Флетч и вдова Бредли - Макдональд Грегори - Страница 3

– Я паркую машины.

– Не такая уж сложная работа, – улыбнулся Кавалье. – А за что же уволили вашего друга?

– Он пытался поставить две машины на одну стоянку. И едва не добился успеха. Чак никогда не отличался хорошей памятью.

– Это мистер Смит, наш детектив, – Кавалье заглянул в блокнот. – Мистер Джеффри Армистед, очень честный человек, который зарабатывает на жизнь, паркуя машины.

– Привет, – буркнул мужчина с лицом ангела.

Флетч уселся в свободное кресло.

– Я пересказал мистеру Смиту вашу удивительную историю, мистер Армистед, – продолжил Кавалье. – Он, можно сказать, мне не поверил.

– Покажите мне бумажник, – повернулся Смит к Флетчу.

Флетч протянул ему бумажник. Детектив пересчитал все двадцать пять банкнот.

– Итак, – он положил бумажник на стол, – я все проверил. Человек, назвавшийся Джеймсом Сейнтом Э. Крэндоллом, зарегистрировался в отеле в четыре часа пополудни три дня тому назад. Выписался этим утром, как раз перед тем, как Жак позвонил мне. Заплатил наличными, – он посмотрел на счет, который держал в руках. – По утрам заказывал завтрак на одного. Вчера попросил погладить брюки. В день приезда, в половине одиннадцатого вечера, ему приносили в номер пиво, так что мы предполагаем, что он лег спать рано. В бары и рестораны отеля он не заходил. Шесть телефонных звонков. Все местные, ни одного междугородного. Оставленный адрес: 47907 Курье-драйв, Урэмрад. Графы «Название компании» и «Занимаемая должность» не заполнены.

Флетч знаком попросил у Кавалье листок бумаги и переписал адрес.

– Я заглянул в его номер, – продолжал Смит. – Ничего особенного. Смятые простыни и мокрые полотенца.

– В регистратуре его запомнили?

– Я спросил кассира, который рассчитывал Крэндолла. Точно он сказать не может, так как желавших выписаться было двое. Один – лысоватый, лет пятидесяти, второй – сутулый, годов под семьдесят.

– Но кто-то наверняка запомнил его.

– С чего вы так решили? – полюбопытствовал Смит.

– Вы сказали, что Крэндолл расплачивался наличными. Когда человек регистрируется в отеле, у него обычно просят кредитную карточку, не так ли?

Смит бросил короткий взгляд на Кавалье.

– Это первоклассный отель, мистер Армистед.

– А разве не бывает первоклассных преступников?

– Мы стараемся доставлять нашим гостям минимум неудобств. Разумеется, иногда случаются неприятности... – Кавалье пожал плечами. – Но мы не требуем у наших гостей кредитную карточку. Они нам верят. И мы должны им доверять.

– И многие расплачиваются в отелях наличными? – спросил Флетч.

– Многие, – ответил Кавалье, – Во всяком случае, в этом отеле. У нас часто останавливаются старушки, которые не признают кредитных карточек.

– Наличными платят не только старушки, – Смит хохотнул. – В каждом отеле есть такие клиенты. Как мы говорим, приезжают по частным делам.

– Завтрак на одного, – напомнил Флетч. – Означает ли это, что Крэндолл ни с кем не делил номер?

– Отнюдь, – покачал головой Смит. – День-то большой.

– Так какая часть ваших гостей платит наличными?

– Примерно десять процентов, – ответил Кавалье.

– Скорее, пятнадцать, – поправил его Смит.

– Мистер Смит склонен сгущать краски, – улыбнулся Кавалье.

– Значит, этот Джеймс Сейнт Э. Крэндолл ничем не выделялся?

– Как же не выделялся? – засмеялся Смит. – Удрать от человека, который принес ему двадцать пять тысяч долларов. Такое для нас в диковинку.

Кавалье пристально смотрел на Флетча.

– Надеюсь, вы извините меня, мистер Армистед, но непохожи вы на парковщика машин.

– А вы знакомы со многими?

Кавалье покачал головой.

– Близко – нет.

Флетч поднялся, взял со стола бумажник.

– Спасибо за помощь.

– Бумажник вы берете с собой? – спросил Кавалье.

– Почему нет?

– Ну, не знаю, – он посмотрел на Смита. – Правда, не знаю, что и делать. Не сдашь же его в бюро находок. Наверное, надо известить полицию.

