Загадки остались - Мариковский Павел Иустинович - Страница 21

Никогда в жизни не видел я таких маленьких поденочек. Их длина, судя по оставленным на пологах линочным шкуркам, была всего около пяти миллиметров. Интересно взглянуть на незнакомок, да и собрать их для коллекции, чтобы узнать их видовое название. Но длительные поиски ничего не дали, я не нашел ни одной! Быть может, никому из энтомологов не приходилось их видеть, и они неизвестны науке. Все грациозные поденочки, выбрав жаркую безветренную ночь, окрылившись, улетели на озеро, над зеркальной поверхностью которого и провели свою единственную в жизни и очень короткую брачную встречу.

Видимо, они способны предчувствовать благоприятную для встречи друг с другом погоду и могут долго ожидать наступления такой особенной ночи. Иначе нельзя. Очень они маленькие, и даже небольшой ветер может помешать их роению.

Вечером солнце село в густую коричневую мглу, но следующий день был ясным и холодным. Дул северный ветер, утром термометр показывал около шести градусов выше ноля. Но солнце быстро принялось разогревать землю.

Я отправился бродить по зеленым холмам весенней пустыни. Случайно взглянув на пологий и голый склон оврага, поразился: он был весь испещрен идущими поперек его полосками следов, и на них всюду виднелись темные удлиненные цилиндрики. Там происходило что-то очень интересное.

И вот вижу, как по голому склону оврага взбирается целый легион голых сереньких гусениц-совок. Все они держат одно направление прямо вверх на северо-восток, примерно по азимуту пятьдесят два градуса. Их путь точен, параллельные полоски следов нигде не расходятся и не сходятся. Склон оврага высотой около пятидесяти метров. Можно подумать, что гусеницы пользуются наклоном оврага и ползут под наибольшим углом. Но там, где овраг слегка поворачивает, путь гусениц наклонен все по тому же азимуту. Какой же компас заложен в теле этих крошечных созданий, раз ни одно из них не отклоняется от заранее избранного пути ни на один градус в сторону!

Может быть, гусеницы руководствуются положением солнца на небе? Но, забегая вперед, скажу, что и через несколько часов, за которые солнце основательно передвинулось по небосклону, гусеницы не изменили направления движения.

Путешественницам нелегко преодолевать препятствия на своем пути, песок осыпается под их телами, временами порывы ветра опрокидывают бедняжек, и они быстро скатываются обратно, теряя с таким трудом отвоеванную высоту. Но неудачниц не пугает невольное продвижение назад, и они с завидным упорством и трудолюбием вновь ползут вверх вместе.

Иногда, по-видимому, случайно одна гусеница следует за другой по ее следу. Ей легче передвигаться по ложбинке, проделанной на песке предшественницей. Трудно гусеницам карабкаться по песчаному склону, его крутизна около тридцати градусов.

Массовое переселение гусениц — явление интересное. Надо узнать, как широк фронт паломничества. Гусеницы-переселенцы, оказывается, ползут по всей пустыне независимо друг от друга и не видя друг друга. Они не подражают никому, каждая повинуется своему инстинкту, и удивительно: он у всех одинаков. Правда, заметить гусениц среди густой зеленой травки нелегко. Но выручают светлые холмики земли, выброшенной трудолюбивыми слепушонками. На них гусеницы легкоразличимы даже издалека.

Обычно инстинкт перемещения овладевает одним каким-либо видом. Здесь же, среди голых гусениц-совок, типичных обитателей пустыни, прячущихся на жаркий день под камни или кустики, вижу еще сильно мохнатых нежно-зеленых гусениц с красно-коричневыми ножками. Их хотя и немного, но они тоже ползут в компании с чужаками.

Чаще всего переселения вызываются массовым размножением и сопутствующей ей бескормицей, голодом и болезнями. Каковы причины этого вояжа? Три предшествовавших года в пустыне была засуха. В этом же году зима была снежная, прошли весенние дожди. Смоченная талыми водами пустыня слегка ожила, зазеленела, принарядилась желтыми тюльпанами. Скоро расцветут красные маки. Бескормицы не должно быть. Гусениц много. На один квадратный метр — три-пять штук. Массовое размножение налицо. Почему же в тяжелые засушливые годы так размножились эти гусеницы?

