Пятьдесят оттенков свободы - Джеймс Эрика Леонард - Страница 21

Мы едва успеваем закончить десерт – земляника со сливками, – как разверзаются хляби небесные, и все бросаются убирать со стола и переносить в кухню тарелки и стаканы.

– Хорошо еще, что хорошая погода продержалась почти до конца ланча, – замечает Грейс по пути в комнату. Кристиан садится за сверкающий черный рояль, прижимает ногой педаль и начинает играть знакомую мелодию, название которой выпало у меня из памяти.

Грейс интересуется моими впечатлениями от Сен-Поль-де-Ванс. Они с Карриком ездили туда много лет назад во время их собственного медового месяца, и мне вдруг приходит в голову, что это добрый знак, если учесть, как счастлива эта пара. Кейт и Элиот устраиваются вдвоем на большом мягком диване, а Итан, Миа и Каррик заводят разговор о психологии.

Внезапно все как один Греи умолкают, оборачиваются и смотрят на Кристиана.

Что?

Кристиан тихонько напевает что-то, подыгрывая себе на рояле. В комнате воцаряется тишина, в которой звучит лишь его мягкий, лиричный голос. Я и раньше слышала, как он поет, а они? Кристиан останавливается, заметив вдруг, что играет в полном безмолвии. Кейт оглядывается и вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами, а Кристиан, поняв, что невольно оказался в центре внимания, смущенно хмурится.

– Продолжай, – просит Грейс. – Никогда не слышала, как ты поешь.

Она смотрит на него удивленно, словно видит в первый раз. Кристиан сидит неподвижно, потом пожимает плечами, бросает нервный взгляд на меня и поворачивается к окну. Все вдруг начинают разговаривать, делая вид, что не обращают на него внимания, и только я одна смотрю на моего дорогого мужа.

– О, дорогая! – Грейс, подойдя, берет меня за руки, а потом вдруг заключает в объятия. – Спасибо тебе, спасибо! – шепчет она так тихо, что никто больше ее не слышит.

К горлу подступает комок.

– Э… – Я тоже обнимаю ее, хотя и плохо представляю, за что меня благодарят. Грейс улыбается, глаза ее сияют. Она целует меня в щеку. Ну и ну! Что же я такого сделала?

– Приготовлю чаю, – говорит Грейс хриплым от непролитых слез голосом.

Я иду к Кристиану. Он закончил играть и стоит у застекленной двери на террасу.

– Привет.

– Привет. – Кристиан кладет руку мне на талию, привлекает к себе, и я просовываю ладонь в задний карман его джинсов. За окном шумит дождь. – Ты как? Уже лучше?

Я киваю.

– Да. Ты определенно знаешь, как заставить всех замолчать.

– Только этим и занимаюсь, – говорит он с усмешкой.

– На работе – да, но не здесь.

– Верно, не здесь.

– Неужели никто никогда не слышал, как ты поешь?

– Похоже, что нет, – сухо отвечает он. – Пойдем?

Я смотрю на Кристиана – глаза у него теплые, мягкие – и решаю сменить тему.

– Собираешься меня отшлепать? – В животе у меня как будто просыпаются тысячи бабочек. Может быть, это как раз то, что нужно… то, чего мне недоставало.

Он смотрит на меня сверху вниз, и зрачки его темнеют.

– Делать больно не хочу, но поиграю с удовольствием.

– А… – Я нервно оглядываюсь, но нас никто не слышит.

– Только если будете плохо себя вести, миссис Грей, – шепчет он мне на ухо.

Несколько слов – и меня только что не колотит от желания. И как только у него это получается?

– Посмотрим, что можно сделать, – уклончиво говорю я.

Мы прощаемся со всеми и идем к машине.

– Держи. Только не разбей. – Кристиан бросает мне ключи от «Ауди» и абсолютно серьезно добавляет: – А то я буду чертовски недоволен.

У меня пересыхает во рту. Он разрешает мне вести свою машину? Моя внутренняя богиня натягивает кожаные шоферские перчатки и туфли без каблуков и вопит от восторга.

– Уверен? – Я едва шевелю губами.

– Да. И поторопись, пока я не передумал.

Наверное, я никогда еще не улыбалась так широко. Кристиан закатывает глаза и открывает передо мной дверцу. Я поворачиваю ключ и завожу мотор еще до того, как он успевает обойти машину спереди.

– Не терпится, миссис Грей? – с усмешкой спрашивает Кристиан.

– Ужасно.

Я тихонько сдаю назад и разворачиваюсь на подъездной дорожке с удивительной для меня самой ловкостью. Мотор работает ровно, чутко откликается на малейшее прикосновение. Осторожно маневрируя на дорожке, смотрю в зеркало заднего вида: Сойер и Райан, наши сегодняшние секьюрити, как раз забираются во внедорожник. Я и не знала, что они сопровождали нас сюда. Прежде чем выехать на шоссе, сбрасываю газ.

