На маленьком острове - Новогрудский Герцель (Герцль) Самойлович - Страница 27

Только колючий зверек, оскалив поросячью мордочку, собрался кинуться на добычу, как змея, наткнувшись на пенек, издала звук, который заставил ежа свернуться в клубок и выставить иголки. Змеи шипят, а эта звенела.

Старый, бывалый еж осторожно выставил рыльце. Странная змея уползала. Да, это все-таки змея. Хватать, немедленно хватать!

Еж кинулся между деревьями наперерез. Он знал свое дело: чем ближе к голове вцепишься в змею, тем быстрее задушишь. А голова ее где-то совсем далеко — удивительно длинная тварь!

Зверь изо всех сил семенил на своих лапках и наконец перегнал змею. Но, взглянув на нее спереди, он вовсе растерялся. Впереди у змеи было четыре ноги, каждая из которых пахла хуже, чем пахнет самая большая куча гнилых мухоморов. Отфыркиваясь от густого запаха карболки, еж присмотрелся получше и увидел, что ноги, собственно, принадлежат не змее, а двум мальчикам. Да и змея-то не настоящая — железная.

Лесной житель возмущенно запыхтел и ушел в чащу. Бывают же глупые ошибки!..

Не подозревая, сколько напрасного беспокойства причинили они ежу, Юло и Марти бодро волокли тонкую длинную трубу на пристань. Удача! Какая великолепная удача: обруч есть! Во-первых, Ион Якс сразу понял, зачем мальчикам нужна труба; залез под какой-то навес и извлек ее оттуда; во-вторых, он хоть и животновод, но в рыбных делах разбирается. Он сказал, что ребята правильно придумали: из водопроводной трубы выйдет отличнейший обруч для конусной сети. Труба куда крепче железного прута такой же толщины.

— Почему? — спросил Марти, который никогда не упускал возможности задать вопрос или поспорить.

Почему труба прочнее? Ведь прут сплошной, а у трубы стенки тонкие, она внутри пустая.

— Именно потому… сказал Яке, — именно потому, что труба полая, она прочнее. Люди поняли это, присмотревшись к природе. Вы знаете, как устроены наши кости? Ведь они вроде трубок — полые внутри. Природа сделала так, чтобы мы крепче стояли на ногах, чтобы у нас сильнее были руки. Или тростник возьмите. Будь у него сплошной стебель, он бы валился от ветра, а сейчас — бурю выдерживает. Так что будьте спокойны, ребята, поднимайте рыбу хоть тоннами — обруч выдержит.

Марти и Юло хорошо запомнили этот разговор, чтобы выложить его на пристани, если Густав Манг, Андрус или старый Леппе начнут сомневаться в пригодности трубы для дела. Но рыбаки ни в чем не усомнились. Они обрадовались находке не меньше, чем мальчики, и тут же принялись сооружать обруч.

К вечеру все было готово. На боте лежала конусная, напоминающая громадную воронку, сеть, натянутая на великолепный обруч. К узкому низу ее были пришиты колечки с продернутой сквозь них веревкой. Это для выгрузки рыбы. Когда сеть с уловом будет поднята, веревку развяжут — и килька высыплется на палубу. А для того чтобы сеть быстрее погружалась в воду, внизу привязана аккуратная пятикилограммовая гиря, какой отвешивают продукты в магазине. Из-за нее тоже пришлось немало побегать.

Когда встал вопрос о грузиле для сети, старый Леппе предложил взять для этого простой булыжник. Мальчики запротестовали: усовершенствованная, электрифицированная сеть — и вдруг булыжник! Курам на смех!..

Булыжник не годится, решили ребята, это уродство! Надо настоящее металлическое грузило. Но где его взять? И тут Юло и Марти вспомнили: в кооперативе есть старые, бракованные гири. Они лежат во дворе под крыльцом и никому не нужны. Заведующий Томас Усник, конечно, разрешит взять одну — это ведь не для баловства. Но от пристани до кооператива — два с половиной километра. Туда и обратно — все пять. А они за сегодняшний день столько набегались!.. И очень хочется есть. И дома ждет ужин.

Однако ничего не поделаешь…

Сбегали в кооператив. Кооператив — на замке. Был соблазн взять гирю без спросу, но устояли. Густав Манг обязательно поинтересуется, где взяли. Если сказать правду — рассердится, заставит отнести обратно. А соврать не годится.

