Серебряный доспех - Хабаров Ярослав - Страница 47

– Только не говори этого троллям. Они точно не станут рассматривать твои внутренности, - предупредил Хазред.

– Да, мне это тоже приходило в голову, - кивнул Гирсу. Он сделал паузу, а когда опять обратил взор к приятелю, то увидел, что Хазред лежит щекой на доспехе и гладит полированные пластины.

– Он теплый, - мечтательно произнес Хазред. - И на ощупь почти шелковый. Хочешь прикоснуться?

Гирсу покачал головой:

– Что-то я побаиваюсь этой штуковины.

– Напрасно. Она… могущественная… и добрая… - Казалось, как только речь заходила о характеристиках доспеха, Хазред терял дар речи и с трудом подбирал слова.

Гирсу отодвинулся.

– Это опасная вещь, Хазред. Она завладевает тобой.

Хазред улыбнулся - восторженно и глупо:

– Да, завладевает. Ну и что? В этом нет ничего дурного. Когда ты влюбляешься, то тоже какое-то время можешь думать и говорить лишь об объекте своей страсти. Потом это проходит. Привыкаешь.

– Нет, Хазред, я тебе точно говорю: тут какая-то опасность спрятана. Это вовсе не любовь, а кое-что гораздо хуже. Любовь - она для чего? Она ведь для размножения, и только. Если мы не будем этого хотеть то совсем перестанем размножаться. И тут чувства на нашей стороне, - разглагольствовал Гирсу. Он ощущал себя мудрым старцем, который напрасно тратит словеса, пытаясь вразумить восторженного юнца.

Глаза Хазреда блеснули. Он безмолвно метнулся к Гирсу, схватил его за руку и приложил его ладонь к доспеху.

Словно молния пронзила Гирсу. Жаркая дрожь пробежала по его телу, и все его естество словно запело в ответ на это прикосновение. Гирсу утратил последнюю способность рассуждать здраво. Мир вокруг него неузнаваемо изменился, сделался ярче, нарядней. Все в этом новом мире было для Гирсу приятно и мило. Он наслаждался окружающей его красотой. Он втягивал ноздрями благоуханный воздух, он жаждал обладать этой чудесной вселенной.

– Магия, - прошептал Гирсу, пытаясь из последних сил избавиться от наваждения.

– Магия! - счастливо подтвердил Хазред. - И мы открыли ей путь.

Оба они уставились на доспех. В душах друзей росло желание владеть этой вещью, принадлежать ей, слиться с ней.

Хазред прошептал:

– Это великое серебро… и оно может принадлежать только одному из нас.

Гирсу молчал. Он понимал, кто из них двоих одержит верх, если они начнут спорить из-за доспеха. Разумеется, в словесном поединке Хазреда не одолеть: он всегда докажет, что доспех по праву должен сделаться его собственностью. Если Гирсу хочет когда-либо надеть чудесные серебряные пластины на себя, ему следует запастись терпением. И не стоит недооценивать Гирсу, считая его туповатым и недалеким. У воинов тоже есть собственная хитрость. И маги, и жрецы нередко попадали впросак, имея дело с воинами. Нужно просто подождать. Улучить момент, когда Хазред не будет ни о чем подозревать, и тогда… и тогда Гирсу завладеет вожделенным доспехом. Чудесная вещь будет служить ему одному. И сбудутся все мечты, даже самые немыслимые. Откуда-то Гирсу точно знал, что хозяин доспеха обладает всемогуществом.

Внезапно Хазред горестно воскликнул:

– Смотри! - Он благоговейно коснулся доспеха так, как притронулся бы к бесконечно дорогому существу, у которого вдруг обнаружилась царапинка. - Не хватает одной пластины!

Обнявшись, объединенные этим горем, троллоки нагнулись над доспехом. Сияние окончательно перестало слепить их, и они отлично видели, что на плече доспеха Действительно нет одной пластинки.

–Теперь нам нужно ее отыскать, - возбужденно произнес Хазред. - Это наша главная цель. И я буду предводителем отряда, а ты будешь мне подчиняться.

– Почему? - тотчас возмутился Гирсу.

– Потому что так было всегда, - ответил Хазред. - Потому что я придумал, как опрокинуть обелиск. Потому что я перебил всех врагов. Потому что… доспех отныне принадлежит мне!

Не успел Гирсу помешать ему, как Хазред уже набросил доспех себе на плечи.

