Вариант единорога - Желязны Роджер Джозеф - Страница 3

— Возможно. Но мне в это не верится. Меня долго не было, мало кто знает, что я на воле.

— Тогда расспроси этих немногих.

— Посмотрим.

— Я просто стараюсь помочь.

— Продолжай в том же духе. Слушай, а что ты собираешься делать после того, как мы окажемся в Амбере?

— Еще не решил. По натуре я — бродяга.

Я рассмеялся:

— Вот зверь по моему сердцу! Чувства у тебя вполне человеческие. Так чем мне отблагодарить тебя за дорогу?

— Подожди. Сдается мне, Судьбы решат это за нас.

— Пусть будет так. А пока, если что-нибудь придумаешь, скажи.

— Помогать тебе, лорд Корвин, большая честь. Давай сойдемся на этом.

— Ладно. Спасибо.

Мы проносились через одну Тень за другой. Солнца пробегали вспять, с прекрасных небес налетали бури.

Мы угодили в вечер — кого другого бы это задержало, но только не нас,— выбрались в сумерки и там подкрепились. Вскоре после этого Шаcк снова обратился в камень. Никто не напал на нас в ту ночь, а сны такие спокойно можно было бы не смотреть.

На следующий день мы рано тронулись в дорогу, и я использовал все маленькие хитрости, способные сократить наш путь через Тень домой. Домой... Мысль эта согревала, несмотря на замечание Шаска о моих родственниках. Я и не думал, что буду так тосковать по Амберу. Много раз я отсутствовал куда дольше, но обычно хоть в общих чертах представлял, когда соберусь обратно. Темница во Владениях — не то место, где приходится загадывать наперед.

Мы мчались и мчались. Ветер над равниной, пожар в горах, вода в узком ущелье. В тот вечер я впервые почувствовал сопротивление, возникающее на теневых подступах к Амберу. Я пытался доскакать тем же днем, но не сумел. Мы провели ночь неподалеку от того места, где проходила Черная Дорога. От нее не осталось и следа.

На другой день продвижение замедлилось, зато чаще и чаще мелькали знакомые Тени. Ночевали мы в Ардене, однако Юлиан нас не нашел. Мне то ли мерещился во сне, то ли действительно слышался вдалеке его охотничий рог; так часто предвещавший смерть и разрушение, он лишь навеял на меня трогательные ностальгические воспоминания. Наконец-то я почти дома.

На следующее утро я проснулся до рассвета. Шаcк, конечно, по-прежнему был синей ящерицей и лежал свернувшись под большим деревом. Я приготовил чай, потом съел яблоко. Провизия была на исходе, но мы приближались к чертогам изобилия.

Мы тронулись, медленно и неспешно, поскольку на моей любимой дороге предстоял тяжелый подъем. На первом привале я попросил Шаска снова принять конский вид, он согласился. Похоже, это ему было не трудно, поэтому я попросил его и дальше оставаться конем. Мне хотелось показать всем его красоту.

— Ты как, довезешь меня и сразу назад? — спросил я.

— Я хотел с тобой об этом поговорить,— отвечал Шаcк/— Во Владениях невесело, и у меня нет постоянного хозяина.

— Вот как?

— Тебе понадобится хороший скакун, лорд Корвин.

— Это точно.

— Я бы попросился к тебе на неопределенное время.

— Сочту за честь. Таких, как ты, поискать.

К полудню мы были на вершине Колвира, а несколько часов спустя — во дворце. Я отыскал Шаску хороший денник, почистил его, накормил и оставил отдыхать. Он тут же превратился в камень. Я нашел табличку, написал на ней наши имена и прикрепил к двери.

— Увидимся,— сказал я.

— Когда вам будет угодно, хозяин, когда вам будет угодно.

Я вошел через кухню, где суетились незнакомые повара. Они меня не узнали, но, похоже, различили своего. По крайней мере, почтительно ответили на мое приветствие и не возражали, когда я прихватил несколько фруктов. Они спросили, прислать ли мне что-нибудь в комнаты, я ответил, что, мол, да, бутылку вина и курицу. Главная повариха — рыжая женщина по имени Клара — посмотрела на меня пристально и несколько раз перевела взгляд на серебряную розу. Я не хотел пока называть свое имя и подумал, что в ближайшие часы челядь побоится его угадать. Мне хотелось отдохнуть и порадоваться возвращению. Поэтому я поблагодарил всех и пошел к себе.