Побежали к Уснику на квартиру. Тот после работы спал. Вышел сонный, никак не мог взять в толк, что ребятам нужно. Потом рассердился и сказал:

— Нашли из-за чего человека беспокоить! Возьмите гирю, и чтобы духу вашего здесь не было!

И вот аккуратная пятикилограммовая гиря привязана к низу. А сверху — отличный трубчатый обруч. Сеть выглядит, будто только с фабрики. Смотреть приятно!

Но надо идти домой — поесть, отдохнуть. Ночью — первый выход в море, первый лов на свет.

Часть четвертая

1. Ночь, звезды, маяк

Ночь темная, безлунная.

«Советский партизан» грудью режет воду. Дробно стучит мотор. Высоко над палубой светит сигнальная лампочка. Можно подумать, будто бот зацепил мачтой за звездочку и потянул за собой. А та рада. Соскучилась, должно быть, всю ночь на месте стоять и довольна, что такой случай выпал: можно по морю покататься. Юло и Марти тоже рады случаю выйти в море ночью.

Такой поход останется в памяти на всю жизнь. Ведь море ночью не то, что днем. Ночное море — ого!.. Ночью оно кажется в тысячу раз больше, чем днем. Весь мир — море. Все вокруг тебя — море. Ни неба, ни земли, ни горизонта. Только море. Всюду море.

Страшновато, но хорошо…

Страшновато потому, что даже флагман колхозного флота, бот «Советский партизан», кажется сейчас скорлупкой, которую темное море несет, несет и неизвестно, куда вынесет. Может быть, на другой конец земли, к каким-нибудь поросшими пальмами островам, о которых рассказывал дедушка Сейлер. Там плавала на привязи рыба-прилипала, там жил рыбак Нкуэнг.

Но Юло и Марти сейчас не до островов с пальмами. У них сейчас на собственном острове дел по горло. И самое большое, самое важное то, из-за которого они сейчас в море.

…А зыбь несет и несет суденышко в темную неизвестность.

Но это только кажется, что в неизвестность. У руля стоит Густав Манг, и он ведет бот туда, куда было решено идти с самого начала, — к Красным камням. Красные камни — небольшая, одиноко торчащая в море скала, до которой от Вихну примерно час хода. Юло и Марти много раз бывали там. Днем они сами привели бы бот к этому месту без всякого труда. А дай им руль сейчас — кружили бы, словно слепые котята. Ведь ничего не видно!

— Дядя Густав, вы видите что-нибудь? — спрашивает Марти.

— Тебя вижу, — говорит бригадир.

— Нет, а дорогу? Как вы знаете, куда курс держать?

— Дорога тоже видна. Вон взгляни за корму…

Марти подходит к корме. Действительно, если смотреть назад, кажется, что бот бежит по широкому пенистому пути.

— Ну как, парень, есть дорога?

— Есть.

— Вот по ней и держу.

Марти растерянно молчит, потом спохватывается:

— Э, нет, дядя Густав, вы шутите! Эту дорогу винт взбил. Она, в какую сторону ни повернете, будет.

— А я не во всякую поворачиваю. Я только куда нужно поворачиваю.

Бригадир усмехается, смотрит вверх, в звездное небо, и дает поворот рулю. Старый Леппе чиркает спичку, начинает раскуривать трубку.

— Видал, Густав? — хрипит он. — Вот они, молодые!.. У нас в их годы, как у охотничьих собак, чутье вырабатывалось. Нюхом разбирались, где в море находимся. А они?

— То-то и есть, что нюхом, — замечает бригадир. — На одном нюхе выезжали. Я вот сейчас держу курс по звездам, но спроси, как та звезда называется, как эта, не скажу, не знаю. И ты не знаешь. А ребята географию учат, астрономию проходить будут. И к делу заодно привыкают. Из них такие моряки вырастут — куда нам!..

Трубка Леппе сипит. Он вспоминает, как Марти залез на мачту, как Юло срастил веревки, и думает, что бригадир, пожалуй, прав. Но вслух сказать об этом не хочет. Оно конечно, мальчишки к делу приучаются. И опять же — астрономия, география… Но все-таки, что бы там Манг ни говорил, чутье есть чутье. Грош цена моряку без морского нюха.