Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 74

— Ладно,— Я поднялся, бросив на стол монетку, и мы вышли на улицу,— А теперь бегите домой. Я тут немного поразнюхаю — надо же убедиться, что все в порядке. Затем...

— Нет, я останусь с вами.

— Это глупо! Если здесь и вправду запахнет насилием, так неужели вы думаете, будто я хочу, чтобы вы оказались во все это втянуты? Не...

— У вас созрел какой-то безумный план. Ведь так? Вы отправитесь обратно в мастерскую?

— Стоит проверить, не ковырялся ли кто-нибудь в моем челноке.

Лицо ее в свете карбидного фонаря, казалось, обрело прежнюю бледность.

— Вы попытаетесь форсировать работы... хотите рискнуть своей жизнью...

— Я не собираюсь ничем рисковать, но будь я проклят, если меня остановят, когда мне так близко удалось подобраться к цели.

— Вам понадобится помощь, а я немного разбираюсь в технике.

Я покачал головой.

— Не лезьте в это, Оливия. Их интересую я, но и вы можете пострадать...

— Долго вам осталось возиться?

— Несколько часов. И кое-какие тесты...

— Тогда нам лучше не медлить. Этой ночью я чувствую близкую опасность. Недолго осталось ждать, пока затянется петля.

Я колебался всего мгновение.

— Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить такую преданность.— Моя рука нашла ее руку.— Но вперед, работы у нас много.

Для начала мы вернулись на съемную квартиру, включили свет и сварили кофе. Выждав некоторое время, я и Оливия тихонько спустились по черной лестнице в мощенный булыжником переулок. Еще через полчаса, избегая главных улиц и хорошо освещенных углов, мы кружным путем добрались до мастерской и скользнули внутрь. Все выглядело в точности так же, как я оставил пару часов назад: шестифутовая квадратная коробка, зашитая досками по бокам, катушка, установленная в центре дощатого помоста, мерцающая в темноте проволочная паутина наполовину собранного изолирующего контура. Я зажег лампу, и мы приступили к работе.

Руки у Оливии оказались просто золотые. Я всего раз показал ей, как присоединять проволоку к изоляторам, и с этого момента у нее получалось даже лучше, чем у меня.

Батареи понадобилось разместить более компактно. Я наскоро сколотил грубый стеллаж, расставил элементы, подсоединил к выключателю. Проверил.

Каждые полчаса или около того Оливия вышмыгивала на улицу и производила короткую рекогносцировку. Никакого шпиона в черном плаще, картинно высунувшего нос из-за угла, ей, ясное дело, обнаружить не удавалось. А я, в свою очередь, никак не мог вычислить схему их действий — если таковая вообще имела место быть. Выследив нас, они просто не могли оставить мастерскую без наблюдения. Возможно, мне позволят завершить работу и возьмут с поличным. Или им просто любопытно, сумеет ли сапиенс осуществить задуманное при помощи имеющихся здесь материалов и технологий...

Мы закончили далеко за полночь. Я соединил последние контакты и пару раз протестировал контур. Если мои расчеты верны, а надиктованные под гипнозом воспоминания по теории МК-поля не оказались полусознательным бредом, эта штуковина обязана сработать...

— Он выглядит таким... хрупким, Бриан, — Глаза Оливии при тусклом освещении темнели двумя провалами.

Мои же собственные глазные яблоки казались мне щедро посыпанными алмазной пылью.

— Да, он хрупок, но при перемещении по линиям челнок неуязвим для внешнего влияния. Аппарат заключен в поле, которое удерживает воздух внутри его, а все остальное снаружи. И он не задерживается в материальных мирах достаточно надолго, чтобы внешняя температура, вакуум или еще что-то успели подействовать на него.

— Бриан! — Она яростно стиснула мою руку,— Останьтесь здесь! Не доверяйте свою жизнь этому ненадежному устройству! Еще не поздно бежать! Пусть злые люди безуспешно тратят время на поиски! Мы найдем где-нибудь домик, поселимся на каком-нибудь хуторе вдали от всех этих передряг...

