Все ведьмы – рыжие - Звездная Елена - Страница 60

– Доброе утро…

Кощей был зол. В ярости просто. Но лично я уже увидела, что спали мы со Стужевым под разными покрывалами, и это несколько реабилитировало меня в собственных глазах. Про Кощея не в курсе…

– Чем ты думал? – вдруг устало и зло спросил сказочный злодей.

Князь простонал, рывком сел. Я глянула краем глаза и покраснела… Покрывало-то на нем было его, а вот под покрывалом не было ничего!

– Я вообще в другой комнате лег, – хмуро признался Стужев, глядя куда-то… в покрывало.

То есть он мне, когда попить принес, был голый?!

– А если бы я глаза открыла?!

– Что? – недовольно спросил Князь, глядя на мои в очередной раз округлившиеся очи.

Надо было бы промолчать, наверное, но я почему-то спросила:

– То есть за водой ты ходил по дому без одежды?! Типа – это я, Стужев, самое голое привидение в мире?!

Князь окаменел. Зато Кощей развернулся и торопливо вышел из спальни внука, захлопнув за собой дверь. Гомерический хохот донесся уже откуда-то из глубины дома…

– Ну, Маргошшшша! – злое шипение раздалось совсем рядом.

– Да ладно я, – все еще пребываю в ступоре, – а вот Ивана-скелета жалко стало…

Глухое рычание, и злющее:

– Я был в штанах!

Повернувшись, недоверчиво смотрю на него.

– Голый я сплю, – продолжил рычать Князь, – хожу одетый!

– Да? – задумчиво протянула. – А помнится, в джакузи…

Медленно отодвинулась от эгсгибициониста… И увидела, как у него совершенно не анимешно глаз дернулся…

Но это мелочи! Потому что в следующее мгновение я сообразила, что под рубашкой на мне ничего нет! Вообще! И я точно помню, что не раздевалась.

– Да! – зло и торжествующе выдохнул Стужев. – Это я тебя раздел! Всю! Полностью! И только потом натянул на тебя новую рубашку! Одного жаль – Иван не видел! А с другой стороны, на фига мне свидетели в грязном деле некрофилии, потому что пьяная ты ну чисто зеленый свежий трупачок, Маргоша. И да – я сволочь, и мне не стыдно, а совесть понятие для меня неизвестное, и…

Большая, толстая и массивная подушка поднялась и хряснула Стужева по наглой роже! И не успел он опомниться, как вторая добавила прямо по темечку, и тоже с размаху! А после разъяренная ведьма бросилась в атаку, колошматя гада бесстыжего всем, что под руку попадалось, от подушек до сапог каких-то!

Бой продолжался до обидного мало!

Головокружительное перемещение всего мира, и я вдруг оказалась лежащей на спине на перине, где не осталось ни подушек, ни покрывал, и только один сапог сиротливо свешивался с краю, зато Стужев оказался на мне!

Весь на мне, и руки мои плотно прижаты ко все той же перине, да так, что не пошевелить.

– Все, ведьма, – прошипел невменяемый няшка с пером в растрепанных волосах, – достала!

У меня горло спазмом перехватило, а Стужев начал медленно ко мне наклоняться. Медленно, неотвратимо и, главное, не отрывая взгляда от моих глаз. Глаза в глаза… Мои перепуганные и его злые.

– А… а… Александр, а Кощей, он…

– Заткнись! – грубо оборвал Князь.

А затем склонился к краю рубашки, сжал ткань зубами и рванул, разрывая! И почти сразу накрыл губами, а затем зубами сжал уже совсем не ткань…

– Только вот там рвать ничего не надо, а? – прошептала вконец перепуганная, но очень злая я.

– Тебе весело, Маргош? – зло полюбопытствовал Стужев. – А если так?

И дара речи я лишилась напрочь.

– Не смешно? – наглый насмешливый вопрос. – Что, правда? И даже язвить не будешь?

Я даже пошевелиться боялась. Смотрела на него широко распахнутыми глазами и ничего не могла сказать… вообще.

– Маргош, – прошептал Князь и стал на полсантиметра ближе, – ну давай… хоть слово!

Молча смотрю на него, боясь даже вздохнуть.

А он на меня, прямо в глаза…

И тут раздалось оглушительное:

– Александр!

Секунда… вторая… третья…

Рывок назад, и Стужев вскочил с постели. Инстинктивно сжала колени, продолжая в ужасе смотреть на Князя. А он на меня…

– Маргош, невинности я тебя не лишил.