– Затяни ремни, - потребовал он. - Ты обязан помочь мне!

И Гирсу, скрежеща зубами, подчинился.

В серебряном доспехе Хазред сразу изменился. Теперь он выглядел как молодое божество - с ярко-зеленым лицом, с сияющими глазами. Доспех послушно принял форму тела своего нового хозяина и несколько улучшил ее. Мышцы на груди и спине Хазреда, рельефно очерченные, мощные, лоснились в солнечном свете. Там, где на плече не хватало пластины, видно было настоящее тело Хазреда - куда менее мускулистое и впечатляющее, нежели сам доспех. Но Хазред не придавал этому несоответствию никакого значения. Владеть доспехом - вот все, чего он жаждал. Ощущать прикосновение гладких, легких пластин, чувствовать, как магические силы переполняют все его существо, - в этом было счастье.

Разумеется, Хазред ни мгновения не сомневался в том, что Гирсу жаждет заполучить доспех. Но это не имело никакого смысла. Об этом можно было вообще не думать. Гирсу - жалок, смешон. Как он вообще смеет мечтать о чудесной вещи? Он, ничтожество! Глупо. Глупее не придумаешь.

– Мы обязаны найти недостающую деталь моего доспеха, - заявил Хазред, прихорашиваясь и позволяя солнечным лучам скользить по глади серебряных пластин. - И мы непременно отыщем ее.

– Понятия не имею, как нам это удастся, - пробурчал Гирсу себе под нос.

Хазред рассмеялся.

– Лично мне теперь по плечу решительно все. Любая затея, что бы я ни задумал. Верь мне, Гирсу! Я постепенно обретаю всемогущество.

***

Пенна хорошо видела в темноте, но без своего лука она была бессильна. Отчаяние охватило ее. Что касается Эгертона, мага из ордена Тоа-Дан, то он не колебался ни мгновения. Для него не имело ни малейшего значения то обстоятельство, что он устал, вымотался, что позади у них с Пенной бегство из пылающего города, в который вот-вот войдет чума… Сделав над собой усилие, Эгертон поднялся и повернулся лицом к врагу.

Он различал в темноте лини, колеблющиеся тени, которые становились то гуще, то светлее. Слуа явно собирались для атаки.

– Ты не выстоишь, - подала голос Пенна. - Не жертвуй собой ради меня. Не делай этого даже ради знаний. Спасайся. Оставь меня им и беги.

Эгертон даже не оглянулся в ее сторону.

– Помоги мне, - попросил он, пропустив ее слова мимо ушей. - Ты же хорошо видишь во мраке! Где их больше всего?

– Слева от тебя, - сказала Пенна.

В тот же миг Эгертон взмахнул рукой и оттолкнул ладонью образовавшийся в воздухе огненный шар. Очевидно, к такого рода заклинаниям он прибегал нечасто, потому что они отбирали слишком много сил и к тому же сопровождались сильной болью. Шар буквально вырвался из ладони мага, порвав кожу. Кровь потекла на землю.

Эгертон не обратил на это внимания. Посеревшими губами он проговорил заклятие, и пылающий шар рассыпался искрами над головами слуа. Ослепленные вспышкой, слуа метались в темноте, приседали, закрывая голову руками, или падали ничком.

Шар совсем недолго отбрасывал свет, но этого краткого промежутка времени хватило, чтобы маг успел рассмотреть врагов. Их было не более десятка, и, пока не погасла последняя искра, из руки Эгертона вылетело шесть коротких метательных кинжалов. Только один не достиг цели, остальные пронзили нелюдей.

– Бесполезно, - прошептала Пенна. - Если это слуа, то их нельзя убить железным оружием.

– Мои кинжалы - из особой породы дерева, - возразил маг. - Они были созданы специально для охоты на слуа. Когда рассветет, нужно будет собрать их. Возможно, ты сочтешь меня крохобором, но я дорожу этими маленькими вещичками.

– Все маги крохоборы, - проворчала Пенна, кутаясь в плащ, которым снабдил ее Эгертон, когда она лишилась своей одежды. - Осторожно, справа еще трое!

Эгертон резко повернулся. Точно: три узких, стелющихся по земле тени подползали к нему. Одному из нападавших, самому тонкому, маг раздробил голову ударом сапога, двух других проткнул палками, выдернутыми из костра. Один или двое оставшихся с криками умчались прочь.