Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 49

Выход один: эвакуация. Представить невозможно, как она будет происходить — земные корабли не приспособлены для одновременной переброски с планеты на планету огромного числа людей, строить подобные транспорты долго и дорого, я уж не говорю о их защите от жесткого излучения нашей проклятущей звезды. Никто не может клятвенно пообещать, что половина эвакуационных судов не выйдут из строя, едва появившись в системе Вольф 360… Кроме того, крупнотоннажные корабли не способны осуществлять посадки на планеты с силой тяжести, аналогичной земной, следовательно, потребуется огромное количество катеров и челноков для доставки людей с орбиты на поверхность Гермеса. Я уж не говорю обо всех прочих проблемах — разместить, накормить, начать выстраивать экономику с нуля… Как будут решаться все эти трудности? Голова кругом идет! Никогда раньше операции такого плана не проводились, а значит — ошибок и жертв не избежать.

— Не расстраивайтесь, Луи, — подбадривал Гильгоф, видя мое скверное настроение. — Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Случись нечто похожее двести-триста лет назад, не выжил бы вообще никто, а ныне речь о вымирании человека как биологического вида не идет. В двадцатом веке мы не смогли бы даже сбить астероид, приблизившийся к Земле на опасное расстояние и попавший в ее гравитационный колодец! Вселенная — довольно опасное местечко для проживания настолько хрупких тварей, как мы, споров нет, бороться с ее великими силами люди не в состоянии. Но человек может уйти от опасности, по крайней мере — сейчас… Вариантов два: или спасти то, что возможно, своими силами, или задрать лапы кверху, надеясь на некое чудо, и смиренно ожидать Апокалипсиса. Чуда не случится, позвольте вас уверить!

— А что же случится? — хмуро вопросил я.

— Назовем это «испытанием». Испытанием разумного сообщества на волю к жизни. Докажем, что мы достойны жить — прекрасно! Нет — значит, мы оказались неудачным экспериментом. Жизнь и разум не являются копирайтом и торговой маркой Земли, это мы уже выяснили. Нам на смену придут другие расы, более целеустремленные и находчивые. Да хотя бы вот эти наши друзья!

Гильгоф ткнул рукой на разложенные возле палаток кости, доставленные с Острова.

— Не уверена, что они являются нашими друзьями, — процедила Аня, возившаяся с останками, — кости рассортировывались, а затем на расстеленной полимерной пленке из них складывались полные скелеты. Зрелище не самое приятное, но я убедил себя относиться к данному процессу как к колледжскому занятию по археологии. — Все эти люди были убиты, никаких судебных экспертиз проводить не надо. У четверых — множественные переломы костей, полученные при жизни или сразу после смерти. Вот у этого… — Анна продемонстрировала желтоватый череп, — …у этого оплавленная дыра в затылочной кости, будто из плазменной винтовки стреляли. У двух рассечены ребра острым предметом, возможно, металлическим. Самое время заводить дело о предумышленном убийстве двух и более лиц.

— Причем с особой жестокостью, — дополнил Крылов, развалившийся поодаль и игравшийся с ПМК. — Почему сразу «убийство»? Вдруг они попали в какую-нибудь аварию, разбились на летательном аппарате?

— И где этот аппарат? Покажи пальцем!

— Не ссорьтесь, детишки, — мельком бросил Гильгоф. — Принимаю обе версии, причем доказать ту или иную — невозможно. Меня другое смутило: тела были погребены без какого-либо… гм… оснащения. Понятно, что здесь не Египет и не гробница Тутанхамона, но во всех известных культурах человека принято хоронить как минимум в одежде! Всегда должны обнаружиться хоть какие-то предметы! Монетки, кольца, золотые зубы, наконец!

— Зубы у каждого свои собственные, никаких протезов, — прокомментировала Аня. — Я проверила. В остальном я с вами согласна, доктор. Они не хотели оставлять никаких следов. Что мы о них знаем? Чужаки знакомы с обработкой камня и геометрией, технологией строительства масштабных инженерных сооружений — Дорога меня весьма впечатлила… Используют архаичную символику, распространенную и на Земле. По строению скелета являются практически точной копией людей. Были на Гермесе предположительно в двадцатом или двадцать первом веке по нашему счету. Всё!

