы побыстрее доставить оборудование на предприятия и оформить патент в Гоблери.

Пришлось еще настрогать некоторый запас образцов амулетов и артефактов для копирования. Дело в том, что копию с копии снять можно, но не более двадцати раз. Это в среднем. Ограничение связано с накапливающимися погрешностями, которых в любом деле не избежать. Копии ведь получаются не идеальные. В некоторых случаях и после десятого копирования количество бракованных амулетов переходит за грань приемлемого процента. Так что копировать двадцатую копию практически бесполезно, на выходе будет только брак. Учитывая, что некоторые ингредиенты для растворов стоят недешево и добыча их ограниченна, в идеале лучше копировать с эталона. Будет меньше, но качественнее. Хотя для элиты можно делать с эталона, а для покупателей среднего и небольшого достатка подойдут и более дешевые амулеты. Надо не забыть пояснить эти тонкости дедушке У, чтобы как-нибудь маркировали копии, а то сами запутаемся, продадим эталон и… Я-то потом еще сделаю, но когда? И еще один момент. Мне показалось, что сам эталон в момент копирования тоже подвержен негативным изменениям. Однако для более определенного вывода не хватало экспериментальных данных. Но это можно оставить до возвращения.

Таким образом, основные дела я завершил к середине первого месяца осени и отправился в Либедь, столицу Градорики, уточнить с Олеваром детали путешествия. С некоторых пор я ему стал доверять гораздо больше. Дело в том, что еще летом, когда у меня случился небольшой творческий кризис и хотелось наплевать на магию с самого высокого моста, а в голове крутились обоснованные мысли о собственной бездарности, дедушка У предложил мне развеяться и передать Олевару амулет связи.

Не без опаски я телепортировался в градориканский храм, ожидая всего чего угодно. И дождался. У телепорта висели два унылых призрака… гнома – помощника Олевара – и еще какого-то типа, не обезображенного науками и культурой. Призраки имели императив безусловного подчинения любому жрецу (высший приоритет – Верховному). Ну а я и просто жрец, и Верховный, да и конкурировать пока не с кем – клан хранителей еще только собирает и проверяет живых жрецов, – поэтому могу целиком и полностью доверять ответам на свои вопросы. Собственно вопросов было два: какого хрена они здесь делают и кто послал? Оказалось, что они искали золото храма. Гном был абсолютно уверен, что оно именно здесь. И поиски были его, и только его, инициативой. Найдя золото, гном собирался не возвращаться к своему работодателю, а в качестве тонкой издевки нанять его потом на какие-нибудь работы. Весь отряд из десятка головорезов довольно быстро полег, нарвавшись на мои ловушки. Кто сгорел, кто в буквальном смысле потерял голову, кого разрезала сеть на аккуратные кубики… В общем, смерть членов отряда была разнообразна и впечатляюща. Самыми последними, как самые умные, покинули мир глава отряда и его помощник. Причем самое обидное, что проникнуть им удалось совсем не далеко – минут пять до входа быстрым шагом. На что же они рассчитывали? Оказывается, на небольшие магические таланты гнома и его пособника. И надо сказать, многие ловушки они сумели распознать и миновать без жертв. Но, как теперь им предельно ясно, далеко не все.

К сожалению, использовать их так, как я использовал Брога и Хрыска, не представляется возможным – уровень образования настолько далек, что они просто мало чего поймут в книгах. Поэтому, кроме обычного патрулирования и защиты храма, большего ожидать от эктоплазменных нельзя. Я их оставил, наказав служить и защищать.

Согласовав с Олеваром детали, снова вернулся в Вильдорию и устроил себе небольшой отдых – постоянные тренировки с ювелиром или Лю нагрузкой уже давно не считал. Затем, завершив основные дела, предупредив семью и хранителей, я присоединился к походу охотников за древними артефактами. В дождь, сырость и фактически голым. То есть без привычного набора амулетов.

Своих имен охотники мне не называли и моим тоже не поинтересовались. Друг к другу они обращались исключительно по кличкам, а я для них стал «паря» или, в минуты пасмурного настроения, «эй ты, пассажир». Но я не обижался, лишь бы провели по моему княжеству, хоть по краешку, да показали, как там обстоят дела. Того, что я князь, они тоже, разумеется, не знали и, вероятно, принимали меня за любителя острых ощущений или мальчика из богатеньких, проигравшего спор. Отношение было соответствующее – настороженно-внимательное. Некоторые их взгляды мне откровенно не понравились. Олевар предлагал мне даже отказаться от похода. Он, конечно же, потребовал от охотников клятвы беречь меня, но вынужден был согласиться с тем, что нянек не предвидится, а места там опасные, поэтому полностью ручаться за сохранность моего тела охотники не могут.

…Оставив за спиной лесную базу, мы шли по извилистой тропинке среди редколесья примерно часа три. В начале нашего похода я особо к местности не приглядывался, да и видел за струями дождя только спину впереди идущего длинного эльфа. Второй эльф шел на некотором расстоянии перед отрядом, хотя никакой необходимости в следопытах в данный момент не было. Дорога, как я понял, была исхожена многократно вдоль и поперек. Думаю, таким путем командир настраивал отряд на работу.

Каждый охотник тащил на горбу огроменный битком набитый мешок, поверх него спальник, котелок и в отдельной котомке запас харчей. У меня все это спокойно помещалось в один, и еще место оставалось. Вооружены все были парой коротких мечей, скорее длинных ножей, и… все. Эльфы даже неизменные луки не взяли. Для меня их экипировка была несколько странной, но им-то виднее, что брать с собой в поход, а что не брать.