Полукровка - Кольцов Анатолий - Страница 66

Такое бывает у бойцовых собак, когда те смертельной хваткой сжимают челюсти, а разжимать приходится хозяину, зачастую с помощью палки или ножа, вставленных промеж зубов. Но здесь был другой случай. При собачьих боях бывает много народу. Там есть кому помочь, а тут один на всю округу. Щенкинедокормыши не в счёт. Состояние Палкана было очень тяжёлым. Кровь не переставала сочиться из рваных ран победителя, сознание помутилось, глаза почти не видели свет, в ушах вместо дуновений ветра и песни жаворонка сплошное шипение, да громкие удары собственного пульса. Ядовитая гадина — смерть, хозяйка теперешнего положения, подошла еле слышно и стала прямо напротив его помутневшего взгляда. В затухающем сознании Палкана чётко, как барабанная дробь перед эшафотом, слышалось его последнее обращение к другу, ради которого он и совершил всё это.

«Санька, я иду, я скоро буду, я всё сделал. Санька, больше опасности нет, гуляй смело и мяч можешь пинать куда захочешь. Санька, приготовь мне молока, мне пить очень хочется, Санька, этот хорёк вонючий больше не поя…»

18

Расстроенный неудачей в поисках своего верного пса хозяин чувствовал себя преотвратнейше, как коброй ужаленный. Словно на плаху, шагал он усталой поступью к вершине ближайшего холма, вознося к её вершине свою нелёгкую ношу. Каждому известна старая кавказская мудрость: «В горах глазами близко, а ногами далеко». Пока станешь обходить эти прилегающие территории, потеряешь массу времени. Как опытный охотник, Николай не пошёл в обход окрестных ущелий, а решил действовать иначе: с вершины посмотреть на округу. Давнымдавно подобным образом поступал Наполеон — он со своими приближёнными восходил на ближайшую к сражению возвышенность и с неё озирал окрестности, отдавая ценные указания. Теперь наполеоновским при ёмом воспользовался Николай.

Не мудрствуя лукаво, он направился прямо на ближайшую сопку. Через некоторое время по методу полководца он уже осматривал окрестность. Вот только распоряжения отдавать было некому. Но этого и не понадобилось. В километре от их стоянки и брошенного там ТопаТопыча зеленела поляна, сдавленная невысокими отрогами предгорья. Зелень — это вода, а вода — это жизнь, а жизнь — это логово, вот только сейчас эта жизнь могла обернуться чьейто смертью. Николай без промедления рванул туда вниз по склону — напрямки.

Тот, кто когданибудь сбегал с горки вниз, знает, что случается с бегущим в конце этой горки. Скорость бегущего вниз растёт, ноги перестают успевать перемещаться, разум начинает понимать опасность ситуации, но уже поздно. Ножные тормоза теперь уже не срабатывают. В этот момент подключаются ручные, и человек уже тормозит полным приводом, то есть всеми четырьмя, а чаще пятью точками опоры. В конце тормозного пути он пашет борозду всем своим телом и лицом. Сбитые коленки, ладони, локти, носы и тому подобное — это то, чем можно отделаться при спуске с маленькой горки. А если разбежаться с горки со склоном протяжённостью больше километра и если на этом склоне протоптанные узкими карнизами тропы, булыжники, кусты и кочки высохшей травы?.. Соскользнуть и улететь по этому склону вниз — нет ничего проще. Может быть, и не разобьёшься насмерть, но тяжелейших последствий не миновать.

Николаю, исходившему окрестные горы вдоль и поперёк, все эти опасности были знакомы не понаслышке, поэтому он спускался с крутого холма, соблюдая все меры охотничьей предосторожности. Обе ноги необходимо держать как можно ближе к центру тяжести тела, не расставляя их слишком широко, то есть одна от другой на расстоянии короткого шага. Спуск в этом случае напоминает не обычные шаги, а короткие прыжки и приземление на очередную узенькую галерею на обе ноги — так надёжнее. Прыжки ни в коем случае не должны превышать размера большого шага, тогда масса тела не сможет нарушить уверенную работу ножных мышц. Тело должно располагаться по отношению к склону боком — это тоже очень важное условие. После трёхчетырёх прыжков левым боком разворот в прыжке другим боком к склону, и движение приобретает зигзагообразное направление. При таком методе спуск может быть скоростным и безопасным, но это не означает, что он ещё и не утомителен. Очень утомителен! И по этой причине он приемлем только для опытных «гороходов и склонолазов».

