Праведники Меча - Марко Джон - Страница 41

— Тогда он начнет вторжение, не найдя пути туда, — ответил Касрин. — Если ему не удастся найти пролив, он пошлет «Бесстрашного» в лобовую атаку и не отступит, пока у него не кончится горючее для огнеметов. Вы правы, королева Джелена: это безумие. Но таков Никабар.

Джелена по-прежнему не знала, чему ей верить. Она чувствовала себя отвратительно, словно эти подлые дьяволы поймали ее в ловушку. Утверждения Бьяджио звучали очень убедительно, но смущал их источник. Частично она была уверена, что это — уловка, очередной хитроумный план Бьяджио. Но каковы бы ни были иные причины приезда Бьяджио на Кроут, он явно подверг себя чудовищному риску.

Возможно — есть такая вероятность, — что он говорит правду.

— И это все, что вы предлагаете мне в обмен на мир? — вопросила она. — Слух?

— Мир не надо ни на что обменивать, — возразил Бьяджио. — Он сам по себе награда. Если вы сделаете то, о чем я прошу вас, королева Джелена, то только потому, что хотите мира не меньше, чем я. Я явился сюда не за одолжениями. Но я вас предупреждаю: то, что я сказал вам о Никабаре, не слух. Он нападет на Лисс, потому что ему известно, что вы сосредоточили свои силы здесь, на Кроуте, ожидая вторжения.

Этот довод был настолько логичным, что Джелена чуть не закричала. Лисс ослаблен из-за ее близорукой уверенности в том, что вторжение произойдет здесь! И Никабару это известно. Он соберет как можно больше кораблей, он попытается пытками вырвать тайну проливов у какой-нибудь захваченной в плен команды, а потом начнет атаку. Джелена закрыла глаза и потерла виски, стараясь прогнать надвигающуюся мигрень.

— Я по-прежнему не понимаю, почему вы здесь, — сказала она. — Что я могу сделать? Как я могу заключить мир с Наром, если Никабар не будет этот мир соблюдать?

— Джелена, посмотрите на меня, — попросил Бьяджио.

Она открыла глаза. Бьяджио смотрел на нее, безмолвно призывая быть сильной. На долю секунды он напомнил ей другого нарца — того, которому она доверилась и которого предала. Бьяджио был совершенно не похож на Ричиуса Вэнтрана, но сейчас он смотрел на нее с такой же решимостью.

— Никабар — это наша общая проблема, — пояснил Бьяджио. — Я не могу его сдержать, а вы не можете заключить мир с Наром, пока существует Никабар. Я прав?

— Кажется, да.

Бьяджио непринужденно откинулся на спинку стула.

— Так что же нам остается делать? Смысл его слов был неприятно ясен.

— Мой Бог! Вы продадите своего человека? И к тому же — своего друга?!

— Другого пути нет, — ответил Бьяджио. Его лицо оставалось непреклонным. — Если вы перестанете думать сердцем, а не головой, то поймете, что я прав. Я нал Данару Никабару возможность прекратить эту войну, и он мне отказал. Я не вижу оснований, по которым мне следовало бы его пощадить — ведь речь идет о судьбе всего Нара! Я знаю о вас больше, чем вы думаете, королева Джелена, и мне известно, как мыслят лиссцы. Вам чрезвычайно важно уничтожить «Бесстрашного», потому что этот корабль символизирует собой все, что пришлось вытерпеть вашему народу. Для вас это стало бы крупной победой, правда? Тогда вы могли бы вернуться на Лисс как настоящая королева, как героиня, которая уничтожила вашего главного врага. Так вот, я даю вам такую возможность.

— Это так, — призналась Джелена. — Вы назвали не те причины, но вы правы. Нам необходимо потопить «Бесстрашного».

— Но как? — вопросил Тимрин. Бьяджио бросил взгляд на Касрина:

— Он.

— Он? — недоверчиво переспросила Джелена. — И все? Капитан Касрин вздрогнул.

— Так вот оно как, Бьяджио? — спросил он. Джелена была потрясена. Похоже, капитан знал не больше ее самой!

— Итак? — не отступилась она. — Как вы планируете потопить «Бесстрашного»?

Бьяджио держался все так же спокойно и непринужденно. Закинув ногу на ногу, он объяснил:

— Все очень просто. Касрин заманит Никабара на Лисс. Он скажет Никабару, что сумел найти тайный пролив, ведущий в сердце Сотни Островов, и поведет его туда. Вы с вашими лиссцами сделаете остальное, миледи.

— Ловушка! — догадался Касрин.

— Вы хотите, чтобы мы действовали совместно? — Джелена с отвращением посмотрела на Касрина. — Мы и он?