– Именно туда я и собираюсь поехать.

– И правильно, – покивал Смит.

– К вам-то я пришел.

– Да, да, пришли, – Кавалье потер пальцем бровь. – И деньги вы нашли. Но не на территории отеля... так?

– Примерно в двадцати кварталах отсюда.

– И этот мужчина убежал... вы уверены, что позвонили в нужный вам номер?

– Нет, не уверен. Все ошибаются, особенно имея дело с телефоном. Но человек, с которым я говорил, не удивился, узнав, что я нашел его бумажник.

И Флетч засунул бумажник в задний карман.

– Даже не знаю, – в голосе Кавалье слышалась нерешительность. – Наверное, мы должны уведомить полицию, – он улыбнулся Флетчу. – Чтобы обезопасить себя, вы понимаете.

– Молодой человек пришел с двадцатью пятью тысячами долларов и ушел с двадцатью пятью тысячами долларов, – пробормотал Смит.

– Я совсем не против того, чтобы вы звонили в полицию, – Флетч посмотрел на Кавалье. – Вы же записали мой имя, фамилию и адрес, – он указал на блокнот.

– Конечно, конечно, мистер Армистед, – закивал Жак Кавалье. – Я все записал.

ГЛАВА 5

– Банка орехового масла, краюха хлеба, бутылка апельсинового сока и ты, – улыбнулся Флетч.

Они лежали животами на песке, голова к голове, рядом друг с другом, еще мокрые после купания. Вдвоем, на огромном пляже.

– Как романтично, – скорчила гримаску Мокси.

– Очень романтично, – согласился Флетч.

– Совсем не романтично, – в лучах опускающегося к горизонту солнца капельки соленой воды на ее руках, спине, ногах блестели, словно бриллианты. – Ореховое масло, хлеб и апельсиновый сок.

– И ты.

– Блеск, что и говорить. Лучше, конечно, тушеной моркови и консервированных бобов, но причем здесь романтика, Флетч, – Мокси приподнялась, смахнула песок с обнаженной груди, легла щекой на руку Флетча, вздохнула. – На нашу долю романтики уже не осталось.

– Откуда у тебя такие мысли?

– Романтика ушла из жизни. Она принадлежит прошлому...

– Я сейчас заплачу.

– ...Ушла вместе с кринолином и реверансами.

– А я – то почитал себя романтиком.

– Естественно. Вытащить меня из дома в половине второго, отмахнуться от свидания, которое мне назначили на два часа в кафе «Мондрайн», примчаться сломя голову на этот Богом забытый пляж, проскочив по пути несколько ресторанов, где нас могли вкусно накормить...

– Ты голодна...

– Бросить в прибой, как собачонку, – Мокси чуть потянулась и чмокнула его в щеку, – использовать на песке, даже без полотенца, не говоря уже об одеяле.

– Мы лежали на боку, так что условия для нас были одинаковые.

– Не очень романтичные, – Мокси дунула ему в нос.

– Романтика – это химера, выдуманная виноделами и кондитерами.

– И еще теми, кто продает нюхательные соли.

Она лизнула его в щеку.

– Что может быть романтичнее орехового масла и апельсинового сока. Полезные продукты, богатые белком и витамином С. И очень калорийные, от них сразу прибавляется энергии.

– Я вижу, Флетч, с энергией у тебя снова все в порядке.

– Конечно, – подтвердил он. – Уже целых пять минут.

Они посмотрели на поднимающиеся за пляжем холмы. Только один дом, да и тот довольно далеко. Окна с тонированными стеклами. Тот, кто мог наблюдать за ними, сам оставался невидимым.

Они сидели на песке, запивая апельсиновым соком хлеб с толстым слоем орехового масла.

– И что потом? – спросила Мокси.

– А потом я взял эти двадцать пять тысяч долларов, – Флетч отпил сока из бумажного стаканчика. – Что еще тебя интересует?

– Вчера вечером, если я не ошибаюсь, ты упивался собственной важностью и гордо вещал о том, что должен вовремя быть в редакции, чтобы не опоздать к началу ночной смены, а потому, если я хочу поехать с тобой на пляж, то должна собрать вещи и подготовиться к отъезду до того, как проснусь...

– Собственной важностью?

– Напоминал распушившего хвост павлина.

– Если ты чем и знаменита, Мокси, то уж не ранними подъемами.