Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - фон Меллентин Фридрих Вильгельм - Страница 12

Утром 16 апреля стало ясно, что тщательная подготовка и прекрасное физическое состояние наших солдат дали свои результаты. У противника были замечены перемещения, весьма похожие на отступление, и Бальк тут же отдал приказ танкистам двинуться вперед, невзирая на местность, и атаковать неприятеля. В то время, когда мотоциклисты атаковали левый фланг новозеландцев, наши пехотинцы зашли к ним в тыл, застигнув врасплох. Неприятель стал отступать на юг, бросая тяжелую технику, транспорт и снаряжение.

О преследовании не могло быть и речи, поскольку пехотинцы были измучены ночным марш-броском, да и в тот момент танки и транспортные средства не могли двинуться по отвратительной, разбитой телегами дороге. Несколько человек, у которых еще остались силы, были посланы на разведку к восточному входу в ущелье, тогда как саперы начали взрывать большую скалу, чтобы расчистить путь для танков.

К полудню 17 апреля две танковые группы подошли к входу в узкое извилистое Темпейское ущелье с высокими вертикальными каменными стенами, по дну которого стремительно неслась река Пеней. По северному берегу реки проходила линия железной дороги Салоники – Афины, а по южному – автодорога, для нас пока недоступная, поскольку мостов через реку не было, а оборудование для наведения переправ безнадежно отстало от нас.

Танковая рота стала осторожно продвигаться вдоль линии железной дороги; пехотинцы были предупреждены, что ни при каких обстоятельствах они не должны скапливаться в узком проходе, где даже несколько снарядов английских пушек могли нанести им огромный ущерб. Поначалу движение по железнодорожной насыпи проходило гладко; первый туннель оказался в порядке, но второй был взорван как раз посередине, и танки не могли идти дальше. Высланная разведгруппа нашла место, где посреди реки Пеней оказался остров и где танкам было можно попробовать переправиться вброд.

Бальк решил рискнуть и отправил один танк на пробное форсирование. Оно оказалось удачным. Еще два танка успешно переправились через реку. Это было опасным и сложным делом. Каждому танку, чтобы пересечь реку, требовалось от получаса до часа; у некоторых машин в двигатели попала вода, и они заглохли. Тем не менее три первых танка выбрались на дорогу и двинулись на позиции, занимаемые австралийцами. У тех не было противотанковых орудий, и им пришлось отойти. Несколько групп из состава стрелкового полка были высланы вперед для ремонта дороги, и, хотя противник вел сильный обстрел ущелья, потерь мы понесли немного.

Переправа через Пеней продолжалась день и всю ночь, и во второй половине дня 18 апреля Бальк сосредоточил танковый и стрелковый батальоны у западного входа в ущелье. Здесь уже не могло пройти никакое колесное транспортное средство, но через реку переправились четыре 100-мм пушки на тракторной тяге. Для человека с темпераментом Балька этого было вполне достаточно, и он бросил эти силы на австралийцев, оборонявших западный вход в Темпейское ущелье.

16-я австралийская бригада удерживала подступы к Ларисе; на них давили 6-я горно-стрелковая дивизия, наступавшая через горный массив Олимпа, и правофланговая боевая группа 2-й танковой дивизии от Элассона. Наступление Балька на считавшуюся недоступной для танков местность решило исхода дела. Его танки вскоре вырвались на равнину и стали быстро продвигаться к Ларисе, пока наступление темноты не заставило их остановиться. Ночью австралийцы отошли со своих позиций, и утром 19 апреля боевая группа Балька вошла в город.

