Хрустальная певица - Маккефри Энн - Страница 28

– Просто повезло, – сказала Килашандра, оглядывая оставшиеся боксы, ни один из которых не притягивал ее, как тот, предшествующий.

Может, она и ошибалась, но остальные срезы Горрена не произвели на нее впечатления. Мелкие группы, абсолютно без изъянов, подходили для крупных публичных увеселительных устройств, которые производят реалистичные чувствительные эффекты, но это уже не то, – сказал Интор.

Глава 5

В этот вечер большинство рекрутов настаивало, чтобы Килашандра рассказала о черном кристалле, о Ланжеки и офицере Торговой службы, потому что сами они мало что слышали, а поглазеть им не позволили. Она рассказала все, включая и слегка преувеличенную версию головомойки от Интора. К тому же, рассказ облегчал напряжение, которое она все еще испытывала при мысли, как близка была к тому, чтобы погубить груз стоимостью, достаточной для выкупа целой планеты.

– Что они сделали бы с тобой, если бы это случилось? – спросил Шиллаун, заикаясь и нервно сглатывая, словно представил себя в подобном случае.

– Не знаю.

– Что-нибудь невероятное, я думаю, – сказал Бартон. – Эти певцы не пощадят никого, кто плохо обойдется с их резками. С меня хватит: я был с сортировщиком, который занимался резкой Эйяда. – Он ухмыльнулся. – Я укрылся на складе за коробками, так что взрывная волна меня не достала.

– Так вот ты где был! Слинял! – насмешливо сказала Джезри.

– Чертовски верно сказано! Я здесь не для того, чтобы дробить чьи-то скулы.

Разговор продолжался. Говорили о разнообразии форм, размеров и цвета кристаллов в Рядах Брирертона и Милки. Килашандра решила, что с ее стороны скромнее будет помолчать, а затем незаметно ушла к себе. Ей хотелось подумать, вспомнить ощущение при соприкосновении с массивным черным кристаллом. Вообще-то говоря, он вовсе не был черным, не чистого цвета, как розовый или прочие. Килашандра сразу приняла это название, потому что Интор, конечно, знал свои кристаллы, а черный явно отличался от всех.

Она запросила всю информацию о черном кварце и его образцах. Компьютер сообщил о многих приборах, работающих на сегментах черного кристалла, вовсе не похожих на десятигранник. Другой дисплей показал октаэдр в его сверкающем, неизменном состоянии, затем ту же форму, постепенно темнеющую до матово-черного цвета, потом как она отвечала на искусственно индуцированные терминальные изменения. Когда пошли сведения из лекций Токолома, Килашандра выключила аппарат, легла и стала вспоминать ощущения от первого контакта с черным кристаллом.

На следующий день поисковые бригады привезли коробки из поврежденных штормом саней, которые не достигли безопасности комплекса Гильдии. Коробки, изорванные, смятые, грязные были доставлены на сортировочные столы. Общее настроение немного улучшилось, когда из двух контейнеров извлекли несколько хороших тройных и четверных черных кристаллов.

– Что с ними будет? – спросила Килашандра.

– С кем?

– С кристаллами погибшего певца.

– Останутся Гильдии. – Ответ Интора, казалась, подразумевал, что это вполне справедливо.

– А разве член Гильдии не имеет права передать по наследству… то, чем он обладал?

Интор помолчал, обдумывая ответ.

– Думаю, имеет. Но большинство певцов переживает своих родственников на сотни лет. И они становятся очень жадными, не заводят друзей в других мирах и не помнят тех, кого имели.

В половине следующего дня запасы коробок существенно уменьшились, и, поскольку шторм затихал, рекрутов послали помогать команде ангара в чистке и снабжении саней певцов.

Не только Килашандра имела возможность увидеть, в каком состоянии вернулись сани.

– Я не намерена убирать чужое дерьмо за те гроши, которые нам платят, – сказала Каригана. – За мной в космосе никто не убирал, и я не хочу этого делать на земле. Кучка паразитов – вот они кто, со своим высокомерным видом! – она оглянулась на остальных, надеясь, что ее поддержат. Ее недовольство было заметно даже по походке, когда она отошла в сторону.

Килашандре, вспомнившей о состоянии некоторых саней, хотелось уйти, если бы пример подал кто-нибудь другой, а не Каригана.

– Нам за это платят. И это лучше, чем бить баклуши! – сказал Шиллаун и схватил Килашандру за руку, как будто угадал ее мысли.

