Поцелуй на бис - Маккомас Мэри Кей - Страница 16

— Знаешь? — переспросила Августа, оправившись ровно настолько, чтобы подойти к окну и посмотреть, нет ли рядом отца девочки, который наверняка был инициатором этого вторжения. — Ты знаешь эту музыку? Слышала ее раньше?

Вряд ли, учитывая музыкальные вкусы ее отца, — но спросить никогда не лишне.

— Нет. Но когда фальшивят, у меня болят уши. — Хлоя зажала уши ладошкой и кулаком второй руки, в которой сжимала цветы. — Как если кто-то громко кричит неподалеку.

Августа понимающе кивнула и, не обнаружив в своем саду соседа, снова повернулась к девочке.

— Какие красивые цветы. Где же ты их взяла?

— Я собрала их для вас. — Хлоя протянула Августе букет, с которого падали на чисто вымытый пол комья земли. — Если поставить их в воду, они не умрут.

— Спасибо, — Августа не могла сердиться на малышку. — А знаешь еще один секрет про цветы?

— Какой?

— Ладно, скажу. Если срывать цветы, а не вытаскивать их с корнем, они вернутся к тебе на следующий год. И можно будет снова их собирать. Пошли, покажу тебе, как надо.

— А вы целыми днями только играете и больше ничего не делаете? — поинтересовалась Хлоя, следуя за Августой.

— Почему же. Еще я преподаю музыку.

— Мой папа тоже учитель.

— Да, я знаю. — Августа обернулась и увидела, что девочка, встав на цыпочки, внимательно разглядывала лежащие в раковине цветы. — Краска уже высохла?

— Да. — Хлоя потерла руками футболку и подняла их вверх, демонстрируя, что на руках не осталось новых пятен. — Это все равно старая футболка. Папа заставил меня надеть ее на случай, если запачкаемся краской.

Девочка наклонилась, чтобы почесать коленку.

— Хорошая идея, — одобрила Августа. — И что же вы красили? — спросила она, открывая ящик и доставая кухонные ножницы. Заодно она прихватила баночку из-под желе, запас которого держала для племянников. — В такой красивый красный цвет.

— Я сама выбирала краску, — гордо заявила малышка. — Папа сказал, что это моя спальня и я могу сама выбрать для нее цвет. Кроме черного. И кроме потолка. Его он уже выкрасил в белый цвет. О, — Хлоя закатила глаза, услышав жалобное поскуливание за дверью. — Это Берт. Он тоже хочет войти.

— Хм… нет, — поспешно сказала девушка, видя, что Хлоя направилась к двери. — Давай я покажу тебе, как срезать цветы, а потом ты можешь поиграть с ним возле дома. Хорошо?

Она постаралась как можно доходчивее объяснить внимательно слушавшей Хлое, что корни надо оставлять в земле.

— А если ты забыла взять с собой ножницы, надо зажать стебелек здесь и здесь и обломить его. Тогда цветы поживут еще немного в воде.

— Мне не разрешают играть с такими ножницами, — пожаловалась Хлоя. — Они слишком острые — я могу выколоть себе глаз. У меня есть свои ножницы, но они даже бумагу режут плохо.

— Ну, тогда тебе надо обламывать стебельки, следя за тем, чтобы корни оставались в земле. Это очень легко.

— А вы будете еще играть? — спросила Хлоя. — Можно мне послушать? Я слышу вашу музыку из дома, но здесь ведь лучше.

— Но что скажет твой папа? Он знает, что ты здесь?

В этот момент Берт сердито зарычал за дверью и послышался голос Скотти, зовущего дочь.

Они встретились на пороге.

— Хлоя, — сказал, нахмурившись, Скотт. — Я ведь говорил тебе, что нельзя уходить со двора без спросу.

— Знаю, знаю, — девочка явно не боялась отцовского гнева. — Но если открыть калитку, получается, что это один большой двор, а не два маленьких.

— Нет, — Скотти покачал головой. — Калитка должна оставаться закрытой, пока тебе не разрешат ее открыть. Этот двор принадлежит мисс Миллер. И только с ее разрешения ты можешь сюда заходить, спросив перед этим меня. Понятно?

— Разрешение, разрешение… — капризно протянула девочка. — На все, чего мне хочется, я должна спрашивать разрешение!

Скотти наклонился к дочери так, чтобы видеть ее лицо.

