Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич - Страница 73

«А ведь они, похоже, тоже слышали звон. И поняли, что им в ухо названивали», – мелькнуло в голове Златы.

Знать прогуливалась по залу. А в это время на помост вышли четверо здоровых парней в грязновато-серой, заляпанной неопрятными пятнами одежде. Они небрежно бросили обезглавленный труп в большую плетеную корзину, добавили к нему отрубленную голову и уволокли все в глубь сцены, за занавеску. Потом все четверо снова выползли на помост и принялись вытирать кровь, впитавшуюся в доски.

– Значит, этот труп все-таки настоящий, – пробормотала Злата. Но ее старшая подруга услышала эту реплику и тут же возмутилась.

– Конечно, труп настоящий!.. Еще бы не хватало, чтобы эти фигляры подсовывали нам ненастоящее убийство. Да их всех тут же вздернут на центральной площади.

– Так это что же получается, они каждый день убивают по актеру?

– Ну и что? Мало ли актеров на свете? Да видимо-невидимо! Выйди в город и сразу наймешь двенадцатикругового на главную роль!..

– Ты хочешь сказать, что актеры готовы погибнуть? Если по пьесе ему приходится умирать?

– Ах, какая ты у меня все-таки еще дикарка! – Белла Кора буквально умилилась. – Как ты еще далека от настоящего, высокого искусства! Ну ничего, ты девочка умненькая, скоро ты у меня станешь завзятой театралкой...

«Ну к этому вряд ли можно приобщиться, – растерянно подумала Злата. – Если, конечно, находишься в здравом уме!..» И она поняла, что, несмотря на полный натурализм случившегося на сцене, она еще надеялась, что это какой-то актерский трюк, что убитый сейчас за кулисами стирает грим с усталого лица и прихлебывает из кружки холодное вино.

В этот момент по залу прокатился удар гонга, похожий на тот, который Злата слышала на утренней церемонии.

– О, пора на свои места!.. – встрепенулась белла Кора.

Прогуливающаяся толпа зашевелилась быстрее, растекаясь по своим местам. Через пару минут свет снова начал тускнеть, а вернувшаяся на прежнее место пестрая занавеска осветилась каким-то внутренним светом. Началась вторая часть представления, и на этот раз занавес просто поднялся вверх, словно подчеркивая обыденность, приземленность второго отделения предлагаемого театрального действа.

На сцену выбежали жонглеры с кольцами, легкими молотами, тарелками, факелами. За ними появился дрессировщик с какими-то огромными кошками, очень похожими на леопардов. Потом двое мимов, не без успеха, попытались развеселить почтенную публику. Но Злата потеряла всякий интерес к происходящему на подмостках. Ее охватила безмерная усталость. Видимо, за последние три дня на нее навалилось столько впечатлений, что организм перестал с ними справляться. А бессмысленное и жестокое убийство, произведенное в ходе обычной драматической постановки, стало последней каплей в чаше ее восприятия.

Злата продолжала сидеть рядом с беллой Корой, смеяться и аплодировать в нужных местах или вместе со всеми, но ее рассудок отгородился от происходящего. Осталась только одна мысль – как продержаться в этом бедламе до конца отведенного ей срока. Или белла Кора права, и она действительно со временем приспособится к этой жизни и найдет в ней удовольствие?..

Представление закончилось. Злата под руку с беллой Корой перешла в столовую второго круга, где все весело поужинали. Девушка совершенно не помнила, что она ела и пила. Только раз она вышла из своего заторможенного состояния, когда неожиданно рядом со своим лицом увидела встревоженные глаза беля Шамима. Его взгляд просто вопил: «Что с тобой происходит?!» Она нашла в себе силы улыбнуться и слабо пробормотать:

– Ничего, не волнуйся... Со мной все в порядке... – Только Шамим ей, похоже, не очень поверил, потому что она постоянно чувствовала на себе его напряженное внимание.

Злата рано покинула столовую палату, сославшись на тяжелый, напряженный день, и, сопровождаемая пожеланиями хорошо отдохнуть, спустилась в свои апартаменты. Здесь она, вопреки своим правилам, даже не приняв ванной, сразу забралась в постель.

