Последняя жизнь нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 37

— Тефна, пошутили и хватит, — из какого-то невообразимого далека донесся до меня голос Шерьяна. — Посторонись. Я сам открою тайник.

— Тсс… — прошипела я. — Брысь!

Подушечки лап засвербели от странной щекотки. Я была так близко от разгадки.

«Не существует идеальных чар, — шепнул мне на ухо невидимый собеседник. — Точнее, существуют, но вам, смертным, они неподвластны. Поэтому смотри во все глаза, кошка, и ты обязательно увидишь. А заодно вспомни, какой магией обычно пользуется храмовник».

«Магия огня, — вспыхнуло в голове. — Но при чем тут это?»

«Думай, кошка. — Внутренний голос негромко рассмеялся. — Думай. Я сказал тебе достаточно для разгадки».

— Тефна, право слово. — Это заговорил уже Рикки. — Мы сильно рискуем. С минуты на минуту сюда явятся крестьяне.

— Поняла! — радостно взвизгнула я, перебив его. — Самое яркое пламя холоднее всего.

— Что? — ошарашенно переспросил Рикки, не поняв меня. — О чем ты?

Я, не снисходя до объяснений, еще раз лихорадочно просматривала четкую структуру заклинания, выискивая то место, где нить горела бы сильнее всего. Бог-сын прав. Там, где огонь ярче всего, нить почти исчерпала возможности самоподдержания. Так всегда бывает. Самое веселое и безжалостное пламя требует для себя больше всего энергии. А значит, это и есть наиболее слабое место.

— Нашла! — выдохнула я, заметив всполох, отличающийся от остальных лишь чуть более активной пульсацией. Он был искусно спрятан под переплетением других нитей, но меня обмануть не мог.

— Тефна!

В едином восклицании слились встревоженные голоса Рикки и Шерьяна. Но я не слушала. Призвав на подмогу всю свою смелость, я резко разорвала паутину заклинания. Тут же упала на землю, ожидая разъяренного рева потревоженного колдовства. Но ничего не произошло. Чары еще несколько секунд мерцали всеми цветами радуги, затем без следа сгинули, открыв мне путь к тайнику.

— Тоже мне мастер, — проворчала я, быстро разрывая лапами рыхлую почву.

Следовало поторопиться. Среди деревьев уже мелькали отсветы многочисленных факелов идущих от ближайшей деревни крестьян, потревоженных пожаром. Чуть погодя ко мне присоединились Рикки и Шерьян. Все верно — тайник уже разрушен и надо убегать. Не кидать же деньги без защиты.

Мои когти неожиданно зацепились за какую-то материю. Я удвоила усилия, и достаточно быстро осторожно освободила от земли темный сверток из плотной промасленной ткани. Долгое лежание во влажной почве нисколько не нарушило ее целостность. Я осторожно сомкнула зубы на горловине мешка и вытащила его из ямы. Ого! А подарочек-то увесистый. Пожалуй, прав Шерьян. С таким-то грузом тяжело будет бегать по Тририону.

— Довольна? — выдохнул Рикки, рукой вытирая испарину и оставляя на коже грязные разводы. — А теперь ноги в руки — и вперед. Нас вот-вот засекут.

Повторять приглашение не понадобилось. Факелы приблизились настолько, что уже роняли огненные всполохи в опасной близи от нас. Миг-другой, и нас раскроют. Очень некстати, учитывая, что рядом жарко полыхает дом Иркшия, в котором, я уверена, бедный старик и встретил свою смерть.

— Быстро! — Рикки приплясывал на месте от нетерпения. — Отец, бежать сможешь?

— Да уж как-нибудь, — ворчливо отозвался тот. — Не такая уж я дряхлая развалина.

И мы в очередной раз помчались, уходя от предполагаемой погони. Тяжелый мешок бил меня по груди, путался под ногами, но я скорее откусила бы язык, чем бросила его. Ну уж нет! Я так долго пыталась выбить из Шерьяна долг, что теперь не брошу золото даже под угрозой смерти. Точнее, совсем уж в безвыходной ситуации брошу, конечно, но сперва дам за добычу знатный бой.

И опять бег. Через темный лес, по опавшим листьям, не разбирая дороги. Лишь бы дальше, дальше от света и людей. Такова, видимо, моя доля отныне — постоянно скрываться, прячась от чужих любопытных глаз.

Остановились мы только под утро. Точнее, это Шерьян взмолился о пощаде, держась за левый бок, в котором, видимо, поселилась колота после бурной ночи.

