Дитя реки - Макоули Пол Дж. - Страница 65

По известняковому склону спускался каскад естественных прудов, вода из горячих источников на вершине, переливаясь из одного бассейна в другой, уровнем ниже доходила до самого подножия. Каждый последующий пруд был слегка прохладней предыдущего. Йама сел рядом с Таморой в мелкую часть пруда, с самой горячей водой, которую он только мог вынести, и стал оттирать рубашку и брюки белым песком. Он разложил их на прогретых солнцем камнях, чтобы высохли, и только тогда позволил Таморе помыть ему спину. Маленькие рыбки с серебряными и черными полосками сновали в горячей воде между его ногами, пощипывая попавшие между пальцев травинки. В верхнем бассейне тоже кто-то купался. Под ярко-синим небом слышался смех и веселые возгласы.

Тамора объяснила, что вода течет с Краевых Гор.

— В городе все, кому это по карману, пользуются горной водой, только нищие и беженцы пьют из реки.

— Значит, они самые чистые люди в Изе, ведь воды Великой Реки священны.

— Ха, святость не очищает воду от всей дряни, которая туда попадает. Большинство и купается-то в ней только раз в году, в престольный праздник своей расы.

А в остальных случаях все, кто может, этого избегают.

Поэтому воду в город приходится доставлять. Неподалеку как раз протекает подземная река, по которой течет горная вода. Именно из-за нее наши охотничьи угодья расположены в этих местах. В земле есть провалы, к ним на водопой приходят животные, там хорошая охота, и там у нас спрятаны машины, которые греют воду.

— Какое чудесное место, — воскликнул Йама. — Посмотри, ястреб!

Тамора приподняла бечевку на шее у Йамы и стала ощупывать висящую на ней монетку.

— Что это? Амулет?

— Один человек дал мне ее еще в Эолисе.

— Их можно найти где угодно, стоит только немножко копнуть, в детстве мы с ними играли, но эта не такая истертая, как обычно. Кто тебе ее дал? Наверное, возлюбленная?

Дирив. Он изменил ей уже второй раз. Хотя он не знал, увидит ли когда-нибудь Дирив снова, и к тому же вчера он был пьян, ему вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что он позволил Таморе собой овладеть.

Дыхание Таморы коснулось его щеки. К нему примешивался аромат мяты, по дороге она сорвала листок и сунула себе за щеку. Она прочертила пальцем линию его челюсти:

— Здесь начинают пробиваться волоски.

— У меня в ранце есть стеклянное лезвие. Надо было его захватить и побриться, а может, я отращу бороду.

— С тобой это было в первый раз, да? Не стесняйся, у каждого ведь бывает первый раз.

— Нет, я имею в виду не в первый раз.

Высокий, возбужденный голос Тельмона, когда он открывал дверь борделя. Теплая, освещенная гостиная благоухает ароматами духов, женщины поворачиваются на звук, как распускающиеся экзотические орхидеи. Йама пошел с Тельмоном, потому что его попросили, потому что ему было любопытно, потому что Тельмон скоро уезжал на войну. Потом он стал подозревать, что Дирив об этом узнала, но она если и не простила, то, во всяком случае, поняла. Вот почему он давал ей такие пылкие клятвы, когда покидал Эолис. И так легко их нарушил! В сердце возникла пустота. Как мог он надеяться стать героем?! Тамора прервала ход его мыслей.

— У тебя в первый раз было с женщиной из Бешеного Племени. Это должно выжечь память обо всех других. — Она куснула его за плечо. — У тебя гладкая кожа и соленая.

— Я потею везде, кроме ладоней и ступней.

— Правда? Странно. Но мне нравится этот вкус. Поэтому я и кусала тебя ночью.

— На мне быстро все заживает.

— Йама, послушай, — сказала Тамора. — Больше этого не случится. Во всяком случае, пока мы вместе работаем. Нет, подожди. Я не смогу помыть тебе спину, если ты будешь вертеться. Мы вместе отпраздновали прошлую ночь, и было хорошо. Но я не позволю, чтобы это мешало мне в работе. Если тебе это не нравится, и тебе кажется, что тобой просто воспользовались, поищи себе другого напарника. Их здесь полно, а на Речном Рынке еще больше. У тебя достаточно денег, чтоб нанять лучших.

