Все ведьмы – рыжие - Звездная Елена - Страница 61

– Всем на болота к Гаду Змеевичу, – скомандовала я своему сказочному воинству и села на метлу.

Скрип открывающейся двери за спиной заставил вздрогнуть, но я не обернулась! И на крик «Рита!» тоже.

Я ревела. Обняв Ученого Кота, который мурчал и все гладил меня лапой, просто ревела в три ручья, не в силах остановиться. А под окнами грузно ходил богатырь и время от времени спрашивал:

– И чего там?

– Ревет, – отвечал монструозный конь, который даже не думал высовывать свою морду из оконного проема.

– Рыдает, – горестно поправлял его Колобок.

– Да горестно так, аки лыбедь с сердцем простреленным, – в очередной раз говорила Курочка Ряба.

– Сердце ей разбили, видать, – вносила свое предположение Лиса Патрикеевна.

И я почему-то после этих слов вообще в истерику скатывалась.

А потом печка сказала:

– Усе, сготовила я вам ваше блюдо то заморское, дурно именуемое.

Дурно именуемая это пицца. И вот я раз двадцать сказала, как это правильно называется, но все почему-то сассоциировали ее с не очень приличным названием части тела.

– Пицца – это традиционный итальянский пирог, – вытирая слезы поданным мышкой платочком, сказала я. – Это вкусно.

– Пироги с капустой вкусно, – проворчала печка. – А эта писса, тьху ты, одно позорище!

Но позорище это готовили, что называется, всем миром. Просто я как прилечу, а мне все как обрадуются… пока на подлете была. А как прилетела, да на землю спрыгнула, так все и застыли, потрясенно на меня глядючи.

– А чего случилось-то? – спросил Гусь сказочной породы лебедь.

– Все замечательно! – сказала я с самой счастливой улыбкой.

Слезы-то высохли в полете.

– О-па-ся, – промямлил Колобок, остановившийся на лестнице, – ой, счас истерия будеть…

– Какая истерика? – не согласилась я. – У меня все замечательно, только… есть хочется очень. А давайте пиццу сделаем!

И вот что странно – никто даже не возражал, все с жаром принялись помогать. Колобок тесто катал дрожжевое, гуси-лебеди за яйцами да сыром сгоняли, Серый Волк копченый окорок притаранил, Лиса Патрикеевна откуда-то помидоры приволокла – красные, черные и желтые, лук у соседней бабы Яги с огорода уволокли, зелень у другой потырили. Весело так было, только нечисть сказочная на меня все взгляды бросала настороженные. А как поставили пиццу в печку… я вдруг села и заплакала.

И остановиться не могла, вот пока пицца не приготовилась. Даже когда богатырь прискакал, и то плакала. Ну, богатырь, он однозначно не пицца!

– И все к столу, – скомандовала я, подскакивая с лавки. – Волчик, родненький, нож неси, да побольше. Лисичка, тарелочки. Печенька, а как пиццу-то доставать?

– Ухватом ты ее, окаянную, – пробасила печь.

– Ухватом несподручно, – вставил Колобок.

– Кочергой ее подтаскивай, да черпаком, – внес предложение Кот Ученый.

Вот сразу видно, что умный.

Так и сделала – кочергу взяла в смысле, да только у меня ее богатырь и отнял, а мне сказал:

– Сядь, дева красная, твое дело сторона.

И с ловкостью бывалого воина достал нашу круглую… ну почти, румяную – местами, ароматную и укусную пиццу! И когда ее, красивую, на стол поставил, извлек свой меч-кладенец, подержал над огнем в печи, да у меня спрашивает:

– Кубиками, соломкой?

– Не-не, как пирог, треугольничками, – объяснила я.

Взмахнул богатырь русский мечом булатным… раз взмахнул, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, да и всю пиццу порезал! А потом мне умильно так:

– Водочки?

– Пьянству – бой! – заявила я решительно.

– Квасу? – предложила Курочка Ряба.

– Квас не пиво – будем жить красиво, – выдала я экспромтом и скомандовала: – Неси!

И сели мы за стол – квас пенный в кружках деревянных, правда, у некоторых молочко в блюдечке, а пицца на столе красуется, аромат такой – слюнки текут. Тянусь я к пицце – на меня все смотрят подозрительно, результата ждут…

– Да вкусно оно, – заявил Колобок, потянувшись к пицце, – я ж видел, что Риточка ставила.

