Сан-Андреас - Маклин Алистер - Страница 36

Проснулся он в девять часов, что было для него непривычно поздно, но его специально не будили — до рассвета оставался ещё целый час. Идя по верхней палубе, он обратил внимание на то, что погодные условия точно такие же, какими были четыре часа назад: умеренно взволнованное море, ветер силой в три балла и всё ещё падающий снег. Маккиннон не верил, что может повезти ещё раз. Всем своим существом он чувствовал, что мир и спокойствие вскоре исчезнут.

Внизу он переговорил по очереди с Джонсом Макгиганом, Стефаном и Джонни Холбруком, которые должны были следить за всеми, кто приходит и вы ходит с территории госпиталя. Все они клятвенно уверяли его, что ночью ни один человек не покидал госпиталя.

Боцман позавтракал в компании с доктором Сингхом, доктором Синклером, Паттерсоном и Джемисоном. Доктор Сингх, подумал он, выглядит необычайно уставшим и напряжённым. Затем он прошёл в палату В, где нашёл Джанет Магнуссон. Она была бледной, с кругами под глазами.

Маккиннон обеспокоенно посмотрел на неё.

— Что случилось, Джанет?

— Я не могла заснуть. Сегодня ночью я совершенно не сомкнула глаз. А всё по вашей вине.

— Конечно. Я всегда виноват. Во всех случаях номер первый. Если что-то не так, винить надо боцмана. Что я должен был делать в это время?

— Вы сказали, что немецкая подводная лодка атакует нас, если появится луна.

— Я сказал, может атаковать, а не атакует.

— Это то же самое. Я всю ночь просидела, уставившись в иллюминатор. Нет, мистер Маккиннон, свет у меня в каюте не горел. Когда около двух часов ночи появилась луна, я была уверена, что нас могут атаковать в любой момент. А когда луна скрылась, я была уверена, что она вновь появится. Луна. Подводная лодка. Это ваша вина.

— Должен признаться, в ваших словах есть определённая логика. Искажённая логика, конечно, но что ещё можно ожидать от женского ума. Я очень сожалею.

— Зато вы выглядите просто прекрасно. Отдохнувшим. Расслабленным. И вы сегодня что-то поздновато начинаете свой обход. Наш доверенный страж спит на посту.

— Вашему стражу минувшей ночью спать почти не пришлось, — сказал Маккиннон. — Только что вернулся с вахты. Я должен видеть капитана.

Дежурство в палате А несла сестра Мария, а не сестра Моррисон.

Маккиннон быстро переговорил с капитаном и его первым помощником, а затем сказал Боуэну:

— Вы ещё уверены, сэр?

— Более чем уверен, Арчи. Когда рассвет?

— Через пятнадцать минут.

— Желаю тебе удачи.

— Я думаю, вам следует пожелать удачи всем.

Он вернулся в палату В и спросил Джанет:

— А где твоя подруга?

— Навещает больных. Она у лейтенанта Ульбрихта.

— Ей не следовало идти одной.

— Она пошла не одна. Вы так крепко спали, что проводить её вызвался Джордж Нейсбай.

Маккиннон посмотрел на неё с подозрением.

— Вам что-то кажется забавным?

— Она уже второй раз за сегодняшнее утро поднимается к лейтенанту.

— Он что, — умирает?

— Вряд ли она улыбалась бы так часто, если б пациент ускользнул, не прощаясь.

— Ага! Наводит мосты, как вы считаете?

— Она дважды назвала его «Карл». — Девушка улыбнулась. — Лично я считаю это наведением мостов, а вы разве нет?

— О боже! Карл. Этот известный мерзкий нацистский убийца.

— Кстати, она говорит, что вы просили её помириться. Даже не просили, а приказали. Выходит, заслуга принадлежит вам?

— Как сказать, — рассеянно произнёс Маккиннон. — Но она должна немедленно спуститься вниз. Она подвергается там чрезмерной опасности.

— Рассвет. — Голос девушки был необычайно спокоен. — На сей раз вы уверены, да, Арчи?

— Да, уверен. Немецкая подводная лодка появится на рассвете.

И она действительно появилась. На рассвете.