Донесение английской разведывательной службы, которое попало в наши руки, комментирует произошедшее следующим образом: «Немецкий 3-й танковый полк способен преодолевать даже местность, считающуюся абсолютно танко-недоступной»[36]. Кроме того, успех Балька должно объяснить той смелостью, с которой он снял свою пехоту с транспортных средств и послал ее в обход, что можно было доверить только хорошо подготовленным горным войскам. Бальк в своем донесении особо отмечает, что его танки и тягачи оказались единственными транспортными средствами, способными передвигаться по такой в высшей степени трудной местности, и приходит к выводу, что в танковой дивизии не должно быть колесных транспортных средств и даже в тыловых службах должны использоваться только гусеничные и полугусеничные машины[37]. Он отмечал, что было совершенно невозможно эвакуировать раненых или обеспечивать горючим передовые части до тех пор, пока не была занята Лариса. Правда, несколько бочек с горючим удалось переправить через Пеней на лодках, а потом перевезти их на волах и ослах. По счастью, как только был занят аэродром Ларисы, Верховное командование направило на него несколько самолетов-топливозаправщиков, что дало возможность продолжить наступление.

Теперь греческая кампания быстро двигалась к своему завершению. 16 апреля наши танковые войска, наступавшие из Македонии, подошли к проходам перед горный хребет Пинд и отрезали пути отхода греческим дивизиям, ходившим из Албании. Дальнейшее сопротивление стало бессмысленным, и 23 апреля в Салониках греками была подписана капитуляция.

Однако нам не удалось захватить в плен британские экспедиционные войска. Местность в районе их расположения была в высшей степени непригодна для передвижения танков, а английские арьергарды в районе Олимпа и позднее на позициях в Фермопилах действовали весьма умело. Захват Коринфского перешейка немецкими парашютистами был большим достижением, он не смог помешать эвакуации около 43 тысяч солдат из Аттики и Пелопоннеса. Англичане потеряли до 12 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, значительными были и потери их судов, но им все же удалось эвакуировать основную массу своих войск, несмотря на интенсивные атаки нашей авиации. Суда королевского военно-морского флота, базирующиеся в Александрии, самоотверженно бросились им на помощь, и погрузка и эвакуация войск, осуществленные при подавляющем превосходстве немецкой авиации, представляют собой замечательное достижение.

Новое назначение

В это время я оставался в Белграде вместе со штабом генерала фон Вейхса, который был назначен главой военной администрации в Югославии. После переговоров со штабом итальянской 2-й армии по вопросу демаркационной линии между районами, поступающими под германскую и итальянскую юрисдикцию, итальянцам были переданы Хорватия с Загребом и все Далматское побережье. Эта политическая победа была воистину замечательной, принимая во внимание ту весьма скромную роль, которую играли итальянцы в югославской кампании[38].

Германская администрация, хотя и не всегда пользовавшаяся популярностью, была, по крайней мере, эффективной. Управление же итальянцев воспринималось балканскими народами как унижение, главным образом потому, что к итальянской армии они относились с изрядным презрением. Это, безусловно, способствовало в дальнейшем росту партизанского движения.

В конце апреля генерал фон Вейхс вместе со своим штабом отправился в весьма приятную инспекционную поездку в личном поезде принца Павла. Через Ниш и Скопле мы доехали до Салоник. Многие здания и культовые сооружения в Белграде являли собой многочисленные свидетельства долгого периода турецкого правления, но только в Скопле мы воистину ощутили, что оказались на Востоке: мы увидели многочисленные мечети, мужчин в фесках и закутанных в чадру женщин. Освежающее купание в Эгейском море и вид горы Олимп заставили нас на какое-то время забыть о войне.

В начале мая мне было приказано возглавить немецкий штаб связи при итальянской 2-й армии в Фиуме. Мы с шофером ехали без какой-либо охраны в путь по местности, которая несколькими месяцами спустя была охвачена огнем партизанской войны. В Фиуме я представился командующему 2-й армией генералу Амброзио, который после отставки Муссолини стал главнокомандующим итальянской армией. Несколько следующих недель я провел с итальянцами на маневрах и смог хорошо их узнать. Меня удивило их устаревшее вооружение и техника и весьма низкий уровень подготовки младших офицеров. Солдаты из различных регионов сильно различались по боевым качествам; так, по сравнению с войсками из Южной Италии альпийские стрелки производили великолепное впечатление. После одного полевого учения генерал Амброзио пригласил меня посетить вместе с ним кладбище героев в Изонцо, на котором были захоронены германские и итальянские солдаты, павшие в Первую мировую войну. Он выразил надежду, что мы никогда больше не будем воевать друг против друга.