Видение былого (= Слуга тумана) - Локнит Олаф Бьорн - Страница 12

– Я же говорил,- улыбнулся варвар, поднимая голос, чтобы заглушить вопли покалеченных громил, повалившихся с седел,- вам следовало ехать своей дорогой. Видите, что получилось?

Бородатый Клай замер. Еще бы – высокий незнакомец, абсолютно не утруждаясь, поразил всех графских головорезов, которых Клай, наверняка, полагал надежными и опытными людьми. Самому вступить в поединок?

На красном лице толстяка отразились поочередно недоумение, испуг, гнев, и наконец, осторожность, перемешанная с плохо скрываемой яростью.

– Я… я еще вернусь,- пригрозил он, сплюнул, развернул коня и погнал его куда-то на полдень. Трое раненых красавчиков со стонами полезли в седла и отправились вслед. Безрукий через сотню ярдов вновь упал и более не поднялся – потерял слишком много крови, как ни старался зажать перерубленное предплечье левой рукой.

– Он действительно вернется…- Это подала голос женщина.- Клай никогда не бросается пустыми угрозами. К закату их здесь будет два десятка… Но я все равно очень признательна вам, месьоры.

Она стояла в пяти шагах поодаль. Если судить по узкому, породистому лицу и ясным серым глазам, незнакомка была в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Светло-русые, с заметной рыжинкой волосы, нос с горбинкой, губы упрямо поджаты. Манеры выдают блестящее дворянское воспитание.

Но почему Конан смотрит на нее так, будто встретил призрака? И явно смущается?

Меня же более привлекла не девушка, а ее сопровождающий.

Пронзительно-черноволосый мальчишка лет двенадцати. На кого-то неуловимо похож. Неплохо развит для своего возраста, смотрит заинтересованно, но не враждебно. Физиономия чумазая.

Одет по местным обычаям – серая рубаха с вышивкой по вороту и рукавам, вокруг бедер намотан длинный отрез шерстяной ткани в темно-багровую с черным клетку, оконечье которого переброшено через левое плечо и закреплено поясом. На ногах какие-то невообразимые кожаные чуни с обмотками.

Киммерийского племени прибыло – мало нам Конана с наследником!

Кого же он мне напоминает, а?

– Разрешите представиться,- тем временем говорила девушка, смело глядя на молчаливо-задумчивого Конана.- графиня Миллен Клай из Боссонии, племянница негодяя, которого вы, господа, столь неожиданно спровадили. Позвольте еще раз поблагодарить…

– Хальк и Ротан Юсдали из Гандерланда,- я назвался за себя и за Ротана. Глянул на короля, неожиданно бледного и насторожившегося. Конан, перехватив мой взгляд, исподтишка показал кулак сыну, приказывая молчать, и проговорил:

– Кхм… Я… я Конхобар из Темры, вольный эрл. Миллен, а… кто это с вами? Я имею в виду парнишку?

– О, сударь,- улыбнулась дама.- Это мой неожиданный спаситель. Он здешний, из какого-то маленького племени. Собственно, мы уже четыре дня путешествуем вместе – мальчик вызвался быть моим проводником… Он совсем не говорит по-аквилонски…

– Как его имя? – настоятельно потребовал король.

В его голосе скользнула непонятная мне паническая нотка. Подобные интонации варвару не свойственны, это я говорю как человек, знакомый с ним почти тридцать лет.

– Имя? Конан, из рода Канахов.

Теперь понятно, кого напомнил мне маленький киммериец, старательно изображавший из себя тихоню, не вмешивающегося в дела взрослых. Невероятно!

Мне показалось, что король сейчас попросту грохнется в обморок. Но варвар совладал с собой, обескуражено покачал головой и проворчал:

– Значит, Конан… Госпожа Миллен, будет лучше, если грядущую ночь вы проведете под нашей охраной. Ваш дядюшка не оставит попыток любым способом преградить вам дорогу к Бен Моргу.

На сей раз изумилась молодая графиня.

– Откуда вы знаете, что я… мы… направляемся в сторону горы Бен Морг?

Варвар помедлил с ответом.

– Будем считать, что я ясновидящий. И поверьте – я вам не враг. Берите лошадь. У нас неподалеку шатер, мы вас накормим и дадим отдохнуть.

Король повернулся к молча наблюдавшему за нами мальчишке и сказал что-то на киммерийском наречии. Я немного знаком с языком горцев и поэтому понял – Конан-большой приказал Конану-маленькому поймать коня одного из убитых слуг графа Клая и ехать за нами.