– Уверен?

– Да, – коротко отвечает Кристиан, и я понимаю, что он ни в чем не уверен.

Бедненький! Мне хочется смеяться и над ним, и над собой, я нервничаю, и волнуюсь, и думаю, как было бы здорово оторваться от Сойера и Райана. Смотрю влево, вправо и, убедившись, что нам ничто не угрожает, вывожу «Ауди» на шоссе.

Кристиан напрягается, но ничего не говорит. Удержаться невозможно. Дорога чиста. Я прижимаю педаль газа, и машина прыгает вперед.

– Эй, потише! – кричит Кристиан. – Ты нас убьешь!

Я тут же убираю газ. Какой послушный автомобиль, как легко им управлять!

– Извини, – бормочу я тоном кающейся грешницы, но результат получается совершенно неубедительный. Кристиан усмехается, скрывая облегчение.

– Что ж, это уже можно зачесть как плохое поведение, – небрежно замечает он, и я послушно сбавляю.

Смотрю в зеркало – «Ауди» не видно, позади нас только какой-то одинокий темный автомобиль с тонированными стеклами. Представляю, каково сейчас Сойеру и Райану, как они отчаянно пытаются сократить дистанцию. Не знаю почему, меня это только раззадоривает. Но думать надо и о муже, а потому я решаю вести себя прилично и уже без фокусов, обретая постепенно уверенность, еду к мосту 520.

Кристиан вдруг ругается и достает из кармана джинсов «блэкберри».

– Что? – сердито бросает он в трубку. – Нет. – Оглядывается. – Да. Она.

Что там еще? В зеркале вроде бы ничего странного – позади лишь несколько машин. Внедорожник отделен от нас четырьмя автомобилями, и вся эта группа движется на одной скорости.

– Понимаю. – Кристиан вздыхает и трет ладонью лоб. Я ощущаю исходящее от него напряжение. Что-то не так. – Да… Не знаю. – Он смотрит на меня и опускает телефон. – Все хорошо. Едем дальше. – Голос его спокоен, на губах улыбка, но глаза серьезные. Плохо дело! В крови уже бурлит адреналин. Кристиан снова поднимает телефон.

– Да-да, на 520. Как только доедем… Да… Да…

Он кладет аппарат на подставку и переключает в режим громкой связи.

– В чем дело?

– Не отвлекайся, детка, – говорит Кристиан.

Впереди – съезд с моста 520 в направлении Сиэтла. Бросаю взгляд на Кристиана – он смотрит прямо перед собой.

– Ты только не паникуй, но, когда мы окажемся на мосту, добавь газу. Нас ведут.

Нас ведут! Ни фига себе! Сердце подскакивает, колотится о ребра, по коже пробегают мурашки, и горло сжимается от паники. Но кто? Кто за нами следит? Я снова бросаю взгляд в зеркало заднего вида и убеждаюсь, что темная машина по-прежнему держится за нами. Черт! Так это они? Пытаюсь рассмотреть, кто сидит за рулем, но ничего не вижу.

– Смотри на дорогу, детка, – спокойно, даже мягко говорит Кристиан. Обычно, когда я за рулем, он пользуется другим, куда более жестким тоном.

Соберись, одергиваю я себя, чтобы не поддаться страху. А если наши преследователи вооружены? Вооружены, и их цель – Кристиан. Мне становится не по себе, к горлу подкатывает тошнота.

– Почему ты решил, что за нами следят? – срывающимся шепотом спрашиваю я.

– У «Доджа», что сзади, поддельные регистрационные номера.

Откуда он знает?

Мы приближаемся к мосту по въезду. День близится к вечеру, и хотя дождь перестал, дорога мокрая. Хорошо еще, что машин немного.

В голове эхом звучит голос Рэя, одна из его многочисленных лекций по самообороне. «Ты, Ана, погибнешь или серьезно пострадаешь от паники». Делаю глубокий вдох, пытаюсь взять под контроль дыхание. Тому, кто нас преследует – кем бы он ни был, – нужен Кристиан. Я делаю еще один вдох – в голове начинает проясняться, перестает сжиматься живот. Мне нужно спасти Кристиана. Я сама хотела прокатиться на этой машине, прокатиться с ветерком. Ну что ж, вот он, мой шанс. Вцепляюсь в руль и бросаю последний взгляд в зеркальце заднего вида. «Додж» приближается. Я сбрасываю газ, оставляя без внимания беспокойный жест Кристиана, и рассчитываю подъезд к мосту 520 таким образом, чтобы «Доджу» пришлось остановиться и ждать просвета в плотном потоке движения. И тогда я даю полный газ – и «Ауди» прыгает с места, вдавливая нас обоих в спинки сидений. Стрелка спидометра подлетает к семидесяти пяти милям в час.