Сердечные струны - Пейсли Ребекка - Страница 19

Несколько колокольчиков зазвенело, когда она открыла дверь почтовой конторы Уайлд Виндз.

— Чем могу помочь, мэм? — спросил мужчина, сидящий за потертым старым прилавком. — Звать Хэмм. Саймон Хэмм. Впервые в нашем городе, не так ли? — Вымазанными в чернилах пальцами он взял ножку жареного цыпленка и вонзился в нее зубами. Его тонкие губы залоснились от жира, а кусочки золотистой корочки застряли в короткой седой бороде.

Теодосия гадала, слышал ли когда-нибудь этот человек о салфетке. Она положила сумочку на прилавок, сдержанно кивнула.

— Да, вы можете помочь мне, мистер Хэмм. Он поднял свои светлые брови.

— Вы из Англии?

— Из Бостона. Не будете ли вы так любезны напечатать для меня сотню циркуляров?

— Не буду ли я любезен? — Мистер Хэмм ткнул в нее цыплячьей ножкой. — Мэм, я всегда любезен со своими посетителями. Ей-богу, только на прошлой неделе сидел тут почти до трех утра с Фаддом Уилкинсом. Собака Фадда сдохла, видите ли, и что же Фадд? Едва не извел себя слезами из-за такой ерунды. Не очень-то приятно, мэм, видеть, как взрослый мужчина плачет, но Фадд любил того старого пса больше, чем свою жену.

Он остановился на мгновение, чтобы откусить еще кусок от цыпленка.

— Хорошая была псина, сказать вам по правде. Звали его Фадд-младший. Во всей округе не было другой такой собаки, которая могла бы так загнать скот, как старина Фадд-младший. У Фадда каждый четверг готовилось енотовое рагу, и, должен признаться, он так умеет его готовить, что пальчики оближешь. Зато его жена никогда не готовит — лентяйка, вот она кто. Надеюсь, вы путешествуете не одна, мэм? Будьте осторожны, а то, говорят, банда негра Бланко снова на свободе. Слышал, они сбежали из тюрьмы, и поговаривают, что только десница господня может поразить их.

Теодосия смотрела на него, думая, что, возможно, ложь, которую она наговорила доктору Уоллэби и написала Лилиан и Аптону, отнюдь не была такой уж безобидной — длинная история, рассказанная почтовым служащим, усилила ее желание понять причины, стоящие за подобной непоследовательностью речи.

Но сначала главное. Девушка быстро взяла лист бумаги и карандаш из коробки на прилавке и набросала текст объявления.

— Вот слова, которые я бы хотела напечатать на циркулярах, — сказала она, подавая листок.

С каждым прочитанным словом глаза мистера Хэмма становились больше, а рот открывался шире.

— Вы… я… это… мэм… уверены…

— Вполне. Я подожду, пока вы напечатаете их. Он прочитал текст еще раз.

— Мэм, это не мое дело, но…

— Я очень тороплюсь, поэтому хотела бы, чтобы циркуляры были готовы как можно скорее, сэр. — На прилавке заблестели две золотые монеты. — Пожалуйста, поторопитесь.

Он смиренно покачал головой.

— Хорошо, мэм, но я надеюсь, вы знаете, во что впутываетесь.

В полумраке коридора гостиницы с дюжину мужчин стояли за дверью комнаты Теодосии с зажатыми в руках циркулярами, ответить на которые они пришли.

— Мисс Уорт! — выкрикнул один из мужчин, стучась в дверь. — Вы там?

В ту же секунду, как Теодосия открыла дверь, отвратительный запах вызвал у нее приступ тошноты. Некоторые оказались маленького роста, несколько — со светлыми волосами, другие — с зелеными глазами, а нос последнего напоминал картошку, что являло полную противоположность длинному прямому носу Аптона.

Она вежливо, но сдержанно им улыбнулась.

— Благодарю вас за ответ на мое объявление, джентльмены. Однако, боюсь, что никто из вас не соответствует установленным мною требованиям. До свидания.

Нога, обутая в сапог, не дала ей закрыть дверь.

— Я ваш мужчина, леди, — заявил владелец ноги. — Когда дело касаемо того, чтобы переспать с женщиной, нет таковских требований, которым бы не соответствовал. Теперь впустите меня.

