Повелители камней - Маллен Патриция - Страница 40

— Он ведь драчливый, а? Хотя по нему не скажешь. Говорят, у лорда Адлера башка затрещала так, будто на него единорог наскочил.

— Что? Баффет, о чем это он? — спросил Тим и почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Ур Баффет вежливо отвел глаза, и Тиму стало ясно, что великан знает больше, чем ему самому хотелось бы.

Шепотом, но достаточно громко, чтобы всем за столом было слышно, Винк продолжал:

— Последнее дело нападать на лорда, если ты сам не лорд. А говорят, что Ньял никакой не лорд, а вовсе дикарь лесной! — Винк жадно вглядывался в глаза Тима. — Как ты теперь будешь служить ему, Тим, когда кругом говорят, что он ублюдок? Ну, по твоему лицу вижу, что ты ничего не знал!

У Тима язык отнялся. Он не заметил, что Ур Баффет, измученный смущением, завел разговор о погоде. Все глаза за столом следили за Тимом. Он встал и ушел из шатра.

Сина думала, что понимает, в чем дело и что неладно, но кое-что от неё ускользнуло. Утверждение Фаллона о том, что она получила свой Дар, взволновало девушку, и она все больше и больше злилась на Ньяла: время шло, а он так и не соизволил появиться. Через час после падения Камня вожди Древней Веры собрались в белом с зеленым шатре. Ландес призвал встревоженное собрание к порядку. Сина оглядела огромный шатер, но Ньяла нигде не было видно. Она нахмурилась.

— Ну что? — спросил Фаллон.

— Мастер Фаллон. — Чистый голос Финна Дарги прорвался сквозь общий гомон. — Скажите нам, что это значит.

— Это значит, что Великий Камень разбился, ваша светлость. Все в точности, как вы видели. Вот и все.

Трепеща, как раненая бабочка, мейга Далло затеребила рукав Фаллона.

— Это просто случайность, что мы разбили Камень, ведь правда? Просто неудача? Это могло случиться с кем угодно, ведь так же? Чего не бывает, верно? Я хочу сказать, всякое происходит, и все тут, и ничего в этом особенного нет.

— Сядьте и дайте чародею говорить! — оборвал ее снефид. — Как там насчет пророчества великанов?

Все разом зашумели, и Ландесу пришлось постучать ножнами по центральному столбу.

— Дайте Мастеру Чародею сказать! Вопросы будете задавать потом.

Фаллон подергал себя за бороду.

— Верно, пророчество существует. Китра прорицала, что наступит время, которое она назвала Дракуном — Последние Дни Древней Веры. Мы узнаем его, как она сказала, по ряду знамений. Но важно помнить, что каждый год случаются те или иные из знамений, потому что они — события естественные. Согласно предсказаниям Китры, только тогда, когда все Семь знамений произойдут в течение одного года, Последние Дни непременно наступят.

— А что это все-таки за знамения? — поинтересовался Ландес.

Ур Логга начал медленно перечислять, загибая пальцы:

— Во-первых, предатель воцаряется. Во-вторых, умирает герой. Затем происходит смешение времен года, потом должен разбиться Камень, потом произойдет Исчезновение светила. За этим знамением следует Раскол Пяти Племен и, наконец, гибель Магии.

— Как видите, — сказал Фаллон, — пророчество Довольно непростое.

— Ну, у нас же нет всех этих знаков, — воскликнула мейга возбужденно. — Да у нас нет ни одного из этих знаков!

— Несмотря на ненастье и то, что разбился Великий Камень, невозможно узнать, наступили Последние Дни и нет, — продолжил Фаллон, протягивая руки, чтобы успокоить расшумевшихся Других. — И даже если наступили, это совершенно естественное явление, так что незачем ударяться в панику. Вспомните, Древняя Вера, как все в этом мире, имела начало и середину и однажды будет иметь конец. Таков Закон. Все в мире проходит этот путь, кроме самого Закона. Таким образом, друзья мои, наступили Последние Дни или мы всего лишь по неосторожности разбили Великий Камень, я сказать не могу. Каждый из вас должен выяснить это для себя сам.

— Камни ведь и раньше разбивались, Мастер Фаллон? — спросил Финн Дарга. Его обычно веселые карие глаза были сейчас встревоженными и серьезными.