Это извинения? Или проявление чувства вины?! С таким лицом не извиняются!

– Рита, только давай без слез. Я сейчас вернусь, хорошо?

И до меня доходит, что мир смазался не сам, это у меня со зрением сквозь пелену слез проблема начинается.

– Ритусь…

Каким-то рваным движением подошел, стремительно укрыл покрывалом. Затем натянул штаны, они, оказывается, на полу лежали, встал, как-то странно на меня посмотрел…

– Марго, – в голосе проскользнуло раздражение, – да ничего такого страшного не случилось, прекрати истерику!

Меня трясло изнутри как-то… Мандраж нервный или не знаю, что… Плохо было… чувство… плохое! Слезы выкатились из глаз и помчались по щекам.

– Марго, я же ничего не сделал! – разъяренный рык Стужева.

Даже не ответила… не смогла и не могу. Мне плохо, мне просто плохо…

А в доме раздается грозное:

– Александр!

Но Князь продолжает стоять и смотреть на меня. Стоит и смотрит, я чувствую его взгляд, хотя смотрю прямо перед собой… и слезы не останавливаются.

– Мля, Рита, я сейчас вернусь. Я очень быстро вернусь. Деда пошлю прямым пешим маршрутом и буду здесь. Рита, прекращай плакать, ничего страшного я не сделал.

«Пока не сделал», – набатом отозвалось в голове.

Князь еще несколько секунд стоял, сжимая и разжимая кулаки, затем развернулся и вышел.

В то же мгновение вскочила и я.

Нашла свою одежду, натянула дрожащими руками, завязать шнурки на кроссах оказалось не просто – слезы мешали постоянно. А дальше дело за малым – я распахнула окно. Всего второй этаж, это такие мелочи!

И как-то не сразу разглядела я, что помимо мелочей тут имелись еще и белочки, несущие военный караул, заключающийся в патрулировании окрестных деревьев. И ходили они по веткам строем и синхронно.

Ужасная мысль закралась в сознание…

Глянула вниз – так и есть! Там, радостным строем ходили ежики! И прыгать я раздумала совершенно.

Развернулась и быстрым шагом направилась к двери, вытирая лицо, – слезы вроде прекратились, что радовало.

Открыла, вышла в сумрачный коридор с резными перилами по краям – стилизуются под древнюю седую старину. Прошла метров сорок, свернула к лестнице, застеленной красным ковром, сбежала по ступеням вниз и столкнулась со Стужевым. Он как раз вышел из-за угла и, судя по резким движениям, собирался взбежать по лестнице.

– Маргош?! – Он остановился, вглядываясь в мое лицо. – Маргош, ты куда собралась?

Шаг ко мне.

И я заорала. Сама не знаю, что на меня нашло, но просто заорала и отшатнулась в сторону. Князь застыл! А меня трясти начало всем телом, я… я…

– Рита, – низким каким-то вибрирующим голосом вдруг начал говорить Стужев, – Рита, все хорошо…

Еще один шаг ко мне.

– Не трогай меня!!! – от моего вопля я и сама вздрогнула.

Князь застыл. Взгляд его не отрывался от моих глаз, а затем он медленно, очень медленно шагнул назад.

А в доме послышались голоса, звук открывающихся дверей и вполне предсказуемый вопрос появившегося Кощея:

– Александр, что происходит?

Стужев нехотя, словно боясь потерять меня из виду, повернулся к деду и…

Я проскользнула мимо. Мимо него, мимо подошедшей Снегурочки, врезалась в Яна, отскочила от него, и, заметив таки дверь, выбежала из этого проклятого сказочного домика, слыша раздавшееся позади:

– Я не понял, почему девочка плачет?!

А больше я ничего не услышала! Потому что стоило выйти во двор, как в воздухе разнеслось громкое, счастливое и восторженное:

– Мля-а-а-а-а-а!

И ежики встали строем, торжественно козырнув под бандану.

Смех сквозь слезы – такое у меня раньше было только с Ромочкой.

Хочу к Ромке! Хочу к самому чистому и доброму существу на свете, которое не обижает, не делает больно… Домой хочу!

Дракон! Огромный сказочный дракон, увидев меня, широко улыбнулся и пошел на снижение. Вот он и путь к спасению!

А потом что-то ткнулось мне в бок, осторожно и настойчиво. Обернувшись, я увидела уже почти родную метлу. Дожидаться дракона теперь смысла не было.