Рок-н-ролл под Кремлем - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 56

Включив тормозные двигатели, космическое тело опустилось еще на полтора километра. Чтобы не съехать вниз окончательно, ускорилось несколькими стартовыми импульсами. Закрепилось неторопливо на новой орбите, неподвижно повиснув посреди вечной темноты, как елочная игрушка с вспыхивающими огоньками сопел. Но огоньки быстро погасли. А неподвижность была иллюзией. На самом деле металлический цилиндр стремительно летел в безвоздушном пространстве. В очередной раз он пересек терминатор[20], и яркий свет заиграл на полированной поверхности, вдыхая энергию в распластанные крылья солнечных батарей. Автоматика тут же переключила бортовую аппаратуру на внешний источник питания и перевела никелево-кадмиевые аккумуляторы в режим подзарядки.

Цилиндр вращался вокруг Земли, но его скорость была гораздо больше, чем скорость вращения планеты: за полтора часа он совершал полный оборот. За три секунды проносился из конца в конец Елисейских полей, за пять – проскакивал Невский, всего семь секунд ему требовалась, чтобы – «эх, вдо-оль по Питерской, да по Тверской-Ямско-о-ой», – покрыть бывшую улицу Горького, главную улицу Москвы. Семь секунд, и глазом моргнуть не успеешь.

Через всю Россию, от Калининграда до Владивостока, – за каких-то двадцать восемь минут проносился низкоорбитальный разведывательный спутник «Лакросс» – штатная единица американской системы видовой разведки IMINT. Один из ветеранов, старичок, запущенный еще в 1991-м году с узкой задачей обнаружения и контроля радиолокационных станций и командных пунктов противника, со снятием их частотных характеристик и отправкой добытой информации в АНБ[21]. Его технические возможности не были использованы и на 50 процентов, но нужда в нем постепенно отпала: появились спутники-шпионы многоцелевого назначения – с оптическими, тепловыми и инфракрасными датчиками, которые обнаруживали РЛС и КП еще на стадии строительства, задолго до того, как они начинали излучать высокочастотные импульсы.

Последние четыре года «Лакросс» находился на заслуженном отдыхе, нарезая бесполезные круги вокруг Земли и ожидая неизбежного часа, когда законы физики спустят его с орбиты и сожгут в верхних слоях атмосферы. И вдруг, по прихоти Центра управления, ему пришлось на старости лет очнуться от дремы, скорректировать орбиту, выпустить дополнительные антенны и приготовиться к получению новых программных архивов. «Давай, дружище, пора показать, на что мы способны!..»

Внутри металлического цилиндра началось движение – невидимое, но стремительное. После получения радиосигнала с Земли в его компьютерном мозге распаковались несколько программных файлов, и теперь к способности отслеживать высокочастотные импульсы добавились навыки улавливать электронные сигналы в кабельных сетях.

Команда: пробное сканирование. Цель: сеть кабельных каналов на участке протяженностью двадцать километров между пятьдесят третьим и сорок пятым градусами северной широты. Опять-таки – ничего, казалось бы, не произошло, но «Лакросс» успел всосать и тут же выплюнуть обратно на Землю, в Центр управления, гигабайты информации. Символы, пиксели, признания, угрозы, обычная пустая болтовня (по большей части, на английском и французском, поскольку спутник находился над Британской Колумбией), пестрые лоскуты оцифрованной человеческой жизни. Компьютер не интересовался человеческой жизнью. И даже пойманное им среди прочих сообщение о том, что некая Памела Суинкли давно уже не девочка, нисколько не взволновало его.

Через двадцать минут, когда спутник достиг западных границ России, поступила новая команда о сканировании. Цель: кабельные линии связи на ранее заданной широте. Двадцатикилометровую полосу южнее Калининграда спутник покрыл за двадцать две с половиной секунды, все это время он честно пытался высосать информацию из тяжелых, освинцованных кабелей правительственных линий, из разноцветных жгутовых пучков телефонных станций, из тонких компьютерных проводков. То, что могло являться информацией, было, скорей, похоже на бессмысленный и беспорядочный рой космической пыли.