— Разбивались, ваша светлость, — ответил Фаллон. — Когда-то давно Дедов Камень на Круге Сэлиса разбился на двенадцать частей. Я уверен, многие думали тогда, что это конец. А восемнадцать лет назад совпало целых пять знамений. Это был год войны. Но если вы помните, в тот день, который некоторыми предрекался концом, Телерхайд повел нас всех на Движение Великого Камня первый раз за столетие. И с тех пор мы, Хранители Древней Веры, живем в мире и относительной гармонии.

Мейга надула губы:

— И почему великаны делают такие страшные пророчества?

— Они их не делают, — поправила ее Сина. — Они лишь сохраняют то, что сказала им Китра.

— Но никому из нас, здесь присутствующих, не дано проникнуть в связь причины и следствия, — сказал Фаллон, обращаясь ко всем сразу. — Одно утрачено, другое приобретено. В тот самый миг, когда Камень падал на землю, Сина получила свой Дар. В Морбихане появилась новая Пророчица.

Все взгляды устремились к Сине.

— Это правда, миледи? — спросил Ур Логга.

— Сина? — В голосе Ландеса прозвучало недоверие. Нед побледнел.

— Ну же, Сина! — мягко подтолкнул девушку Фаллон.

Она вспыхнула, краска залила ее щеки и руки.

— О нет, я так не думаю. Мне было плохо, вот и все.

— Сина видела будущее, — настаивал Фаллон.

— Вы видели Дракун, госпожа? — спросил великан, и от волнения его глаза стали большими и темными.

— Я ничего не видела! — Ответ прозвучал резче, чем хотелось бы Сине. — У меня был просто дурной сон.

Ур Логга смущенно повернулся к Фаллону.

Чародей нахмурился:

— Не спешите, госпожа, обдумайте все как следует.

— Я ничего не видела!

Брови Фаллона поднялись было, затем снова сурово сошлись у переносицы, лицо стало суровым.

— Хорошо, если это так и есть. Все будет прекрасно, если мы сохраним веру. Если же Древняя Вера умрет и Морбихан изменится, что, несомненно, когда-нибудь произойдет, Закон все равно будет действовать.

— Вы говорите, что наступает конец, но мы ничего не должны предпринимать, Мастер Фаллон? — спросил снефид.

— Я не говорю, что наступает конец, не говорю, что это — его начало. И я не говорю, что вы не должны ничего предпринимать, как не говорю и того, что вы вольны вести себя как угодно, — ответил Фаллон несколько раздраженно. — Я объясняю суть Закона. Жаль, что ни у кого из вас не нашлось времени, чтобы понять его как следует! — Он многозначительно посмотрел на Сину.

— Да слушайте же, слушайте! — закричал Ландес, пытаясь унять шум, поднявшийся после слов Фаллона. — Соблюдайте порядок!

Фаллон покачал головой и пробормотал:

— Им никогда нет дела до устройства мира, пока они не испугаются, что мир рушится!

Ньял не находил себе места. Когда он увидел, как упала Сина, он хотел броситься к ней, но Ландес и Нед его не пустили. Даже тогда, когда Камень разбился, Ньял не сводил глаз с Сины, со страхом наблюдая, как Фаллон надел ей на шею золотую цепь Обладательницы Дара. Он отчаянно хотел быть с любимой, узнать, что случилось, но воину Драконихи не полагалось личные дела ставить выше общего дела. Два здоровяка со стальными глазами стояли у выхода из шатра — гвардейцы Бенаре. Они относились к Ньялу с бесстрастным терпением, как овчарки, стерегущие овец. Всякий раз, стоило Ньялу подойти к выходу из шатра, их пальцы сжимались на рукоятках коротких мечей.

Когда лорды ушли в главный шатер слушать, что им скажет Фаллон о разбитом Камне, Ньял плюхнулся на походную кровать, стоящую у стенки. Притворившись спящим, он прислушивался к шуму дождя и внимательно следил за стражей. Один стражник похрапывал на такой же кровати возле выхода, второй вышел наружу. В этот момент Ньял услышал сзади себя еле слышный треск разрезаемой ткани.

Осторожно перевернувшись на другой бок, Ньял увидел лезвие ножа, рассекающего ткань. Потом нож исчез, а в прорези появился голубой глаз. Глаз посмотрел на Ньяла, моргнул и пропал. Снова показался нож, заработал энергичнее. Через минуту Тим просунул голову в дыру и молча кивнул Ньялу, приглашая наружу. Ньял осторожно посмотрел на гвардейцев. Первый спал, второй уже вернулся и тоже задремал. Ньял свернул одеяло так, чтобы было похоже на спящего, а затем ползком выскользнул через прореху.