Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Душой наизнанку

Мамочева Юлия

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Душой наизнанку - Мамочева Юлия - Страница 21

Изменить размер шрифта:

Исполин

Лето! Ты помнишь пляску её волос?

Рыжих сентябрьски, купанных в сонном утре…

Им подражая, и небо-то всласть вилось

Медным рассветом — медовым, что эти кудри.

Кудри клубились, порой разлучаясь врозь

Палевыми лучами над пыльным полем;

То — колосилось. Шёл по нему Колосс,

Выше намоленных временем колоколен.

Песнею детской заутреню отбренчав,

Шёл Исполин. Из полуночи шёл, величав,

Тёмное небо румяня теплом касаний:

Словно зарю с пламенистыми волосами —

Доченьку рыжую нёс Человек на плечах.

…

Мир просыпался. И приливал Восток

Кровью к щекам небесным, что за ночь остыли…

Мой Человек рассекал кораблём пустыни —

Время, в котором (как в поле!) не счесть дорог.

андалузский пёс, накошаченный глаз и странная метель. не стихи, а канитель

мне бы — вечности внутриушно.

золотушно — не худо, не бедно,

коль бездушное стало душно,

коли медленное — моментно.

меж моментно и перманентно —

взмах пера, тень крыла внутриглазно…

мне бы — мира за раз, мессой нетто:

что балластно — блестит заразно.

нет мне нот, а не то б — наверно —

я б не телилась голосновно.

для чего чудить внутривенно,

если можно — внутримосковно?

мама. сквозь метель, мама

Небо светлое, как мамины глаза, —

Я гляжу в тебя, как сердцем — в образа.

Небо дует — и сквозит в нутро метель.

С виду — тело я, по сути — светотень.

Мысли путаются, как пути — в пургу;

Отвернуться бы — себя не берегу.

Не сомкнуть очей, когда пурга не вне…

Где-то мама стосковалась обо мне.

Погашенное

Пока девчонкой жизнь в бинокль

Рассматривает свой экватор,

Балконам / облакам / блокнотам

Вверяя эру альма-матер,

Эпоху утреннюю… я

Тебя пою, пойми, по нотам:

Как роль ролей, как мантру мантр,

Пока что в потолок плюя.

Взрослеет жизнь, как всё людское:

В постель — с зарёй, встаёт — с полуднем.

Моргнув, хлебнула грогу скорби

Глазами я: привычным буднем

Экватор жизни предо мной.

Тебя кричу, хриплея вскоре:

Твердь почвы зло трепещет студнем…

Креплюсь душой оплёванной.

Моргну опять. Глаза открыла —

О небо! — вяжет жизнь старухой

Чехол для вечности. Чернила

Пролил мой вечер — мол, унюхай

Сквозь темень самый верный ход!..

Финал. Вершина. Что отжило —

Теперь предстало повитухой:

Терзая сумрака живот,

Наружу из него течёт

Новорождённый свет. Упруги,

Вспухают молниями жилы

На коже небового брюха,

Рябого звёздами с натуги.

И в том младевственном сиянье

Святеет всё. Вздохнёшь — умрёт

И страх, и старость. Только рот

В луне, как в зеркале, поёт

Осанну, точно заклинанье.

Ступени пройдены. Вершина.

В былое снегом раскрошила

Я душу; снег поля покрыл

Низинные. Вперёд, вперёд!..

Уход цветёт любовью сил;

Моей любовью звёздосвод

Плюёт —

да в лестничный пролёт,

который мне дорогой был.

«Я удрала бы до Европы-то…»

Я удрала бы до Европы-то

От народного нервного ропота;

Чужестранной натурой тронута,

В ней цвела б, от своей схоронясь.

Или падчерицею тропикам

Придурнулась бы, мыкаясь робко там.

Я б долой… — да стипендия пропита

И на морде не высохла грязь.

Чёрт дери! Наша сырость — не Сирия;

Как скулит земля от бессилия!..

Я — лицом в неё: подкосили меня

Те, с кем сердно делила путь!..

Но об этих молила, просила я

У блаженных голов Василия.

Храм бессловствовал — дура спесивая,

Я своё продолжала гнуть.

И осмеяна всею Россиею

(Бита смехом, как хлыстищем — лошади!)

Вновь — на Красной со сраму площади —

Зло валилась Руси на грудь.

…Я в Бразилию б иль в Малайзию,

Полонезом бы — в Полинезию

Унеслась. Да — никак! Эх, чёрта с два:

Прочно прочь кандалы не дают!..

Ведь сама ж сему безобразию

Присягнула — его поэзию,

Вкус родной чернозёма чёрствого

Полюбила, как чудо чуд.

Бдят терПитер и Москоу-Сити.

Бредит Родина. Рдеет стяг.

Други! Ярости не просите:

Эх, косите меня! Косите!..

К небу только не голосите —

Мне обещано: вас простят.

«Ты живешь где-то там — где тамтамы зарю стучат…»

Посвящается Ольге Усачёвой

Ты живешь где-то там — где тамтамы зарю стучат,

Где Танталовы муки восходов пестры кумачами…

Я сижу на земле; начинил, начернил меня чад:

Опорочили те, что полжизни к плечу приручали.

Чад клубится, как порча, как вечность, чей край

непочат —

Это чатятся мысли — исчадья тщедушного века…

Ты теперь где-то там, но с тобою нас не разлучат —

Неделимых, как мачта и парус, как путь и вектор.

Я сижу на земле… иль, быть может, я есть — земля:

Мёрзлозёмный последний лоскут полотна погостов…

А с бессонных небес надо мною смеётся заря,

Алой нежностью кутая мой обнажённый остов.

А вокруг — ватно-вдовые воды трубят буран,

И по ним — корабли со слепыми глазами на рострах…

Если видишь оттуда, что жизнь моя — океан,

Дай забыть, что сама я забытый тобою остров.