Детектив США. Книга 5 - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 46

— Он говорит, что идет Иль из Обахмы. Он говорит, что Иль велик и могущ, и все, кто увидит его…

— Это лишь грубый перевод, — донеслось из-за моей спины. Я обернулся и увидел улыбающегося альбертийца в солнцезащитных очках. — Я Джимми Дженаро. Казначей партии.

Шепотом я назвался и представил Шартелля.

— Сейчас я вам все разъясню, — продолжал Дженаро. — Этот попрыгунчик — мелкая сошка, нечто среднее между колдуном и домашним шутом. Не спрашивайте меня, где он взял этот наряд или модель «Стоящего». Это атрибуты его колдовства. Четверо мужчин с орехами кола — из свиты Иля. Орехи, естественно, символ дружбы и верности. Пожилой гражданин с посохом — придворный герольд. Посох, между прочим, из чистого золота. Свидетельство власти Иля. Он — традиционный правитель, или король Обахмы. Герольд его славит. Если вы заметили, в каждой фразе барабаны подхватывают его интонацию, ритм, модуляцию голоса. Поэтому их называют говорящие барабаны. Я буду переводить фразу за фразой.

— Люди этой земли, поклонитесь… Ибо тот, кто могуче всех, идет сюда… Падите ниц, ибо сын молнии, брат луны уже близко…

Старик с посохом едва передвигал ноги. Нараспев произносил одно предложение и замолкал, давая выговориться барабанам. Вступала труба. Затем следовала новая фраза. Дженаро переводил.

— Величественнее тех, кто вышел из земли Каш… Идет Арондо, сын Арондо и сын всех Арондо испокон веков… Он идет… Он близко… Падайте ниц, ибо велик его гнев, несравненна его мудрость… Он не знает равных… Доблесть его в бою никем не забыта… Числу его детей завидует весь мир.

Старик остановился у дверей дома. Он ударил посохом о бетон и вознес хвалу своему господину. Из-за угла появился мальчик лет шести или семи, таща на плече раструб медного горна. Следом за ним — горнист. Старик все говорил. Показались двое мужчин с длинными барабанами, обтянутыми кожей, висящими на кожаных лямках на шее. Они шли медленно, прислушиваясь к голосу герольда. Едва тот заканчивал фразу, их руки начинали отбивать ритм.

Люди молча внимали герольду. Доктор Диокаду так и застыл посреди двора. Четверка с подносами стояла рядом с герольдом.

— Сейчас он появится, — прошептал Дженаро мне и Шартеллю.

Из-за угла выползал автомобиль. Я услышал, как хмыкнул Шартелль. Автомобиль был удивительный. Сделанный по заказу «ласалль» модели 1939 года с откинутым верхом, белый как снег, с белыми же запасными колесами, закрепленными на передних крыльях.

То был семиместный лимузин, но на заднем сиденье расположился лишь один мужчина в канотье. Глаза его прикрывали солнцезащитные очки, но смотрел он, похоже, прямо перед собой. Большое страусиное перо, воткнутое в канотье, чуть колыхалось от легкого ветерка.

Как только машина и ее пассажир выкатились во двор, Уильям упал, прижавшись лицом к бетонному покрытию. Доктор Диокаду не столь поспешно, но тоже опустился на колени и прижался лбом к бетону.

— Это входит в правила игры, друзья, — и Дженаро последовал примеру доктора Диокаду. Остальные давно уже распростерлись на бетоне. Шартелль помахал Илю сигарой и приподнял шляпу, как картежник в вестерне, повстречавший свою школьную учительницу. Я просто стоял.

Машина остановилась, водитель выскочил из-за руля, с привычной быстротой распростерся на земле, поднялся, открыл дверцу. Иль снял очки, сунул их в складки просторного одеяния, позволил помочь ему выйти из машины. Доктор Диокаду встал и поспешил к Илю. Поднялся и Дженаро, но прочие альбертийцы, в том числе и Уильям, лежали не шевелясь.

— Только рвешь штаны, — проворчал Дженаро, отряхивая пыль с колен светло-коричневых брюк. Одет он был в белую рубашку с желто-черным шарфом на шее, черный кашемировый пиджак и черные же замшевые туфли. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал желто-черный платочек, сшитый из того же материала, что и шарф. Я заметил, что Шартелль и Дженаро ревниво приглядывались к нарядам друг друга.

Иль пересекал двор. Обращался к одному альбертийцу, второму, третьему. Тот, с кем разговаривал Иль, приподнимался на руках, обратив к нему лицо, словно к солнцу. Ко лбу каждого Иль прикладывал шиллинг. Монеты прилипали к вспотевшей коже. Затем облагодетельствованный вновь приникал к бетону. Доктор Диокаду следовал за Илем, все с той же нервной улыбкой.