Заснула она сразу, но спала беспокойно. Ее мучили непонятные, нечитаемые сны. Какие-то скособоченные уродцы с лицами то беля Озема, то беллы Коры тянули к ней тощие, высохшие руки со страшно обломанными ногтями, предлагая в подарок свои библиотеки. Она убегала по длинной желтой трубе от какого-то страшного слова, которое гналось за ней, цепляясь за подол ее платья корявым мягким знаком. Потом она выходила замуж, но ее будущий супруг был скрыт за плотной фатой, а обряд бракосочетания должен был пройти в огромном дымном костре. Злата визжала, не желая входить в огонь, а бель Озем – шафер ее жениха, уговаривал ее, уверяя, что огонь совершенно не жжется, а, наоборот, приносит неизъяснимое блаженство...

Злата проснулась ранним утром совершенно не отдохнув, с тяжелой, разламывающейся головой и непослушным телом. Ванна и стакан прохладного сока взбодрили ее, но присущей жизнерадостности и остроты ума не вернули. Мысли в голове у Златы тянулись нудно и тяжело. Делать ничего не хотелось.

Она лениво облачилась в алую униформу и вышла в общий холл. Ее уже ожидала белла Кора. Бель Шамим тоже находился здесь, но делал вид, что поджидает кого-то другого.

– Я говорила этому чудаку, чтобы он тут напрасно не топтался... – заулыбалась белла Кора навстречу Злате, – но он упрямый мальчик...

Почтенная белла привычно подхватила Злату под руку и направилась знакомой дорогой к малому залу приемов. Шамим шагал следом, правда, прилично отстав.

Кора что-то рассказывала, стараясь несколько приглушить свой боевой голос, но Злата никак не могла уловить смысл ее рассуждений. Речь беллы сливалась у нее в голове в какое-то неясное гулкое бормотание. «Может, я заболела?..» – с неожиданным испугом подумала Злата. Она совсем уже было собралась произнести одно из лечебных заклинаний, но вовремя вспомнила, что она не одна. Да и голос беллы Коры распорол наконец окутывающее девушку безразличие.

– Что-то ты сегодня, милочка, какая-то безразличная. Словно спишь на ходу...

– Мне действительно, дорогая белла, что-то не по себе... – пожаловалась Злата. – Голова как будто завяла... – Она слабо, беспомощно улыбнулась.

– Видимо, театр для тебя слишком сложен... В эмоциональном плане... – озабоченно произнесла белла Кора. – Твоя дикая северная натура не может постичь и принять это сложное искусство... Вот твой организм и страдает... – Она на ходу положила свою суховатую ладонь Злате на лоб и наставительно добавила: – Постарайся сегодня особенно не напрягаться со своими книжками. Устрой себе небольшую разгрузку.

– Белла Кора, а у вас бывают выходные? – вяло поинтересовалась Злата.

– Что такое – выходные? – не поняла Кора.

– Это день, когда не надо заниматься службой...

– Хм?.. А чем же тогда заниматься?

– Ну... мало ли своих дел у человека?

– Если у человека есть что поесть и где поспать, какие еще у него могут быть свои дела? – пожала костлявыми плечами старуха и, подумав секунду, продолжила: – Нет, ничего хорошего в этих твоих выходных быть не может. И если у вас на севере практикуется такой странный порядок жизни, тогда мне ясно, откуда у тебя эта изнеженность. Ты посмотри на себя, можно подумать, что ты вот-вот в обморок грохнешься. Еще не хватало, чтобы на церемонии кто-то из алых повалился на пол! – Ее голос загремел от возмущения и, как ни странно, несколько взбодрил Злату.

Они уже входили в зал, и девушке удалось несколько стряхнуть свою непонятную вялость. Тем более что сегодня представители низших кругов оказывали ей гораздо большее внимание. Впрочем, то ли из-за своего вялого состояния, то ли из-за того, что церемония потеряла для Златы свою новизну, она сегодня воспринимала все гораздо более спокойно, как вполне привычные и обыденные вещи.

А утренний выход Великого ханифа повторялся с точностью отработанной веками программы. Снова выстроился разноцветный коридор. Снова прозвучало сообщение о пробуждении Великого ханифа и поплыл над склонившимися в поклоне и распростертыми ниц придворными мелодичный удар гонга. Только в последний момент Злата вспомнила о необходимости стороннего взгляда и едва успела прицепить его к знакомому витражу.