— Не ты ее мужчина! — возмутился другой претендент, — а я!

Остальные провозгласили аналогичные заявления, и не успела Теодосия понять, что происходит, как в коридоре началась потасовка. Она воспользовалась этой возможностью, захлопнула дверь и закрыла задвижку.

Мужчины в коридоре стали колотить по ней, выкрикивая ругательства, от которых щеки Теодосии залились краской. Ей удалось пододвинуть к двери комод, но только когда управляющий гостиницей и два его помощника выпроводили мужчин, она почувствовала себя в некоторой безопасности.

— Не могу понять, почему они решили ответить на мое объявление, Иоанн Креститель.

Попугай моргнул одним черным глазом.

— Я бы хотела зачать ребенка мужского пола для Аптона и Лилиан, — сказал он, затем моргнул другим глазом. — Когда дело касаемо того, чтобы переспать с женщиной, нет таковских требований, которым бы не соответствовал.

— Я же определила совершенно ясно, что ищу умных и образованных кандидатов, — продолжала Теодосия. — А ты слышал их речь? А их поведение — Бог мой, если бы не их ссора, могло бы…

Ее передернуло при мысли о том, что могло случиться, но она точно знала, что должна делать, чтобы предотвратить возможность повторения подобного.

Нужен еще один циркуляр, и она немедля его напечатает и расклеит.

Роман вошел в главную продуктовую лавку Уайлд Виндз. Запахи сухих яблок, сигарного дыма, кожи и кислого рассола обдали его. Жирный полосатый кот, свернувшись в потоке солнечного света на деревянном полу, вылизывал переднюю лапу, не сводя глаз со сверчка, стрекотавшего на подоконнике. Роман почесал его за ухом и подошел к прилавку, дожидаясь, когда хозяин закончит расставлять банки с продуктами по провисшим полкам.

— Роман Монтана! — воскликнул Арло, повернувшись и увидев его. — Тебя не видать было почти два месяца. С тех самых пор, как ты перестроил сарай старины Бодина. Боже ты мой, Бен Бодин так чертовски гордится тем сараем, что даже спит в нем. Где ты был?

Роман вытащил золотистую шелковую ленточку из корзины, стоящей на прилавке. Теребя ее в пальцах, он думал о золотистых волосах — лента ничего не весила; волосы Теодосии были мягче.

Он бросил ленту обратно в корзину.

— Разъезжал по округе, работал там, где есть работа. — Он сунул руку в карман и достал несколько свернутых в трубочки пятидолларовых бумажек.

— Положи это на мой счет, хорошо, Арло? Арло взял деньги, пересчитал их, затем произвел какие-то быстрые подсчеты в своем гроссбухе.

— Посмотрим. Если эти деньги прибавить к тем, что у тебя уже здесь есть… всего выходит сорок два доллара, восемьдесят шесть центов, Роман. Потихоньку сколачиваешь себе славный маленький капиталец.

«Капитальца недостаточно», — размышлял Роман, озабоченно нахмурясь. Не считая денег, которых ему еще не хватало для покупки земли, они нужны были и на лошадей. Он пытался сложить в уме, сколько денег у него всего. Кроме суммы, имеющейся здесь, в Уайлд Виндз, он хранил их еще в семи городах.

Но сложить в уме восемь цифр одновременно оказалось делом слишком трудным. Он сосчитает позднее, когда под рукой будут бумага и карандаш. Если скопилась кругленькая сумма, он соберет все деньги и вернется в Темплтон, чтобы сделать еще одну выплату сеньору Мадригалу.

— Так ты работаешь в нашей округе, Роман? — спросил Арло, стирая пыль с банок с продуктами.

Роман прислонился к прилавку.

— Только что закончил работенку для Ориса Брауна и теперь ищу что-нибудь еще. Может, подскажешь?

Арло поскреб затылок.

— Ну, кажись, Ральф Онслоу. Ты его знаешь. У него маленький обувной магазинчик вниз по улице. Слышал, он ищет кого-нибудь съездить в Тике Ривер привезти новый запас кожи. Чё ты делал для Ориса?