Иль подошел к Уильяму, что-то сказал. Наш водитель приподнялся на руках, посмотрел на всемогущего, ответил. Иль вдавил шиллинг в лоб Уильяма и взглянул на нас. Он был невысок ростом, с круглой головой, в белоснежной, расшитой золотом ordana. Канотье с пером скрывало редеющие волосы. Он улыбнулся, продемонстрировал великолепные зубы. Не отрывая от нас глаз, что-то сказал доктору Диокаду, кивнул поклонившемуся Дженаро. Проходя мимо Шартелля, бросил взгляд направо, налево… и подмигнул. Затем направился к дому и исчез в дверях. Доктор Диокаду и свита не отставали от него ни на шаг.

— Прошу меня извинить, но я не успел вас встретить, — подал голос Дженаро. — Меня задержал Лидер. Он хотел, чтобы мы поговорили до прихода Иля или после его отъезда. Теперь остается только второй вариант. Церемониал встречи занимает немало времени, так что не выпить ли нам пива?

— Показывайте дорогу, мистер Дженаро, — согласился Шартелль.

— Для вас просто Джимми. Я окончил университет Огайо.

Шартелль улыбнулся.

— Я заметил, что вы говорите, как уроженец этого штата.

— Получил диплом организатора производства и научился играть в гольф, поверите мне или нет.

— Мы вам верим.

— Я лишь хочу оттенить свои достоинства.

— Они впечатляющи, — поддакнул я.

— Лидер держит пиво среди банок лимонного сока, — продолжил Дженаро. — Думаю, мы можем рассчитывать на три бутылки.

По наружной лестнице мы поднялись на балкон и прошли в комнату, очень похожую на кабинет.

— Кабинет Лидера, — пояснил Дженаро, доставая из холодильника три бутылки пива. Открыл их, подал нам и знаком предложил садиться. Сам он примостился на краешке стола.

— Я видел Даунера пару дней назад. Он говорил, что ждет вашего приезда.

— Мы прилетели вчера утром, — ответил я.

— Без приключений?

— Как видите.

— Вы казначей партии, так? — спросил Шартелль.

— Совершенно верно. Добытчик денег, — Дженаро поставил бутылку на стол, прошелся по комнате. — Мы трое должны войти в федеральный парламент. Лидер — я, потому что у меня самый надежный округ в стране, и Диокаду. Вы с ним уже познакомились. Наш теоретик. Очень умен.

— Вы знаете какой-нибудь пост в провинциальном правительстве?

— Министр информации.

— Это нам пригодится, — кивнул я.

Шартелль вытянул ноги и выпил пива прямо из горлышка: Дженаро не предложил нам стаканы.

— У вас красивый костюм, — заметил Дженаро.

— Ткань я специально заказывал на одной маленькой фабрике в Алабаме. Если хотите, могу достать вам несколько ярдов. Дженаро подошел и пощупал лацкан пиджака Шартелля.

— Правда?

— Я свяжусь с Даффи, и он пришлет материал сюда, — вставил я.

— Лучше доставьте его в Лондон. Я шью костюмы там.

— Как представляется вам политическая ситуация, Джимми? — спросил Шартелль.

Дженаро нахмурился.

— Приятного мало. У нас есть деньги, но нет голосов.

Шартелль кивнул.

— Вы не пытались провести опрос избирателей?

— Этим я занимался сам. Настоящий опрос нам не под силу. Нет специалистов. Кроме того, люди говорят у нас чуть ли не на ста диалектах. Мы можем провести выборочный опрос, на базаре или на шоссе, но это мало что даст. Далее, на западе и на востоке сильны племенные отношения. А на севере мусульмане объединяются под знаменем Аллаха.

— И чем, на ваш взгляд, закончатся выборы?

Дженаро прошел за стол, сел на вращающийся стул, положил ноги на полированную поверхность стола.

— Не знаю. Если мы что-нибудь не придумаем, боюсь, что Лидеру, мне и Диокаду уготована роль верной оппозиции. Я могу до пенни подсчитать наши наличные средства и сказать, сколько стоит каждый из политиков. Я знаю их всех, потому что играю в политику с шестнадцати лет. И в штаты я попал только потому, что они очень хотели избавиться от меня. А вернувшись, я заработал кругленькую сумму на импорте и познакомился с деловыми людьми. Должен признать, они у нас точно такие же, как и в любой другой стране.