Трамвай для влюбленных - Лаврова Дарья - Страница 7

— О нас уже вся школа знает.

— Мне все равно, пусть говорят.

— Этот прыжок… я увидела его, когда мне было лет девять или десять. Я тогда перешла в пятый класс. Шла по коридору и увидела страшеклассников. Девочка увидела парня, обрадовалась, побежала к нему, подпрыгнула, обняла ногами, и он закружил ее по коридору. Они были такими счастливыми. С тех пор у меня появилась мечта. Я дала себе обещание, что когда вырасту, обязательно повторю этот прыжок на шею.

— Получается, твоя мечта сегодня сбылась. Надеюсь, это была не единственная твоя мечта?

— Не единственная.

— Какие еще есть?

— Я думаю исполнить ее завтра, — хитро улыбнулась Эля.

— После уроков?

— Нет, — смеялась она. — Вместо седьмого урока.

* * *

Когда детские крики на первом этаже стихли и прозвенел звонок на урок, мы с Элей спрятались между вешалок с куртками и сумками.

— Погода супер, — сказала она. — Пойдем на ВДНХ.

Так мы сбежали с седьмого урока и пошли гулять.

— Сегодня сбудется моя вторая мечта, — говорила Эля, держа меня за руку, когда мы уже шли по ВДНХ. — Чувствуешь запах?

— Нет, а что?

Было просто тепло и солнечно. Никаких особых запахов я не заметил. Эля села на бортик фонтана Дружбы народов, я сел рядом.

— Это пахнет сладкой ватой.

— Как это связано с твоей мечтой?

— Никак, — ответила она, пробуя рукой воду. — Просто сказала.

— Как вода?

— Нормальная.

— Купаться уже холодно.

Эля встала на бортик, вынула из кармана телефон и передала мне, сняла часы и плетеный браслет с руки. Пихнула мне в руки свой пиджак и скинула туфли, оставшись в одном, все еще летнем платье в мелких цветах.

— Слабак, — улыбнулась она и спустилась в воду. — Иди сюда! Чего ты там сидишь?! Здесь же здорово! И совсем не холодно.

Я неохотно подвернул джинсы, снял кеды и пошел за ней в воду. Она стояла под мощными струями воды и невозмутимо улыбалась, глядя на меня. Вода была почти ледяной, но Элю, казалось, это не волновало. Поравнявшись, мы молча стали целоваться.

— Пойдем ко мне? — сказала она чуть позже.

— Лучше ко мне, — ответил я.

* * *

— Где ты научилась так петь? — спросил я, когда мы стояли на балконе. Эля курила. Сигарета, как и банка коктейля, была ей к лицу. Такой вот парадокс. Эле было к лицу все неправильное, вредное и — в какой-то степени — для многих запретное.

— Нигде не училась, — ответила она.

— Что, даже в музыкалку не ходила?

— Нет, — улыбнулась она. — Сама научилась. Покупала диски Рианны, Бейонсе и просто повторяла за ними. Так и научилась.

— А я на виолончели играл, — смеялся я. — Целых пять лет. Это было нечто. Мне нужно было заниматься по часу каждый день. Я приходил из школы, ставил таймер на мобильном и играл. Ровно час. По звонку я резко заканчивал тренировку, пихал виолончель в угол и бежал на улицу к парням.

— Сейчас играешь?

— Ни разу не играл. С тех пор как закончил музыкалку.

— А ты забавный.

— Да, я такой.

Эля смотрела вниз — на детскую площаку, гаражи и небольшое футбольное поле рядом. Несколько парней лениво гоняли мяч в сумерках, на площадке сидели два человека — то ли две девчонки, то ли две старушки? — с десятого этажа неважно видно.

— Как думаешь, это девчонки там сидят или бабки?

— Нашел что спросить, — ухмыльнулась Эля и, затушив сигарету, поцеловала меня горьким никотиновым поцелуем. Ни капли нежности. — Это девчонки.

— Я так и знал.

— Я часто их тут вижу, но живут они не здесь. Про блондинку ничего не могу сказать, но брюнетка крутая. У нее татуировка на предплечье.

— Какая?

— Это надпись.