Тот поразмыслил и послушался.

Место стоянки решили не менять. Я было предложил королю забраться поглубже в рощицу, чтобы деревья скрыли ясно видный в ночи костер, способный привлечь внимание недоброжелателей, но варвар как всегда решил по-своему. Он подозвал мальчишку, путешествовавшего с госпожой Миллен Клай, быстро поговорил с ним, и на том успокоился. Парень мигом исчез в подступающих сумерках, надо полагать, побежал по поручению короля.

Конн и Ротаи занимались приготовлением ужина и одновременно беседовали с Миллен, которая, стараясь помочь, нарезала мясо и сушеные овощи для котла.

Я слушал и благодарил Митру за то, что божественная воля подарила нам с киммерийцем столь разумных наследников – оба молодых человека ни единым словом не обмолвились о своем происхождении и старались поддерживать мнение благородной госпожи Клай: она встретила путешествующих захолустных дворян, бедных, но благовоспитанных.

Разговоры велись, в основном, о последних сплетнях – недавнем воцарении короля Вилера (это же случилось целых пятьдесят четыре года назад!), о возможной войне с Атреной (это маленькое княжество на полудне Пуантена навсегда исчезло с путевых карт лет сорок тому, когда оно было включено в состав Аквилонии на правах графства), о давно забытых царедворцах и погибших в бесконечных сражениях герцогах…

Я должен благодарить только самого себя за то, что дал Ротану (а ранее и Конну) приличное историческое образование, и они вполне грамотно поддерживали беседу о прошлом.

Миллен удивлялась только их необычной одежде (моды за пятьдесят лет серьезно изменились) и странным случайностям, позволившим ей избежать гнева дядюшки. Откуда, мол, в Киммерии появились аквилонцы? Ответ был простейшим: едем по делам. Каким делам? Неважно. Мы же не спрашиваем уважаемую графиню, почему она старательно избегала близкой встречи с любящим родственником?

Между прочим, Миллен так и не соизволила объяснить причины столь напряженных отношений между ней самой и бородатым графом Клай. А мы, как люди благородные, не спрашивали. Каждый имеет право на собственные тайны. Наконец Конан не выдержал и шепнул мне: – Отойдем в сторонку. Есть разговор.

Мы уселись у корней сосны, на мягкие палые иголки, варвар пожевал губами, словно решая стоит ли говорить, однако положил мне руку на плечо и выдал ожидаемое:

– Знаешь кого мы встретили? Меня самого, и… Заметил фибулу, скрепляющую плед? Мне ее отец когда-то подарил на праздник Самхайнн, а я эту заколку до сих пор храню! Боги, что за бред! Такого не может быть!

– Успокойся,- посоветовал я, опустил руку, подобрал двойную сосновую иглу, еще совсем свежую, и начал ожесточенно переминать зубами. По рту разлился резкий, но приятный вкус хвои.- Знаю, что хочешь сказать. Мы – в прошлом. Твоем прошлом. Ты увидел сам себя и женщину, которую хорошо помнишь. А сейчас решаешь, как поступить. Госпоже Миллен угрожает опасность? Ты не можешь ее бросить? Или?..

– Я ее отлично помню,- сокрушенно выдохнул Конан.- Она погибнет. Очень скоро. Это была женщина, которая отдала свою жизнь ради спасения моей. Миллен я запомнил на всю жизнь. Знаешь, что самое интересное? Я вспоминаю именно эти, нынешние события. Как меня и Миллен спасли какие-то незнакомые люди, как мы переночевали у них в лагере. Не вижу лиц, не вспоминаются имена. Однако… Та полузабытая история во многом определила мою жизнь. Надо мной снова жестоко пошутил Тицо. Он словно предлагает: сделай по другому! Это же ясно, как день! Моя тогдашняя встреча с Миллен… с госпожой Миллен, наш поход к Бен Моргу, сделал мою жизнь такой, какая она была все последующие годы!

Я, старый дурак, не раздумывая, брякнул в ответ:

– Ты сожалеешь о своей жизни? О том, что стал королем Аквилонии? О своих друзьях? Конан, родной, вспомни! Вспомни Эртеля и Веллана, Мораддина и Рингу, Вайда и команду «Вестрела», которым ты командовал два года! Вспомни все города и страны, где ты побывал! Разве об этом можно сожалеть? О судьбе, которая выпадает далеко не всякому, о самой интересной, полной впечатлений, удач и радостей жизни?