Компьютер не отличал государственных секретов от бытовых сплетен, ему было наплевать на разницу между ними. Когда Центр продублировал команду, спутник отправил на Землю еще несколько гигабайт «космической пыли». Потом еще. Да сколько можно? Сотни тысяч хаотично перемешанных слов, просеянные через фильтры звуки, сложившиеся совсем в другом порядке, свист космического пространства… Пыль и хлам, шум, туман. Даже при всем своем металлическом равнодушии, спутник-шпион почувствовал какой-то диссонанс, тревогу, словно вот-вот закоротит электрическую цепь. То, что он выкачивал из разнообразных кабельных линий, было слишком уж неправильным, не… как это сказать на языке металла? Неструктурированным, что ли…

После десятиминутной паузы, когда Центр, похоже, переваривал создавшуюся ситуацию, мозг спутника получил еще один программный пакет. Распаковав его, он обрел новую способность: теперь он услышал слабое электромагнитное эхо от щелчков миллионов и миллионов компьютерных клавишей на Земле. Каждая клавиша на каждом компьютере издавала свой, отличный от других щелчок, и из этого гула вполне могла родиться стройная симфония, стройная и осмысленная… Тра-та-та-тара-та-ра. Только клавишей слишком много, только сигнал слишком слаб. И никаких электронных мозгов не хватит услышать в этом стрекоте мелодию.

Получив результаты сканирования электромагнитных помех, Центр надолго замолчал. Потом выдал очередную команду.

Команда: фиксация сети защищенных кабельных линий на территории России, их привязка к местности в установленной системе координат.

Через девятьсот минут после начала работы «Лакросс» завершил десятый полный виток вокруг Земли. Когда он снова оказался над Британской Колумбией, пришло сообщение: работа закончена, отбой. Металлический ящик не разбирался в человеческих эмоциях, ему это не было интересно, но на этот раз в стандартном наборе импульсов, пришедших из Центра, ему почудились раздражение и разочарование. Не удалось. Не получилось. Не сложилось что-то в его сегодняшней работе.

Отбой, все системы перевести в режим ожидания.

После отбоя положено спать. И спутник-шпион «Лакросс», ветеран видовой разведки IMINT, снова уснул на долгие годы.

8 августа 2002 года. Лэнгли, штат Вирджиния

– Мы получили результат, и результат этот отрицательный, – доложил Кольбан почти радостно, преданно глядя в глаза Директору – Спутник отработал просто прекрасно. Новые программы адаптировались в управляющем компьютере без проблем, а это было наиболее сложным моментом. «Лакросс» отутюжил территорию в семьсот тысяч квадратных километров, он зафиксировал сеть линий секретной – правительственной и военной связи России, он снял все сигналы и благополучно передал их на Землю. Но расшифровать их мы не смогли. И никто другой не сможет. Слишком велик объем информации, к тому же она не систематизирована и растворена в помехах, посторонних шумах, фоновых сигналах… Если разобрать аккуратно по полочкам тот мусор, который «Лакросс» передал нам из космоса, то, в принципе, можно будет что-то понять, хотя и не в полном объеме… с пятого на десятое. Но на разбор лет десять уйдет. К тому времени появятся более мощные и точные сканеры. Хотя и правительственные линии наверняка будут уже не те…

Кольбан закончил свою маловразумительную речь и хрустнул пальцами, будто поставил точку. Он явно был доволен собой. Директор смотрел на профессора в упор и сейчас выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Значит, все прекрасно, работа проведена успешно, но решить задачу не удалось?

Фоук и Паркинсон напряглись. Барнс и вовсе втянул голову в плечи. Предстояла гроза.

– Совершенно точно, – кивнул Кольбан. – Вы все досконально поняли.

К удивлению присутствующих, шеф сдержался.