Корпорация - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 49

Транспортник поднялся над городом, и все замерли, ожидая развязки. Профессор нетерпеливо шагал туда-сюда по пассажирскому отсеку, бросая недовольные взгляды в сторону рубки.

— Поворачивайте, мистер Ройн, поворачивайте! — Не выдержал Крато. — Не тратьте моё время, оно мне слишком дорого!

Корабль заложил вираж. Двигатели тихо и ровно шипели, никаких следов вибрации не было.

— Поворачивайте ещё! — Потребовал профессор. — Поворачивайте в разные стороны!

Ройн ещё минут пять ходил над городом кругами, постоянно меняя направление, но никаких претензий к работе двигателей не возникло.

— Превосходно! — Объявил Крато. — Наконец-то у меня появился хоть кто-то, кто ХОРОШО знает своё дело! — Профессор обвёл всех присутствующих уничтожающим взглядом и потребовал посадки.

Он подошёл к Элис и довольно посмотрел на неё снизу вверх.

— Итак! Вы приняты, голубушка. — Крато удовлетворённо потёр ладони. — Если вы так же умело разберётесь с землеройкой, то цены вам не будет!

Элис сдержанно улыбнулась.

— С вашего разрешения, господин профессор, я займусь ею завтра. Я только сегодня прибыла на Землю, мне ещё предстоит разместиться...

— Об этом не беспокойтесь! — Взмахнул рукой профессор. — Ромб, по сути, мёртвый город. Жилья здесь хоть отбавляй. — Он важно поднял вверх палец, словно читал лекцию. — Я лично займусь вашим размещением и прослежу, чтобы вам выделили хорошие апартаменты.

Апартаменты действительно были хороши. По меркам полуторатысячелетней давности, когда и был построен этот добротный пятиэтажный дом из старинного сейсмобетона. При возведении в раствор был добавлен специальный светопоглощающий краситель, призванный придавать зданию нежно-зелёный цвет и накапливать в себе небольшое количество энергии светила, подобно солнечным батареям, вследствие чего стены дома должны были фосфоресцировать в ночное время. Когда-то так и было. Но с веками состав почти утратил свои свойства, краски померкли, здание потемнело и в темноте светилось едва заметно, подобно остальным своим утомлённым эпохами собратьям.

Любой обитатель современной квартиры в жилых секторах огромных орбитальных станций только пожал бы плечами при виде практически пустых комнат с высокими потолками и большими площадями, совершенно не имевших внутренней кибернетической начинки, и широких, от пола до потолка, окон, занимающих слишком большую часть поверхности стен, съедая полезную площадь, которую гораздо уместнее было бы отвести под настенные экраны. Но именно это нерациональное, давно забытое, свойственное лишь прошлым эпохам совершенно неэкономное использование полезного объёма и вселяло в сердце Элис чувство необъяснимой теплоты, непроизвольно зажигающей тёплую улыбку на губах всякий раз, когда девушка входила в свой новый дом.

Строго говоря, ей принадлежал лишь один из двух имеющихся в доме пентхаусов. При желании можно было занять под себя хоть всё здание, учитывая тот факт, что во всём доме, да и квартале, Элис была единственным жильцом. Немногочисленное население Ромба селилось поближе к работе, и старый центр старинного города пустовал, молчаливо грустя о тех давних временах, когда по его улицам спешили на работу многочисленные люди, а на лужайках и скверах весело возилась неутомимая детвора. Но Элис с первого взгляда полюбился этот небольшой почти квадратный дом с единственным подъездом и резной крышей, стилизованной под непостижимо далёкую Эпоху Древних, прячущую в центре псевдочерепицы аккуратную посадочную площадку, рассчитанную для пары лёгких флаеров. Дом стоял в историческом центре Ромба на площади Мира и, словно большими чистыми глазами, глядел на густой парк настоящих деревьев, вот уже почты полторы тысячелетия носивший имя Дафф-сквер, подаренное ему самим Арториусом Великим. Элис любила в свободное время прогуляться по его тенистым дорожкам и побеседовать с немногочисленными обитателями центра, состоящими из людей преклонного возраста, упрямо не желающих покидать насиженные десятилетиями места и переселяться в людные рабочие окраины.