— Скупая информация, — согласился Гильгоф. — Но ведь это только начало! Вернемся в Квебек, сделаем анализ ДНК костей, заставим губернатора отправить сюда крупную экспедицию, подключим Жерара и Амели — с их-то связями!

— А вам не кажется, что у губернатора скоро появится множество других забот? — вкрадчиво поинтересовался Коленька. — Ну там всякая чепуха наподобие размещения нескольких десятков тысяч технических специалистов и военных, которые начнут подготовку к Исходу? Какая Дорога, Вениамин Борисыч! Забудьте!

— Вопрос в том, что забывать об этом факторе никак нельзя, — терпеливо ответил Гильгоф. — Ранее мы были уверены, что Гермес — планета бесхозная. Ничья. Не принадлежащая никому, кроме самой себя и людей-колонистов. Но теперь обнаружены настораживающие следы присутствия кого-то другого. Очень надеюсь, что мы ошибаемся и наблюдаем лишь последствия необычных действий первопоселенцев, а если нет? Завтра мы высаживаем на Гермес колоссальный десант, числом в несколько десятков миллионов человек, а послезавтра заявляются истинные хозяева этого мира и заявляют: выметайтесь отсюда, у нас тут заповедник! Редких животных разводим! Представляете последствия? Мало нам захватывающей перспективы грызни между великими державами за пригодные для эвакуации планеты, так еще в игру вступит новая сила!

— А где они раньше были? — возразил я. — Чужаки? Мы живем здесь сто двадцать лет, четыре поколения сменилось! И никто не видел никаких зеленых человечков!

— Не уверена, что это именно «человечки», — фыркнула Аня, посмотрев на самый крупный скелет, явно принадлежавший мужчине ростом метра два, с очень широким костяком. Я отнюдь не считаю себя карликом, но столкнуться с подобным монстром в темном переулке «веселого квартала» Квебека мне бы не хотелось. И тем более я не уверена в их зеленой окраске. Это homo sapiens, наши потерявшиеся родственнички. В конце концов, если эволюция во всех известных мирах идет почти параллельно земной, то почему бы на задворках Млечного Пути не обнаружиться другим людям, идентичным нам с биологической точки зрения?

— Фантастика, — покачал головой доктор. — Но даже если будет иметь место биологическое сходство, то где гарантия в сходстве мыслительном? У них могут быть совершенно иные ценности, другая этика, неизвестные нам способности! Вдруг мы вообще не сумеем понять друг друга?..

Вскоре я уяснил, что продолжать бездельничать и чесать языком надоело, отпросился у Гильгофа, прихватил оружие, свистнул собак и решил устроить поход вокруг озера. Вся прогулка может занять часа два, не больше. Вдруг найду еще что-то интересное?

Лес ничем особенным не отличался от схожих чащоб неподалеку от Квебека или Мон-сен-Мишель Руасси, что на западном побережье Океана. Хвойные деревья перемежаются реликтовыми папоротниками и редкими болотцами, заросшими высокой травой. Тьма-тьмущая мелких животных, в основном сумчатых — оранжевый опоссум, сумчатая кошка, у ручья плещется семейство зверьков, смахивающих на енотов. Разноцветные насекомые, небольшие рептилии — настоящая феерия!

Псины, конечно, решили порезвиться. В подлеске поднялся сущий переполох, будто в заведение для благородных девиц вломились четыре пьяных ландскнехта.

— Зачем живность распугали? — спросил я укоризненно. Собаки лишь завиляли хвостами и умчались дальше — искать новой поживы.

Как я ни надеялся совершить новое эпохальное открытие, на этот раз везение меня подвело. Не в меру разыгравшееся воображение вовсю рисовало оплетенный лианами таинственный звездолет, скелет капитана, сжимающий в лишенных плоти пальцах лучевой пистолет, послание, обращенное к землянам, и прочую ерунду. Тем более, откуда возьмутся лианы в предгорных хвойных лесах?

Я вышел к полуострову раньше, чем предполагал, — прогулка заняла чуть больше полутора часов. И сразу возле палаток наткнулся на весьма озабоченного доктора.