Глава 7

Едва рассвело, в тот момент, когда случайно образовался просвет между падающими хлопьями снега, на фоне серого неба, всего в полумиле от «Сан-Андреаса», показалась немецкая подводная лодка. Она на полной скорости неслась по поверхности моря. У боевой рубки было несколько человек: трое стояли в полный рост, а трое склонились над палубной пушкой, представляя собою, по всей видимости, боевой расчет. Лодка появилась по правому борту, так что «Сан-Андреас» оказался между нею и постепенно светлеющим в южном направлении небом. Маккиннон по телефону передал в машинное отделение переключить работу двигателей на полную мощность, немного подал штурвал на левый борт и стал незаметно приближаться к подводной лодке.

На мостике кроме него и Нейсбая никого больше не было. По существу, они единственные остались в надстройке, потому что минут десять назад Маккиннон приказал всем, даже гневно протестующему лейтенанту Ульбрихту, спуститься в госпиталь. Нейсбай ему был необходим по двум причинам. Нейсбай, в отличие от него самого, был прекрасным сигнальщиком по азбуке Морзе и уже держал сигнальную лампу в руке. Что ещё более важно, Маккиннон был убеждён, и не без основания, что вскоре мостик подвергнется обстрелу, и ему необходим был опытный рулевой на тот случай, если он сам выйдет из строя.

— Держись вне поля их зрения, Джордж, — сказал Маккиннон. — Но не спускай с них глаз. Они вот-вот начнут нам сигналить.

— Они наверняка вас видят, — сказал Нейсбай.

— Возможно, они видят мою голову и плечи, видят, как я стою за штурвалом. А может, и не видят. Это не имеет значения. Главное в том, что они уверены, что я их не вижу. Не забывайте, что они находятся в том секторе, где ещё темно, и у них нет оснований считать, что мы ждём неприятностей. Кроме того, штурман должен не спускать глаз с компаса и смотреть вперёд. С какой стати я должен крутить головой по сторонам?

Он почувствовал, как надстройка стала трястись, когда Паттерсон увеличил обороты двигателя, ещё немного подал на левый борт, взял в руку оловянную кружку и сделал вид, что пьёт.

— Это ж закон природы. Ничто так не расслабляет, как вид ничего не подозревающего невинного человека, пьющего свой утренний чай.

В течение минуты, длившейся чуть ли не вечность, ничего не происходило. Потом вдруг началась сильная вибрация надстройки, и Маккиннон понял, что «Сан-Андреас» идет на полной скорости. Они приблизились к подводной лодке уже, по крайней мере на сотню ярдов. Если бы Маккиннон шёл на прежней скорости, его поворот в сторону подводной лодки привел бы к тому, что он оказался бы у её кормы. Капитан лодки, похоже, ничего не подозревал. Никто в его положении не стал бы ждать неприятностей от беззащитного госпитального судна.

— Он нам сигналит, Джордж, — сказал Маккиннон.

— Вижу. «Остановитесь, — сигналит он. — Стоп машины, или я потоплю вас». Что будем отвечать, Арчи?

— Ничего. — Маккиннон ещё на три градуса подал на левый борт, взял оловянную кружку и сделал вид, что пьёт. — Не обращайте на него внимания.

— Не обращать внимания! — с удручённым видом произнёс Нейсбай. — Вы же слышали, что он передал. Что он потопит нас.

— Он лжёт. Он не стал бы преследовать нас, если бы хотел отправить нас на дно. Мы нужны ему живыми. Не будет он нас и торпедировать, он просто не может этого сделать, если, конечно, не изобрели новых торпед, которые могут обходить углы. Так каким ещё образом он собирается остановить нас? С помощью той малюсенькой пушки, что стоит у него на носу? Так она же совсем крошечная.

— Должен предупредить вас, Арчи, что этот человек может рассердиться.

— А ему нечего сердиться. Мы просто не видели его сигналов.

Нейсбай опустил бинокль.

— Должен также предупредить вас, что он может воспользоваться той маленькой пушечкой.

— Конечно, он так и сделает. Классический предупредительный сигнал над носом корабля, чтобы привлечь внимание, а если он действительно хочет привлечь наше внимание, то выстрелит прямо в нос.

Раздалось несколько выстрелов. Два снаряда исчезли в волнах всего в нескольких ярдах от носа «Сан-Андреаса», а третий разорвался. Дальше игнорировать присутствие подводной лодки было нельзя.