— Мне очень жаль, детка, но так будет и дальше. У всех людей есть правила, которым они вынуждены подчиняться. Некоторые правила существуют для нашей безопасности. Некоторые просто для того, чтобы мы не забывали быть вежливыми с другими людьми. Для тебя тоже есть свои правила, и ты должна знать о последствиях, когда их нарушаешь.

Хлоя презабавно нахмурилась, став похожей на маленького сердитого зверька. Августа тихонько рассмеялась, заметив, что недовольная гримаска девочки точно повторяет выражение лица самого Скотти.

Скотти и девочка повернулись в ее сторону.

— У вас тоже так много правил, мисс Миллер? — спросила Хлоя.

— Конечно, — кивнула Августа. — Но это совсем другие правила. Взрослые. Их тоже очень много.

— Могу я попросить попить? — вежливо попросила малышка.

Скотти открыл было рот, чтобы напомнить ей, что в чужом доме неприлично что-то просить, но Августа жестом остановила его.

— Конечно. Хочешь сок?

— А какой? Я больше всего люблю яблочный.

— Какая удача! У меня как раз есть яблочный.

Когда Августа отошла от столика, который до этого загораживала, Скотти увидел баночку из-под желе со стоящими в ней маргаритками. Он быстро взглянул в окно на сад, затем глаза его встретились с глазами Августы. До конца жизни она будет вспоминать этот взгляд, в котором читался неподдельный ужас.

— Хлоя, — сказал он. — Надеюсь, тебе не пришло в голову рвать цветы в саду мисс Миллер?

— Ну конечно, она нарвала мне цветов, — Августа поспешила прервать Скотти, пока девочка не поняла по его тону, что ею недовольны. — Смотрите, какие они милые! Правда, Хлоя вырвала несколько кустиков с корнями, но мы договорились, что в следующий раз она будет осторожнее. Правда, Хлоя?

— Правда, — улыбнувшись, девочка быстро выпила весь сок.

Скотти внимательно посмотрел на Августу, но ничего не сказал. Дождавшись, когда Хлоя закончит пить, он напомнил, что надо поблагодарить хозяйку, и объявил, что им пора домой.

— Но я хочу послушать музыку, — возразила Хлоя.

— Ты можешь послушать ее от нас.

Да… Когда Скотт Хэммонд исполнял роль отца, он становился просто другим человеком. Тот прежний ужасный Скотт Хэммонд искал любой предлог, чтобы нарушить ее покой. Директор Хэммонд спокойно и по-деловому делал то же самое. Но папа Скотт Хэммонд хотел уйти отсюда поскорее.

— Знаешь что, Хлоя, — произнесла Августа, глядя, как Скотти почти тащит девочку к двери. — Я дам тебе время дойти до дома, выбрать удобное кресло или лечь, а сама открою окна и сыграю песенку специально для тебя. Идет?

— Какую? — Хлоя не желала вступать в переговоры, не обладая всей полнотой информации.

— Я знаю одну песенку о девочке, которая выкрасила свою комнату в красный цвет. Только она была помладше тебя — ей было пять лет.

— И мне пять!

— Пять? А я была уверена, что шесть. Может, даже семь!

— Нет, мне пять, — Хлоя была явно польщена.

— Ну вот, и той девочке в песенке тоже пять. Хочешь, чтобы я сыграла ее для тебя?

— Да. Только не отрывок — а всю целиком!

— Конечно. Только знаешь — в этой песне нет слов. Ты должна закрыть глаза и представить себе эту девочку. Сможешь?

— Конечно. Я многое умею делать в голове. Пошли, папа!

Но папа не сразу повернулся к выходу. Он не мог отвести глаз от Августы. И во взгляде его горело уже знакомое ей желание. Скотти тоже не забыл вчерашний поцелуй.

У Августы вдруг закружилась голова и чуть онемели кончики пальцев.

— Может, мне подождать? — спросила она. — Пока вы ее вымоете. Она так измазалась!

Скотти молча покачал головой, затем пояснил:

— Через три часа ей все равно пора купаться. Еще через час — спать. А в девять я выйду на крыльцо.

Августа не знала, что на это ответить. Скотт не просто делился с ней информацией — это было откровенное предложение, которое она не могла не понять.

Прежде чем она успела придумать ответ, Скотти ушел. Что ж, у нее хоть есть время на раздумья. Она и так уже думает о Скотте Хэммонде куда больше, чем хотелось бы. Пожалуй, для обоих будет лучше, если теперь она станет его избегать. Обходить или переходить на другую сторону улицы, едва завидев его вдалеке.