– Мне все равно, – сказал офицер ангара, забыв о Каригане, как только та скрылась из виду, – но для каждого ранга установлена премия. Первые восемь саней уже готовы. Певцы могут устроить очень веселую жизнь тем, кто не хочет помогать. Шторм кончается, и певцы хлынут сейчас, чтобы ехать в ряды. Давайте закончим чистку к завтрашнему полудню. Займитесь этим. Дайте певцам чистые и с припасом сани, и пусть они едут по своим местам.

Он сел на своем контрольном возвышении, оглядывая аккуратные ряды аэросаней, где уже работали снабженцы. Он нахмурился, когда его взгляд скользнул по рекрутам, стоящим без дела, и хмурость его усилилась при виде поломанных саней, поднятых для ремонта.

– Должен же быть у Гильдии какой-то способ воздействия на таких, как Каригана, – заметил Бартон. – Нельзя же уходить вот так!

– Мы вовсе не обязаны убирать кучи дерьма за певцами, – сказала Джезри, глаза ее пылали возмущением. – Я помню некоторые сани. Фу! – она зажала пальцами нос.

– Я хочу поближе взглянуть на оборудование в санях, – сказал Рембол, поворачиваясь к стойкам саней.

– Хочешь понюхать дерьма поближе? – презрительно осведомилась Джезри.

– Ко всякой вони со временем можно привыкнуть, – сказал Рембол. – К тому же, она отвлечет мой мозг от других вещей.

– Эти сани отвлекут твой мозг от многого! – выпалила Джезри ему вслед.

Остальные помолчали, точно зная, что имел в виду Рембол. Еще два дня – и кто-нибудь из них проявит симптомы симбиотической лихорадки.

– Нам платят. И ангарный упомянул о премии, – заметил Шиллаун.

– Эй вы, рекруты! Мне бы нужно помочь, – крикнул заправщик с верхнего уровня.

Джезри продолжала ворчать, но пошла за остальными к множеству очистных приспособлений.

С тех пор как Килашандра оставила маленькую ферму своих родителей на Фьюерте, ей не приходилось убирать грязь в таком масштабе. После первых саней она, как и предсказывал Рембол, стала привыкать к различной вони. К тому же, как он говорил, не хотелось упускать возможность осмотреть аэросани хрустального певца собственными глазами: в из худшем виде, и после надлежащего ухода, в лучшем.

Контрольное управление находилось в носовой части саней, в комплекте с ложей безопасности пилота. В ручке ложа размещались кнопки ручного управления. Рядом с главным люком были скобы для резака, пустые, потому, что инструменты шли на проверку после каждой поездки в Ряды. Основное отделение представляло жилое помещение для певца в Рядах, соответственно компактное. Плотная ткань отделяла переднюю секцию от грузового отсека и секции двигателя.

Старик-заправщик был глух до такой степени, что Килашандре пришлось сильно встряхнуть его, чтобы привлечь к себе внимание. Однако он прекрасно читал по губам, и она на свой вопрос получила пространный ответ об истории именно этих саней и их певца. Как ни стар был заправщик, работал он так быстро, что Килашандра с большим трудом успевала за ним.

Заправщик – он не назвал своего имени на вежливый запрос Килашандры – казалось, был одержим страстью к порядку, чистоте и хорошему снабжению машины, а девушка удивлялась его преданности порядку, несмотря на то, что этот порядок скоро будет нарушен.

– Человек всегда может добраться до кристалла, – говорил он, указывая на пять люков, один в главном отделении, один в днище через секцию в двигателе, два с каждой стороны и один наверху грузового отсека. – Грузовой отсек – самая крупная часть саней. И не зря, потому что кристалл очень важен. Если певец пострадал или того хуже… – он сделал выразительную паузу, – кристалл можно спасти, и певец не лишится своих денег. Певцы приходят в страшную ярость, если им испортят кристалл. Вы еще узнаете. Вы ведь рекрут, не так ли? Так что все для вас в новинку. Может, вы впервые видите сани. Потом увидите снова, а может, и нет. Нет, сеть безопасности всегда закреплена, – он мягко упрекнул ее за поспешность, с которой она складывала пустые контейнеры. – Нельзя, чтобы они прыгали, пустые или полные, в полете или в шторме. – Он подошел к следующим саням. – Ага, для этого особые распоряжения: никаких животных белков не есть, а напитки предпочитать кислые.