Совершая порой очень рискованные прыжки, до трёх и более метров, у подножия Николай оказался за считаные минуты. Дальнейшее направление его движения лежало вниз по ущелью, и наконец он вышел на тропу, ведущую к выходу из него. Чуть поодаль перед ним возник невысокий холм, через который нужно перейти, чтобы увидеть тот самый выход к полям. Тут охотничье чутьё подсказывало ему: «Это здесь, непременно здесь, смотри, парень, в оба». Николай снял с пояса свой нож, ладонь крепко сжала наборную пластиковую рукоять, обоюдоострое жало блеснуло, отразив случайный луч солнца, предупреждая окружающих, что охотник готов к любым неожиданностям. Его походка преобразилась, тело приняло особую, охотничью, осанку, и дальше он пошёл, как говорится, «на мягких подушечках».

Приближаясь к вершине того самого холмика, сердце его заколотилось в неимоверном темпе. Оно прямотаки готовилось выпрыгнуть из грудной клетки. Николай стал озираться вокруг, и здесь, у волчьего логова, он ощутил себя как во вражеском окопе, опасность буквально витала в воздухе и грозила смертью из любого уголка этой странной поляны. Опасность опасностью, но необходимость вынуждала его двигаться всё дальше вперёд. Он не представлял, что ждёт его там за малым перевалом. В полном напряжении Николай взошёл на самую его макушку.

19

Санька, окончательно расстроенный, подошёл к Деду и, шмыгая носом, задал свой вопрос:

— Почему Палкан не вернулся, деда?

— Так он вернулся, внучек, и опять ушёл. На речку, небось, пошёл, в воде освежиться.

— Нет, деда, не приходил он, его котлета в миске нетронутая лежит. Зачем ты меня обманываешь?

— Как же, обманываю, ишь какой шибкий стал, обманываю, видишь ли. И ничего я не обманываю. Просто котлету он на потом оставил, вот и всё. А ты шёл бы погулять с пацанами, чего в такую погоду во дворе толочься?

Дед вынужденно врал, но делал это крайне неумело и, по неопытности, то и дело сбивался с генеральной линии. Санька знал точно, что Палкан никогда не ходил к реке в это время суток. В лучшем случае он лежал под сиреневыми кустами и старался не шевелиться. А к воде он ходил или ранним утром, или поздним вечером, когда жара не такая хваткая.

Пока Сериковстарший выдумывал разные небылицы, стараясь отвлечь внука от тяжёлых мыслей, как гром среди ясного неба раздался звонкий собачий вой. У бывалого солдата от неожиданности сердце зашлось. От этого внезапного кошмара Санька тоже вздрогнул, мурашки побежали вдоль его позвоночника. Они оба обернулись в ту сторону, откуда доносился этот отчаянный вой. Перед самыми воротами двора сидела Кнопка и, задрав мордочку к небесам, что было мочи, подвывала.

— Кнопка, сгинь, ишь чего удумала! Замолчи сейчас же, леший тебя побери! Пошла вон, тебе сказано!

Кнопка всполошилась и юркнула под кусты сирени в свое тенистое убежище, а Дед, как проколотый воздушный шарик, сник, приняв её вой за вещий знак.

— Знать, Палкан, не свидимся боле с тобой.

— Деда, что ты сказал, что там с Палканом?

— Нет, нет, ничего с Палканом не случится, а что с ним может случиться? Ровным счётом ничего.

20

Медленно, медленно, словно боясь спугнуть сидящего на травинке мотылька, как будто по минному полю, Николай приближался к макушке холмика. Всё больше и больше перед ним открывался вид, который скрывал собой этот холм. То, что он в действительности увидел, повергло его в полный шок. Первое, что бросилось в глаза, — это два собачьих тела, сваленные в одну кучу. Обе собаки не шевелились и на первый взгляд не дышали. Их позы были неестественными, какиелибо другие признаки жизни в них отсутствовали. А вокруг этих двух неподвижных тел барахтались четверо лохматых щенков. Недовольно ворча, те пытались стащить Палкана с трупа кормильца, но их стараниям не суждено было сбыться. Николай, поднявшись в полный рост, подскочил к месту боя, а щенки, перепуганные внезапным появлением незнакомца, шмыгнули в проход и исчезли в глубине норы.