— Какой-нибудь галимый иероглиф?

— Нет.

— А что же?

— Jedem das seine.

— Это на немецком. Необычно. Как переводится?

— Каждому свое, — ответила Эля. — Я накоплю денег и тоже сделаю себе тату, только еще не знаю, что именно.

— Тебе подойдет любая.

— Перестань уже во всем со мной соглашаться! — рассмеялась Элька и добавила шутливо: — Бесишь. Может, я бы больше обрадовалась, если бы ты начал меня отговаривать. Я ведь все равно сделаю по-своему, но мне было бы приятно, что тебе не все равно. Для девушки это иногда очень важно — знать, что парню не все равно.

— Ты думаешь, что мне все равно?

— Да, Вань. Ты хороший парень, но я сама с тобой познакомилась, сама села рядом с тобой за парту, сама позвала тебя гулять, первая добавила тебя в друзья, первая тебя поцеловала. Ты не сопротивляешься, но и не делаешь ничего. Ладно, мне домой пора, а ты подумай об этом.

Эля ушла. Стоя на балконе, я видел, как она вышла из подъезда и быстро пошла к своему дому. Она всегда быстро ходит, будто боится чего-то не успеть или куда-то опоздать.

Эля не вписывалась в стереотипы. Она все сделала сама, а я даже не успел заметить, как запал на нее. Точнее, я запал на нее еще раньше — когда услышал, как она пела в школе.

Не имеет значения, кто первый проявил инициативу, если ты встречаешь того самого человека, если твоя симпатия взаимна.

Тогда все получается легко и понятно, как у нас с Элькой.

Когда девчонки ушли с детской площадки, я взял балон зеленой краски и вышел на улицу. В сумерках добрался до старой котельной и написал три самых главных слова:

«Элька, я тебя люблю!»

Буквы получились кривыми, будто я писал левой рукой. Эту котельную хорошо видно из окна Элькиной комнаты на четвертом этаже, где только что зажегся свет.

Спустя десять часов и пять минут я снова вышел на улицу и отправил ей сообщение, чтобы выглянула в окно. Через минуту штора была сдернута, и в окне появилась недовольная Эля. Ее лицо медленно меняло выражение.

Она беззвучно смеялась в окне, а я довольно разводил руками на детской площадке.

23-30 сентября

Наташа

— Наташ, он сейчас один, подойди к нему, — шипела над ухом Нинка, когда мы собирались идти домой. Легко сказать «подойди»! — Чего ты так волнуешься?

— Не знаю… — отмахнулась я.

— Да подойди ты! — начинала злиться Нинка. — Он так на тебя смотрит!

Я нерешительно посмотрела в его сторону и слабо улыбнулась, боясь представить, как это выглядело со стороны. Даже улыбнуться нормально — и то не получается.

— Я подожду немного Настю, а ты иди, — сказала я, решив сменить тему.

— Ну, как хочешь, — ответила Нина и пошла к выходу. — До завтра. Пойду домой, сразу напишу Сэмику, — мечтательно приговаривала она, скрываясь за дверями школы. Не прошло и секунды, как Игорь сорвался с места и выбежал на улицу.

Я пошла за ним. Вышла на школьное крыльцо, спустилась по лестнице и, обернувшись на секунду, заметила Нинку и Игоря. Она громко смеялась, а он рассказывал ей о чем-то с явным интересом. Я неуверенно направилась к ним.

— Привет! — сказала я, поднявшись вверх на пять ступенек.

— Привет… — точно так же, как и вчера, ответил Игорь.

— Не стесняйся, Наташ, — сказала Нинка, улыбаясь, а потом добавила, обращаясь к Игорю: — А ты кого-то ждешь?

— Я вообще тебя ждал, — как-то спокойно и естественно ответил Игорь.

— Меня? — удивилась Нинка, а мне все стало запредельно ясно.

Он ждал Нинку. Это было предсказуемо. Сама виновата. Знала ведь, что парни сразу на нее ведутся. Все, теперь поздно.

Я развернулась и молча пошла домой, не прощаясь. На полпути меня догнала запыхавшаяся Нинка и схватила за руку.

— Чего тебе?