Знак Зорро - Мак-Кэллэй Джонстон - Страница 3

Хозяин быстро наполнил кружки. Дон Диего пил медленно, маленькими глотками, как подобает джентльмену, между тем как сержант Гонзалес опорожнил свою кружку двумя громадными глотками. Затем потомок рода Вега подошел к скамейке и потянулся за своим плащом и шляпой.

— Как? — воскликнул сержант. — Вы хотите покинуть нас в такой ранний час, кабальеро? Вы хотите испытать ярость этой страшной бури?

— По крайней мере я достаточно храбр для этого, — возразил дон Диего, улыбаясь. — Я выбежал из моего дома лишь за горшком меда. Дурачье, испугались дождя так сильно, что не могли доставить мне меду из гациенды! Дайте мне его, пожалуйста, хозяин.

— Я провожу вас домой под дождем, — воскликнул сержант Гонзалес, так как слишком хорошо знал, что у дона Диего имелось превосходное старое вино.

— Вам лучше оставаться здесь у пылающего камина, — твердо сказал дон Диего. — Мне не нужно эскорта солдат из гарнизона, чтобы перейти через площадь. Я должен произвести расчет с моим секретарем, и возможно, вернусь в таверну позднее. Я хотел получить горшок меда, чтобы есть во время работы.

— Ха! Так почему же вы не послали своего секретаря за медом, кабальеро? Зачем быть богатым и иметь слуг, если нельзя послать их с поручениями в такую бурную ночь?

— Этот человек стар и слаб, — объяснил дон Диего. — Он также является секретарем моего престарелого отца. Буря убила бы его. Хозяин, угостите вином всех здесь присутствующих за мой счет. Я, может быть, вернусь, когда мои книги будут приведены в порядок.

Дон Диего Вега взял горшок с медом, завернулся в плащ с головою, открыл дверь и исчез в темноте.

— Вот человек! — воскликнул Гонзалес, размахивая руками. — Он мой друг, этот кабальеро, и я хотел бы, чтобы все знали об этом. Он редко носит шпагу, и я сомневаюсь, чтобы он умел владеть ею — но он мой друг! Пылающие черные глаза прекрасных сеньорит не трогают его. Все же, клянусь, он образец мужчины! Музыка и поэты, ха! Разве он не имеет права на это, раз это доставляет ему удовольствие? Разве он не дон Диего Вега? Разве в жилах его не течет голубая кровь, и разве у него нет обширных земельных владений, громадных складов, наполненных добром? Разве он не щедр? Он может встать на голову или носить юбки, если ему нравится — все же, клянусь, он образец мужчины!

Солдаты вторили его чувствам, потому что они пили вино дона Диего и не имели мужества оспаривать утверждений сержанта. Толстый хозяин снова обнес их вином, благо дон Диего платил за него. Ведь было ниже достоинства Вега следить за своим счетом в общественной таверне, и толстый хозяин много раз выигрывал от этого.

— Он не может переносить мысли о насилии или кровопролитии, — продолжал сержант Гонзалес, — он нежен, как весенний ветерок, но у него твердая рука и верный проницательный взгляд. Это лишь его способ смотреть на жизнь. Если бы я имел его молодость, красоту и богатство — сколько было бы разбитых сердец от Сан-Диего де Алкала до Сан-Франциско де Азис!

— И разбитых голов! — добавил капрал.

— Да! И разбитых голов, дружище! Я бы управлял страною! Ни один молокосос не стоял бы долго на моем пути. Шпага из ножен, и на них! Попадись Педро Гонзалесу! Ха! Насквозь в плечо — чистенько! Ха! Насквозь легкое!

Гонзалес вскочил на ноги, вытащил шпагу из ножен и принялся размахивать ею в воздухе. Он нападал, парировал и наносил удары, наступал и отступал, выкрикивал проклятия и разражался смехом, сражаясь с призраками.

— Вот способ! — визжал он у камина. — Сколько нас здесь? Двое против одного? Тем лучше, сеньоры, мы любим смелые выпады. Ха! Получай, собака! Издыхай, пес! В сторону, трус!

Он качнулся к стенке, задыхаясь. Острие его шпаги вонзилось в пол, большое лицо побагровело от усилий и количества поглощенного вина. Капрал, солдаты и толстый хозяин долго и громко смеялись над этой бескровной битвой, из которой сержант Педро Гонзалес вышел бесспорным победителем.