— Он на это не клюнет, Бьяджио, — сказал Касрин. — Никабар ни за что мне не поверит.

— Поверит, — возразил Бьяджио. — Потому что при тебе будет настоящая карта Лисса — та, которую тебе даст королева Джелена. — Он усмехнулся. — Он не сможет устоять.

Джелена задумалась. Победа над «Бесстрашным» — это был бы алмаз в ее короне, но не личное тщеславие двигало ею. «Бесстрашный» и его командир — бич Лисса. Пусть даже наступит мир, ее народ не будет знать покоя, пока жив Никабар. Он — кошмар Лисса, дьявол. Сразить его — значит принести Лиссу совсем особый мир.

— Джелена, — продолжал Бьяджио, — это может получиться. Если вы с Касрином будете действовать вместе, вы сможете уничтожить Никабара. Между нашими народами возможен мир. Я знаю, что вам хочется в это верить.

— Да, — призналась Джелена. — Но поверить вам...

— ... невозможно, — договорил за нее Тимрин. Бьяджио кивнул.

— Я предвидел ваши подозрения. Могу сказать только, что я изменился. Я не такой, каким был год назад.

«Так ли это?» — подумала Джелена.

Она посмотрела на Бьяджио, изучая его серьезное лицо. Ей отчаянно хотелось ему поверить. Однако он не привез с собой никаких доказательств — только невероятные утверждения относительно того, что может произойти в будущем. Если бы «Бесстрашного» удалось заманить в ловушку, у лиссцев хватило бы огневой мощи, чтобы его прикончить. Если все это — не хитроумная ложь...

Джелена встала из-за стола.

— Я подумаю, — объявила она. — Пока мы принимаем решение, вы двое останетесь на берегу. Если я решу вам поверить, тогда, возможно, мы еще обсудим ваши планы, Бьяджио.

Император Бьяджио поднялся со стула.

— Есть еще одна вещь.

— Вот как? — выгнула бровь Джелена.

— Мне нужен корабль.

— У вас есть корабль.

— Нет, мне нужен другой. «Владыка ужаса» будет занят выполнением ваших планов. Мне нужен корабль, который отвезет меня на Восточное Высокогорье.

Теперь вскочил Касрин.

— Что? Вы ничего мне об этом не говорили!

— Королева Джелена, это важно! — настаивал Бьяджио. — Мне необходимо попасть на Восточное Высокогорье и необходимо ехать как можно скорее. Если бы вы могли выделить один корабль...

— Бьяджио, это абсурд! — отрезала Джелена. — К чему все это? Объяснитесь.

— Это важно, — снова повторил Бьяджио. — Большего я сказать не могу.

— Этого недостаточно. Вы хотите, чтобы мы доверили вам один из наших кораблей, и при этом не хотите говорить, зачем он вам нужен?

— Не могу, — ответил Бьяджио. — Но вашему кораблю ничего угрожать не будет. Я только прошу, чтобы он отвез меня на Восточное Высокогорье. Там он может просто меня высадить и вернуться на Кроут, Лисс или куда вы скажете. Но мне необходим транспорт, иначе наша сделка не состоится.

— Бьяджио, — сказал Касрин, — скажите, что все это значит?

Бьяджио игнорировал требование своего капитана.

— Королева Джелена, — спросил он, — что вы скажете?

— Я сказала, что подумаю, — и подумаю, — ответила Джелена. — И о вашей просьбе относительно корабля. Когда у меня будет ответ, я вам скажу.

— Хорошо, — проговорил Бьяджио. Он был разочарован ее ответом и не пытался это скрывать. — Но я прошу вас решить поскорее. Сейчас наступило время для странных союзов, миледи.

Джелена с этим спорить не стала. Для нее с каждой минутой все становилось все более странным.

11

Корабль «Восходящее солнце» прибыл в Талистан на два дня раньше обещанного срока. Неожиданная скорость плавания была для Алазариана настоящим подарком. После долгих месяцев разлуки он был рад снова увидеть скалистые берега своей родины, и хотя эта страна на первый взгляд почти не отличалась от Арамура, разница состояла в том, что Талистан был частью его существа. Стоя на палубе, Алазариан ждал, пока матросы «Восходящего солнца» бросят швартовы. А потом они принялись сновать по сходням с мешками продуктов, готовясь к следующему плаванию. Элрад Лет сошел на берег первым, чтобы найти экипаж, который отвез бы их в замок Гэйлов. Алазариану было видно, как отец у пристани спорит с извозчиком. Рядом с ним, как всегда, стоял Шинн. Алазариан с отвращением тряхнул головой. Ничего не менялось. Лет был даже не в родстве с королевской семьей, а вел себя так, словно все тут принадлежало ему.