Восход Антареса - Макколлум Майкл - Страница 36

– Я только «за», мичман.

– Прекрасно. – Кайл уставился на дальнюю переборку салона, глаза его приобрели задумчивое выражение, а голос полился напевно, словно он рассказывал известную легенду.

– Последний из рейдов рьяллов зовется «Великий Огонь». Он был ужасен.

Вначале мои предки полагали, что звездной системе пришельцев, как и системе Напье, угрожала сверхновая. Они были уверены, что спровоцировали этот рейд два наших корабля, оказавшиеся в системе Рьялл в процессе исследования новой точки перехода. Рьяллы были поражены присутствием в своей системе чужих кораблей, восприняли это как атаку и ответили ударом по Нью-Провиденс.

Атака эта стоила предкам шести городов, но была отбита. Последовала новая атака, ее удалось отразить без потерь. Шестнадцатого тауруса 2527 года тридцать шесть кораблей пришельцев вырвались из подпространства, разметали наше заграждение у точки перехода и устремились к Нью-Провиденс. К моменту атаки эвакуация была почти завершена, большинство военных кораблей сопровождало эвакуационные суда к Сандару и обратно, но все же флот смог выделить сорок кораблей для перехвата.

Неделю шла кровопролитная битва, доставалось и рьяллам, и нам; нам даже больше, поскольку наши корабли вынуждены были атаковать поодиночке или мелкими группами. Когда рьяллы достигли планеты, у них оставалось шестнадцать кораблей, у нас же – пять.

Мы смогли уничтожить еще шесть их кораблей, но десять оставшихся выпустили более тысячи снарядов массового поражения. Погибло тридцать миллионов человек, ранено еще столько же. Если бы эвакуация не подходила к концу, погибли бы миллиарды.

Выжившие потоком хлынули на Сандар. Через месяц Нью-Провиденс опустела, остатки флота стояли на страже возле точки перехода, пока до системы не дошла волна излучения сверхновой, и с угрозой рьяллов было покончено.

Барретт нахмурился:

– Точка перехода, через которую рьяллы атаковали Нью-Провиденс, исчезла?

– Да, милорд.

– Тогда почему вы с ними все еще воюете?

– Потому, милорд, что рьяллы населяют множество звездных систем, их, возможно, даже больше, чем нас. Мы сто лет наносили на карту их звезды и поняли, что во многие системы имеем доступ и они, и мы.

– Но люди уже много столетий путешествуют в космосе и до этого не встречались с рьяллами.

– Между нашими системами не было связи до взрыва Антареса, милорд. Тогда исчезла часть старых точек перехода и появились новые, среди них – три, которые обеспечивают прямое сообщение между людьми и рьяллами. Одна из таких точек находится в системе Айзера, а оттуда до нас рукой подать.

После первой успешной встречи альтанцев и сандарцев командующие флотами согласились обменяться инспекционными группами. Два альтанских шаттла отбыли в направлении сандарских перехватчиков, взамен им прибыло столько же сандарских судов. Командир Бардак не скрывал, что исследует Первый Особый флот на предмет следов влияния рьяллов, и если такие следы найдутся, станет понятно, что альтанцы лгали, говоря, что до исследований Нью-Провиденс ничего не знали о рьяллах. В то же время Дрейка заботила мысль о том, что Альта серьезно отстала в технике за время изоляции, а инспекция позволяла точно выяснить, насколько сандарцы их опередили.

Двусторонние инспекции прошли гладко. Когда сандарцы закончили осмотр «Дискавери», «Александрии» и «Султаны», они уже шутили и смеялись вместе с альтанцами. Инспекторы Особого флота доложили Дрейку, что некоторые приборы на борту перехватчиков, безусловно, не сравнятся с альтанскими, но общий технологический уровень у них примерно одинаков.

По окончании осмотров Дрейк и Бардак дали двойной торжественный обед для команд. С десяток сандарских офицеров сидели среди военных «Дискавери» и ученых «Александрии», а большой голографический экран показывал примерно такую же сцену на «Защитнике», который посетила группа альтанцев. Обед длился несколько часов и прошел в весьма дружественной обстановке.