— Если бы был… если бы только был этот прекрасный сеньор Зорро передо мной сейчас! — задыхался сержант.

И снова дверь внезапно распахнулась, и в таверну с ревом бури вошел человек.

Глава III

Сеньор Зорро наносит визит

Туземец поспешил закрыть дверь, чтобы защитить всех от сильного ветра, потом снова удалился в свой угол. Вновь прибывший стоял спиной ко всем находившимся в длинной комнате. Они могли видеть, что его шляпа была глубоко надвинута на глаза, как бы для того, чтобы помешать ветру сорвать ее, а тело было закутано в длинный, насквозь промокший плащ.

Все еще стоя спиною к присутствовавшим, он распахнул плащ и стряхнул с него капли дождя, потом снова запахнул его на груди, а толстый хозяин поспешил вперед, потирая руки в приятном ожидании, так как полагал, что это какой-нибудь проезжий кабальеро, который заплатит не мало монет за еду, кровать и заботу о его лошади.

В нескольких шагах от хозяина незнакомец круто повернулся, и тот, издав легкий крик ужаса, поспешно отступил. У капрала забулькало в горле; солдаты тяжело переводили дух; у сержанта Педро Гонзалеса отвисла нижняя челюсть и он вытаращил глаза.

У человека, стоявшего прямо перед ними, была на лице черная маска, которая совершенно скрывала его черты, и сквозь щелки в ней глаза сверкали зловещим блеском.

— Ха! Кто это перед нами? — очнулся Гонзалес, так как некоторое присутствие духа наконец вернулось к нему. Человек, стоявший перед ними, поклонился.

— Сеньор Зорро к вашим услугам!

— Клянусь святыми! Сеньор Зорро, э! — воскликнул Гонзалес.

— Вы сомневаетесь в этом, сеньор?

— Если вы действительно сеньор Зорро, то вы потеряли рассудок! — заявил сержант.

— Что означает эта речь?

— Вы здесь, неправда ли? Вы вошли в гостиницу, не так ли? Клянусь всеми святыми, вы попали в ловушку, мой прелестный разбойник.

— Не будет ли сеньор так любезен объясниться? — Зорро говорил низким голосом, звучавшим как-то особенно.

— Что же вы слепы? Или вы лишены рассудка? — спросил Гонзалес. — Разве я не нахожусь здесь?

— А какое это имеет отношение ко мне?

— Разве я не солдат?

— По крайней мере вы носите солдатскую форму, сеньор.

— Клянусь святыми, разве вы не видите доброго капрала и трех наших товарищей? Вы пришли, чтобы сдать свою мерзкую шпагу? Кончили вы разыгрывать из себя плута?

Сеньор Зорро приятно засмеялся, не сводя однако глаз с Гонзалеса.

— Конечно не сдаваться я пришел, — сказал он. — Я пришел по делу, сеньор.

— По делу? — спросил Гонзалес.

— Четыре дня тому назад, сеньор, вы жестоко избили туземца, который навлек на себя ваше нерасположение. Дело произошло на дороге между этой местностью и миссией в Сан-Габриель.

— То был мерзкий пес, который встал на моем пути. А что вам до этого за дело, мой прекрасный молодчик с большой дороги?

— Я друг угнетенных, сеньор, и я пришел, чтобы наказать вас.

— Пришел, чтобы — чтобы наказать меня, дурак! Вы наказать меня?! Я умру от смеха, прежде чем проткну вас насквозь! Можете считать себя мертвым, сеньор Зорро! Его превосходительство предложил прекрасную цену за ваш труп! Если вы человек религиозный, то прочтите свои молитвы! Я не хочу, чтобы говорили, будто я убил человека, не дав ему времени раскаяться во грехах. Даю вам время ста ударов сердца.

— Вы щедры, сеньор, но я не имею надобности молиться.

— Тогда я должен исполнить свой долг, — сказал Гонзалес и поднял свою шпагу. — Капрал, вы останетесь у стола, и остальные также. Этот молодец и та награда, которую он олицетворяет, мои!

Он расправил концы своих усов и стал подвигаться осторожно, не впадая в ошибку недооценки противника, так как ему были известны некоторые рассказы об искусстве Зорро владеть шпагою. Когда он очутился на нужном расстоянии, он внезапно отступил, словно какая-нибудь змея предупредила его об ударе, а на самом деле сеньор Зорро освободил одну руку из-под плаща, и в руке этой был пистолет, оружие, наиболее ненавистное для сержанта Гонзалеса.