За прошедший месяц она исходила старый город вдоль и поперёк, утоляя любопытство, и даже заглянула в башню архивного отдела, под каким-то нелепым предлогом, но там давно уже работали новые архивариусы, и попасть в жилые помещения своего детства ей так и не удалось.

На запястье призывно зажужжал коммуникатор, и Элис отвлеклась от компьютера, только выдавшего очередную порцию спутниковых изображений Земли. Вот уже три недели она тщательно исследовала все доступные снимки Северного полушария. Идея, поначалу казавшаяся совсем несложной, всё дальше заходила в тупик. В первый же день, как только в её новых апартаментах установили стационарный коммуникатор неплохой производительности и наладили доступ в сеть, Элис принялась разыскивать копии голограмм, некогда принадлежащих Саманте Нолл, на которых по легенде был запечатлён район входа в Рос. Те самые голо, что когда-то подарил тринадцатилетней девочке несчастный Питер Брюгге. Нужные копии нашлись довольно быстро, после чего дело оставалось за малым — сравнить их с космическими изображениями поверхности планеты. Вот тут и начались проблемы. Идентификации не было. Элис уже в четвёртый раз увеличивала разрешение и приближение земной поверхности, но всё было безрезультатно. Точнее, результаты были. Система выдавала около семидесяти вариантов с вероятностью сходства в семнадцать процентов. Более надёжных вариантов не было, а менее надёжные исчислялись уже сотнями. В любой другой ситуации она облетела бы все варианты, сколько времени на это бы ни понадобилось. Но на простом флаере туда не долетишь, а чтобы организовать археологическую экспедицию, требовались более веские аргументы, чем просто несерьёзное сходство со сказочными картинками. Элис подняла к глазам экранчик коммуникатора.

— Профессор? — Удивилась девушка. — Разве вы не в экспедиции?

— Мы только что вошли под купол, — заявил Крато своим вечно недовольным тоном. — Вот что, Элис, голубушка, вы мне нужны! Я понимаю, что у вас выходной, но я решительно не могу без вас обойтись. Прилетайте немедленно, экспедиция на грани срыва! — Он бросил на кого-то стоящего рядом рассерженный взгляд. — Наши экспедиции постоянно находятся под угрозой срыва из-за махрового непрофессионализма некоторых сотрудников!

Профессор принялся возмущённо отчитывать кого-то невидимого, энергично жестикулируя, отчего на экранчике коммуникатора возникло изображение мутного калейдоскопа. О том, что устройство связи ещё активно, Крато уже забыл. Элис улыбнулась, представив, как нелегко сейчас приходится коллегам, отключилась и поднялась на крышу, где не стоянке ждал выделенный ей в пользование археологическим отделом флаер.

Когда девушка вошла в ангар, вся археологическая группа была ещё в сборе. Сердитый профессор разносил всех в пух и прах, а причина его гнева, перепачканная грунтом, стояла у только спущенной грузовой аппарели. Улыбка сама полезла на лицо, и Элис пришлось сурово нахмуриться, чтобы не попасть под амбразуру профессора.

— Элис, голубушка! — Профессор на мгновение просиял и тут же вновь насупился. — Вот, полюбуйтесь! — Он махнул рукой в измазанный механизм. — Землеройка снова сломалась. — Он возмущённо посмотрел на Зака Сораса. — Благодаря успешным действиям одного из наших профессионалов! И вместо того, чтобы вести раскопки, мы вынуждены тратить драгоценное время на ремонт!

Сорас молчал, опустив взгляд, прекрасно осознавая всю бесперспективность любой попытки спора. Все давно знали, что лучшей защитой от Крато являлась тактика пережидания бомбардировки.

— Я разберусь, господин профессор, — попыталась успокоить научное светило Элис. — Прямо сейчас этим займусь.

— Да уж сделайте милость, голубушка, на вас одна надежда! — Светило продолжало буравить взглядом Зака. — Завтра утром я хочу быть на месте раскопок! — Оно свирепо погрозило несчастному учёному пальцем. — Итак! Я вам оставляю в помощь господина Сораса, голубушка, можете в случае необходимости пустить его на запчасти для землеройки! Возможно, хоть тогда он по-настоящему послужит великому делу археологии!