На следующее утро Дрейка вызвал на связь командир Бардак.

– Как ваша голова, командир флота Дрейк? – поинтересовался Бардак после того, как они пожелали друг другу доброго утра.

– Так, как и должно быть после вчерашних бесконечных тостов.

Бардак кивнул:

– У меня такое ощущение, что кто-то пытается пробить дырку в моем черепе.

– Мне немного легче, – ответил на это Дрейк. – На Альте есть целебное растение, снимающее самые тяжелые симптомы похмелья. Оно не меняет состояние радикально, но существенно его облегчает.

– Мы сразу же начнем импортировать столь чудесное растение, как только возобновится межзвездная торговля. – Бардак внимательно всмотрелся в лицо Дрейка и продолжал: – Это возвращает меня к теме моего звонка.

– Я вас внимательно слушаю.

– Кажется, командир Дрейк, мы немало сделали, чтобы избавиться от взаимных подозрений.

– Согласен с вами.

– Согласны ли вы, что следующий шаг потребует от нас некоторого риска? Я говорю о передвижении вашего флота во внутреннюю систему. Его величество изъявил желание видеть вас.

Дрейк кивнул. Он ожидал подобного предложения: связисты регистрировали почти постоянные шифрованные переговоры между перехватчиками и Сандаром.

– В принципе я согласен, хотя мой риск кажется мне наибольшим.

– Почему же? Мы рискуем планетой, позволяя «Дискавери» приблизиться на расстояние выстрела.

– Не думаю, что одиночный крейсер способен нанести ущерб вашей планете, командир. Наоборот, как только мы окажемся в зоне действия планетарной защиты, вы сможете уничтожить нас без предупреждения. Кто тогда сообщит о случившемся на Альту?

– Как вы предполагаете решать эту проблему, командир Дрейк?

– Я собираюсь оставить «Султану» здесь, у точки перехода.

Бардак немного подумал и кивнул:

– Наблюдательная позиция на безопасном расстоянии, позволяющая быстро оказаться дома в случае предательства. Разумная предосторожность, когда имеешь дело с незнакомцами.

– Уверен, эта предосторожность окажется лишней, командир.

Бардак хохотнул.

– Это яуверен в этом, Дрейк. Вы же только надеетесь.

Глава 18

Сандар – холодная планета, он обращается вокруг Хэллсгейта как раз на границе той зоны, в пределах которой в системе может существовать вода в жидком состоянии. На нем царит вечный ледниковый период. Миллиарды лет снег падал на обширные полярные шапки, уплотняясь там в лед, когда же этот лед оказывался на наклонной поверхности, большие его куски откалывались и образовывали ледники. Сандар можно назвать планетой ледников: в некоторых районах они достигали километра толщины. Тысячелетиями они сглаживали горы, выкапывали долины и нависали над морями и озерами.

Ричард Дрейк смотрел на главный экран мостика, за которым проносились пустынные равнины Сандара. То тут, то там из-подо льда выглядывали особенно упорные скалы, темно-синие полосы отмечали подледные моря. Лед сдавал свои позиции только на узком участке воды и суши – двадцать градусов по обе стороны от экватора. В этом районе дневная температура поднималась выше точки замерзания воды, а ледники таяли, образуя ручейки и реки, впадающие в два тепловодных океана Сандара.

Пейзаж на экране менялся, бесконечные льды и снега уступали место зеленой растительности экваториальной зоны. Даже при минимальном увеличении можно было видеть признаки присутствия среди зелени человека.

Массовая эвакуация Нью-Провиденс привела к тому, что население Сандара в две тысячи раз превысило норму. Три миллиарда бездомных вынуждены были поселиться на обитаемой площади, вчетверо меньшей, чем на их родной планете, в результате плотность населения стала больше, чем на Японских островах на Земле.

Города на Сандаре напоминали древние метрополисы Земли – беспорядочные собрания разномастных зданий; и повсюду вокруг городов землю занимали парники, окруженные зеркалами – для защиты от холода растений, происходивших из более теплых мест.