Численность многих насекомых часто зависит от деятельности их врагов, насекомых-наездников, паразитов. По-видимому, наездников стало мало. Они больше пострадали от засухи, не было цветов, не было и нектара — пищи взрослых, не было и сил проявить свою неугомонную деятельность. Гусеницам-совкам, исконным и нетребовательным жительницам пустыни, много ли им надо еды!

Трудно ответить, почему гусеницы стали переселяться. Очевидно, при массовом размножении целесообразно расселение на незанятые места обитания, чтобы избежать конкуренции, опустошительных болезней, распространению которых способствует соприкосновение особей.

Почему же гусеницы ползут в одном направлении? Видимо, чем прямее путь, тем дальше можно уйти от старого места жительства. Почему же он у всех одинаков? На этот вопрос трудно ответить даже предположительно. Или в теле гусениц есть что-то, способное определять страны света, реагировать на магнитный полюс земли, или они определяют свой путь по солнцу, внося в него поправки в зависимости от времени дня.

Через два дня, возвращаясь обратно, я заглядываю на то же место. Массового переселения уже нет. Склоны оврага чисты. Но кое-где все еще ползут на северо-восток одинокие путешественницы, повинуясь загадочному инстинкту, унаследованному от далеких предков.

Не спеша я шагаю по кромке мокрого и твердого песка, стараясь не попасть под набегающие волны, посматриваю по сторонам. Справа — как море чудесное зеленовато-голубое озеро Балхаш, слева — золотисто-желтые дюны и за ними каменистые холмы-острова, отороченные зелеными кустарниками. Солнце, песок и вода сияют ослепительно, а зеленые растения кажутся почти черными. Я вглядываюсь в холмы, нет ли где интересных насекомых, любуюсь озером и далеким белым парусом на горизонте. Загляделся, едва не прозевал интересное под самыми ногами.

По песчаному берегу ползет армада гусениц. Они очень нарядны в красных шишечках с султанчиками из белых и черных длинных волосков. Я хорошо их знаю. Это одно из распространенных в пустыне насекомых — гусеницы-бабочки (Orgyia dubia). Самки бабочек без усиков, без крыльев, без ног и без глаз — настоящий бархатистый комочек, набитый яичками.

Гусеницы ползут вдоль берега на юг, как мне показалось, прямо на солнце. Многие из них попали на полосу берега, смачиваемую волнами, вода закрутила их, забила, и они застыли, жалкие и перепачкавшие свой богатый бархатистый наряд песком и мелким мусором. Тех, кто ползет по сухому песку, легкое дуновение ветра сносит как соринки в сторону к высокому берегу. Но ни ветер, ни волны не останавливают движения этой толпы обезумевших в своем стремлении к перемене мест гусениц, и они ползут и ползут…

Я прошел уже более полукилометра, а шествию гусениц нет конца. Они пришли сюда с береговой растительности, повинуясь загадочному и единовременному для всех сигналу.

Пытаюсь найти гусениц на тамариске, селитрянке, терескене и зря. Гусеницы исчезли с растений, все разом двинулись в путь и теперь погибают от волн, набегающих на берег.

Как я уже не раз говорил, массовые переселения животных — явление широко распространенное. Громадными стадами кочуют дикие северные олени, антилопы-сайгаки зимой переселяются на юг, где мало снега. Целыми полчищами бегут обитатели тундры — крошечные полевки-лемминги, не останавливаясь перед препятствиями и нередко тысячами погибая в воде оказавшихся на их пути рек и озер. Таежная жительница — белка иногда, как бы обезумев, снимается с родных мест и мчится куда-то, неожиданно появляясь в крупных поселениях и городах. Снимаются с насиженных мест и насекомые. Несколько раз я встречал стрекоз-путешественниц, не так давно в пустынях Семиречья видел массовое переселение сразу двух видов гусениц: дикой совки и совки какой-то другой.