Видел-то видел, но томата у нас не было, лили сок помидорный. Точнее оно как – желтые и черные кружочком чин по чину клали, а вот красные на сок томатный. И вид у пиццы был кровожадненький. Но это мелочи – вся наша дружная компания вгрызлась в заморский деликатес с дружным урчанием, ворчанием, чавканьем (богатыря еще воспитывать и воспитывать) и даже рычанием (волчаркин голодный был).

И вот едим, наслаждаемся, по моськам течет и в рот попадает, как без этого, и тут стук в двери. Осторожный такой. Ну монструозный конь от тарелки своей оторвался (он на улице стоял, только голова в окне помещалась), на стучавшего глянул, повернув к двери свою морду в томатном соке и нам сообщил:

– Баба Яга пришла, та, у которой мухоморчики на грядке растут. А дайте мне еще кусьманчик. Вкусненько, не ожидал даже. И отрежьте от телес вот там, с краю, где румяное больше и хрустит.

Конечно, тут же отделила и ему на тарелку положила.

Никто ж не ждал, что обозначенная баба Яга вдруг завопит в голос:

– Убили-и-и-и!

И топот убегающий.

Конь монструозный снова выглянул и сообщил:

– Убегла… Грибочков она своих объелась, что ль?

И тут конь богатырский, который рядом с моим монструозным круп к крупу стоял и тоже пиццу ел, вдруг выдал:

– А ты рожу свою видел, немытую-то? Морда у тебя черная, по ней кровяка помидорная, тут вкушай грибков не вкушай, а мысли-то полезут темные.

Мы все переглянулись – что лица-морды-клювы, что руки-лапы-крылья, все томатным соком перемазанные.

– Убили и съели! – рассмеялась я.

– Так убили-то кого? – богатырь хмыкнул. – Болота-то кругом.

– А почему сразу мысли темные про меня? – возмущался монструозный конь. – Твоя вон мордаха уся как есть в кровище-то!

– А мне по статусу положено крови вражьей испить, – важно ответил богатырский конь, – на меня и плохого-то никто не подумает, не то что о морде твоей черной.

– Не ссоримся! – прикрикнула я на обоих и тоже за вторым куском пиццы потянулась.

А вот съесть вторую порцию мне не дали.

Дикий вой раздался первым! Затем задрожало все вокруг! Рев, сногсшибательный и злючий! Грохот! Треск!

В следующее мгновение с моей избушки сорвали крышу! И мгновенное посветление сменилось моментальным затемнением, потому что в открывшееся окно в небо сунулись три пылающие огнем головы с горящими алыми глазами!

Сунулись и оторопели!

– Гад? – потрясенно вопросил богатырь. – А ты… ты…

Что-то грохнулось! Как оказалось, это чудовище о трех головах с размаху село наземь, и все это в процессе потрясенного глядения на нашу дружную компанию.

– Гад, ты чего? – удивился Ирод.

– Ик, – выдала одна из голов монстра.

– А я… – промямлила вторая.

– Так я… – третья.

– Бабуль примчалась… – снова первая.

– Орет про погибель твою… – вторая.

– Да что жрут тебя почем зря-то, – третья.

Наша монстро-убийственная команда переглянулась… Я подумала и протянула кусь пиццы ближайшей голове с вопросом:

– Будете?

– Да, спасибо, – отозвалась первая башка и хряпнула кусок, я едва руку отдернула.

– И мне, пожалуйста, – вторая подключилась.

– Тоже не откажусь, – это третья.

Стратегические запасы пиццы стремительно уменьшились.

И тут богатырь встал и чин по чину:

– Красна девица Маргарита, знакомьтесь, друг мой давний, товарищ боевой, Гад Змеевич Третий!

Молча вылезла из-за стола, сделала книксен и пробормотала:

– Приятно познакомиться.

Сверкнула молния. Ослепительно так! Затем земля задрожала, и почти сразу распахнулась дверь, пропуская статного молодца лет так за двадцать, в темно-зеленом кафтане и с озорной улыбкой во все тридцать два! И вот это чудо, в миг очутившись рядом, склонилось, схватило мою перепачканную томатом ручку, облобызало половину кетчупа сказочного производства и молвило:

– Мне тоже очень приятно познакомиться!