— Довольно, — пробормотал он, жадно хватая открытым ртом воздух. Не дожидаясь, когда мы остановимся, рухнул на ближайший пень, обмахивая руками потное, красное от перенапряжения лицо.

— Довольно, — повторил он, когда Рикки возмущенно фыркнул, а я затанцевала на месте, недовольная остановкой. — Мы уже достаточно удалились от дома Иркшия. Если крестьяне и сподобятся на поиски, то сюда не доберутся. Хотя вряд ли им эта идея вообще придет в голову. Иркший… Нет никаких причин подозревать, что Иркший стал жертвой убийства.

— Ну да, конечно, — с сарказмом протянул Рикки. — Знаешь, отец, я тебя, конечно, ни в чем не обвиняю, но обычно деревенские дома не взрываются и не сгорают так быстро.

— У него весь чердак был забит сеном, — упрямо возразил Шерьян. — Просушивал по старой привычке. Ему уже давно говорили, что это не дело. Вот и… Вот и заполыхало.

— Предположим, — недоверчиво протянул Рикки. — Но все равно надеюсь, что в деревне не оказалось какого-нибудь служителя божьего, способного почувствовать витающего над домом аромата огненной магии.

Шерьян промолчал. Опустил голову, разглядывая что-то у себя под ногами. Я недоуменно махнула хвостом. Положила мешок с деньгами, с трудом разжав сцепленные намертво зубы, наклонила голову, пристально рассматривая храмовника. Алые отблески нарождающейся зари неровными пятнами ложились на его щеки, подчеркивали черные круги под глазами, со всей жестокостью выделяли глубокие морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам губ и пробороздившие лоб. Странно, раньше они казались мне куда незаметнее.

— Ты действительно устал, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла я. Глянула на Рикки, все еще недовольного остановкой. — Мы можем устроить привал. Мои способности теперь позволяют мне держать под контролем местность радиусом не менее мили. Если к нам кто-нибудь попытается приблизиться — я замечу. Мы успеем уйти.

— Как скажешь. — Рикки согласно кивнул. Сам опустился подле отца, скинул с плеч походный мешок и зарылся в нем, выискивая еду.

— А я говорила, что надо куриц прихватить, — с нескрываемым сожалением вздохнула я. — Иркшию-то они теперь точно без надобности.

Плечи Шерьяна чуть дрогнули при имени названого брата, но храмовник продолжал хранить отстраненное молчание, будто вновь и вновь переживая в уме события прошедшей ночи.

Рикки метнул на меня злой взгляд и украдкой пригрозил кулаком, запрещая разговор на эту скользкую тему. Я насмешливо ухмыльнулась себе в усы, покосившись на мрачного Шерьяна. Фу ты ну ты. Какие мы ранимые. Кто бы мог подумать. Как будто впервые убивает. Хотя, наверное, родственников — впервые, пусть даже и названых.

«Если не считать Индигерды», — жестокосердно напомнил внутренний голос.

Не вслушиваясь в привычный надоедливый бубнеж невидимого собеседника, пытающегося разбудить во мне ненависть и гнев, я клыками осторожно поддела завязки на своей драгоценной добыче. Рикки, плюнув на безрезультатные поиски еды в своем бездонном мешке, уставился на меня с нескрываемым интересом. Даже Шерьян очнулся, с любопытством на меня покосившись и словно ожидая какой-то бурной реакции.

Я насторожилась. Как бы очередную пакость от храмовника не получить. Мало ли. Может быть, на деньги тоже установлено какое-нибудь заклинание. Не смертельное, но чрезвычайно болезненное.

Однако браслет показывал, что опасности нет. Поэтому я уже грубее дернула за ткань, пытаясь добраться до драгоценного содержимого. Материя с неприятным треском поддалась. Я отпрыгнула, ожидая, что мне под лапы хлынет сверкающий водопад золотых монет. Но вместо этого из разорванного свертка с глухим звяком вывалилось нечто непонятное. Кусок какого-то тусклого металла, более всего напоминающий рукоять меча с обломанным лезвием.

— Что это? — грозно рыкнула я, переведя разгневанный взгляд на Шерьяна. — Опять твои шуточки? Пытаешься уйти от уплаты долга?

— Тефна, успокойся. — Храмовник слабо улыбнулся. — Никаких шуток, честное слово! Это все мое состояние. Но поверь, несмотря на неприглядный вид, оно стоит намного больше двух тысяч золотых. Любой гном отдаст тебе за него столько, сколько ты попросишь.