Я начал подниматься по лестнице, которой пользуются слуги, чтобы проскользнуть незамеченным. На середине подъема путь мне преградили козлы. На ступенях лежали инструменты, хотя рабочих было не видать. Я не знал, обрушилась ли часть лестницы сама, или ей помогли.

Я вернулся и стал подниматься по парадной лестнице. Повсюду виднелись признаки ремонта, причем явно заменялись целые стены и куски пола. Множество комнат было открыто взгляду. Я заторопился убедиться, что в их число не попали мои.

К счастью, они уцелели. Я уже собирался войти, когда из-за угла вышел высокий рыжеволосый малый и направился прямиком ко мне. Я пожал плечами. Какой-то заезжий чиновник, не иначе...

— Корвин! — крикнул он/— Как вы здесь оказались?

Он подошел ближе и пристальней вгляделся в меня.

Я поступил так же.

— Полагаю, что не имею чести быть знакомым,— сказал я.

— Бросьте, Корвин. Вы застали меня врасплох. Я думал, вы там, со своим Путем и «Шевроле» пятьдесят седьмого года.

Я покачал головой:

— Не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.

Рыжеволосый сузил глаза:

— Вы, часом, не призрак Пути?

— Мерлин что-то рассказывал, когда освободил меня из Владений. Но я не уверен, что кого-либо из них встречал.— Я закатал левый рукав.— Рубаните меня. Пойдет кровь.

Он с серьезным видом разглядывал мою руку. На мгновение мне показалось, что он поймает меня на слове.

— Ладно,— сказал рыжеволосый.— Чуть-чуть. В целях безопасности.

— Я по-прежнему не знаю, с кем говорю,— сказал я.

Он поклонился.

— Простите. Я — Люк из Кашфы, иногда меня называют королем Ринальдо I. Если вы тот, за кого себя выдаете, то я — ваш племянник. Ваш брат Брэнд был моим отцом.

Вглядевшись в черты молодого человека, я заметил сходство и протянул руку.

— Давайте,— сказал я.

— Вы это серьезно?

— Серьезней не бывает.

Он вытащил из-за пояса кинжал и глянул мне в глаза. Я кивнул. Он коснулся лезвием моей руки — ничего не произошло. То есть произошло, но не вполне предвиденное и отнюдь не желаемое.

Острие вошло в мою руку на полдюйма. Оно продолжало свое движение и наконец показалось с обратной стороны. Кровь не выступила.

Люк попытался снова. Ничего.

— Черт! Не понимаю. Будь вы призраком Пути, брызнуло бы пламя. А так даже отметины не осталось.

— Можно одолжить ваш кинжал? — спросил я.

— Конечно.

Он передал мне клинок. Я внимательно на него поглядел. Потом прижал к руке и провел черту с три четверти дюйма. Выступила кровь.

— Черт побери! — сказал Люк.— Что происходит?

— Думаю, дело в чарах, которые я подцепил в Танцующих горах, когда недавно там ночевал,— отвечал я.

— Хм.— Люк задумался,— Сам я не имел такого удовольствия, но рассказы об этом месте слыхал. Не знаю, есть ли простой способ снять заклятие... Моя комната там.— Он указал в южную сторону.— Если вы согласитесь зайти, я посмотрю, что тут можно придумать. Я изучал хаосскую магию с отцом и с матерью, Джасрой.

Я пожал плечами.

— Моя комната ближе,— сказал я,— кроме того, мне несут курицу и бутылку вина. Давайте поставим диагноз там, а потом вместе перекусим.

Люк улыбнулся.

— Лучшее предложение за сегодняшний день,— сказал он.— Только позвольте мне зайти к себе за орудиями труда.

— Ладно. Я пройду с вами, чтобы знать дорогу — вдруг понадобится.

Он кивнул и повернулся. Мы направились в холл.

За углом мы пошли с запада на восток, мимо покоев Флоры, в направлении самых роскошных гостевых комнат. Люк остановился перед дверью и полез в карман, надо полагать, за ключом. Потом замер.

— Корвин! — позвал он.

— Да?

— Эти два канделябра в форме кобр,— сказал он, указывая вперед по коридору.— Бронзовые, наверное.

— Вероятно. Что с ними?

— Я всегда считал, что они тут только для украшения.

— Верно.

— В последний раз, когда я на них смотрел, между ними висела маленькая картина или шпалера.