— Я был пьян не меньше тебя.

— Пьян, как же! Надеюсь, ты трахнул меня не потому, что был пьян?

Йама покраснел.

— Я имею в виду, что потерял контроль над собой.

Послушай, Тамора…

— Не начинай, пожалуйста, развозить слюни. Не хочу слышать о том, что дома ты оставил возлюбленную, или о том, как ты сожалеешь, она там, ты здесь. Мы — боевые товарищи. Мы трахнулись. Конец первой части.

— Неужели в вашем племени все такие прямолинейные?

— Мы говорим как есть. А по-другому это просто слабость. Ты мне нравишься, прошлая ночь доставила мне удовольствие. Мы счастливы, у некоторых рас желание возникает только раз в году, и к тому же нет опасности зачать ребенка. Так всегда бывает, когда трахаются люди моего племени, если только женщина уже не беременна. Я к этому еще не готова. Через несколько лет я найду мужчину, с которым стану жить семьей, но не сейчас. По этой причине многие из нас предпочитают другие расы.

Йама заинтересовался:

— Разве нельзя пользоваться контрацептивами?

Тамора засмеялась:

— Ты не видел дубинки наших мужчин? На них шипы!

Попробуй надеть на них резинку! Ха! Но некоторые женщины знают траву, они ее заваривают и пьют, чтобы остановить месячные. Но чаще всего она не помогает.

— Женщины твоего племени сильнее мужчин.

— У большинства рас точно так же, даже если это не бросается в глаза. Просто в этом отношении мы ведем себя более честно. А теперь ты потри мне спину, а потом найдем твоего крысенка. Если повезет, то он сам убежит туда, откуда пришел.

Когда они возвращались, спускаясь с холма по тропинке, которая извивалась между полянами пустырника и зверобоя, Йама заметил, что кто-то, одетый в черное, наблюдает за ними, спрятавшись в тени на опушке дубравы. Он решил, что это может быть Горго, но кто бы там ни был, он скрылся раньше, чем Йама успел показать его Таморе.

В городе все еще ощущалось беспокойство из-за того, что Йама вызвал эту зловещую черную машину. Магистраторы и сопровождающие их целые толпы машин патрулировали улицы. Йама, правда, попросил машины, чтобы они не обращали внимания на него и его спутников, но боялся, что какую-нибудь из них пропустит и заметит, только когда будет поздно, или что из толпы вынырнет префект Корин и направится прямо к нему. Он все время вертел головой и оборачивался, пока Тамора не велела ему прекратить, иначе их точно арестуют. На всех перекрестках прохаживались группы солдат. Они принадлежали к городской милиции и были вооружены фузеями и карабинами, а одеты в широкие красные брюки и пластиковые кирасы, гладкие и прозрачные, как лед. Жесткими глазами они в упор рассматривали толпу, но никого не останавливали. Они не смеют, объяснил Пандарас, и Йама спросил, как такое может быть, ведь они действуют именем Хранителей.

— Нас намного больше, чем их, — просто сказал Пандарас и сделал жест, который Йама уже видел раньше: дотронулся кулаком до своей глотки.

Было ясно, что мальчишка не боялся солдат, напротив, он как мог выражал им презрение, и Йама заметил, что многие, проходя мимо группы солдат, повторяли этот жест. Некоторые плевались или выкрикивали ругательства, чувствуя безнаказанность в анонимной толпе. Пандарас сказал:

— В низовьях идет война, и солдат в городе мало.

Они должны поддерживать порядок страхом. Вот за это их и ненавидят. Видишь того петуха?

Йама взглянул вверх. На металлическом диске, плывущем в воздухе над пыльными вершинами магнолий, по одну сторону широкого гомонящего проспекта, стоял офицер в золотых латах.

— Если ему придет в голову, он может одним выстрелом сровнять с землей целый квартал, — объяснил Пандарас, — но он не станет, разве что не будет другого выхода, потому что тогда начнутся беспорядки и придется жечь еще больше. Вот если бы кто-нибудь украл пистолет и попробовал его против магистраторов и солдат, тогда — другое дело.

— Я думаю, это излишне суровое наказание, — вмешалась Тамора. Энергопистолеты запрещены. К несчастью.