По выражению моего лица Оливия догадалась, что ее слова упали в пустоту. Долгое мгновение девушка пристально смотрела мне в глаза, затем, выронив мою руку, отступила на шаг.

— Дура я была, что смешала мечты с унылой реальностью,— резко произнесла она. Плечи ее поникли, а лицо утратило живые краски. Сейчас передо мной стояла практически матушка Гудвилл.

— Оливия,— хрипло окликнул я.— Ради бога...

Невнятный шорох донесся со стороны выхода. Дрогнула дверь. Я метнулся к лампе и погасил ее. В тишине по булыжникам шваркнула чья-то подошва. Заскрежетали ржавые петли. Мрак ночной улицы слегка разогнал кромешную тьму мастерской, и высокий темный силуэт обозначился в открывшемся дверном проеме.

— Баярд! — Голос, без всякого сомнения, принадлежал ксониджил.

Я крался вдоль стены. Фигура шагнула внутрь помещения. Где-то возле двери обычно стоял лом, прислоненный к кирпичной кладке. Мечтая усилием воли сделаться прозрачным, я согнулся и вытянул руку. Пальцы коснулись холодного, покрытого чешуйками ржавчины металла. Незваный гость разминулся со мной всего в двух ярдах. Выпрямившись, я занес оружие для удара и, когда он сделал еще шаг, длинным прыжком преодолел разделявшее нас пространство и изо всех сил врезал ему ломом по затылку. Шляпа слетела с головы незнакомца, он запнулся и с тяжелым грохотом рухнул на пол.

— Бриан! — взвизгнула Оливия.

— Все в порядке! — Отшвырнув железяку, я нашел в темноте девушку, притянул к себе и крепко обнял.

— Пойми, Оливия,— хрипло шептал я.— Здесь на карту поставлено куда больше, нежели чья-то красивая мечта. Я обязан туда отправиться. У тебя впереди вся жизнь. Живи и забудь обо мне!

— Позволь мне пойти с тобой, Бриан,— простонала она.

— Ты же знаешь, я не могу. Слишком опасно. И кроме того, с тобой шанс отыскать линию ноль-ноль уменьшится ровно вдвое. Воздуха может не хватить... — Я сунул в карман ее пальто свой бумажник и нежно высвободился из объятий.— Мне пора.

— Я... я почти надеюсь, что у тебя ничего не получится,— донесся из темноты голос Оливии.

Я подошел к челноку, зажег карбидные ходовые огни и, нащупав внутри тумблер, включил разогрев контура. Существо, оглушенное мной, слегка застонало.

— Тебе лучше уйти прямо сейчас! — крикнул я Оливии.— Заберись как можно дальше отсюда. Отправляйся в Луизиану, начни жизнь сначала, но только забудь о матушке Гудвилл...

В глубине челнока родился низкий гул. Песнь истязаемых молекул по мере установления поля, искажающего пространство и сворачивающего время, звучала все пронзительнее. Посреди массивной ткани реальности образовался крохотный пузырек невообразимо высокого напряжения.

— Прощай, Оливия!

Я запрыгнул внутрь хрупкого ящика. Стрелка измерителя силы поля на самодельной панели управления дрожала на краю шкалы. Время пришло! Я стиснул рычаг пуска генератора и выжал вниз до упора.

Все пронизала мелкая дрожь и зудение искрящих контактов. Стены вокруг челнока, мелькнув напоследок, пропали из виду. Я оказался лицом к лицу с безжизненным хаосом Пустоши. Обзорных экранов у меня не было, но футовые просветы между грубыми перекладинами давали панорамный вид на заваленную битым камнем равнину, мягко поблескивающую в лунном свете. Пейзаж тек и искажался, прямо у меня на глазах превращаясь в почерневшие обгорелые развалины и затем постепенно деградируя до лавоподобной мешанины когда-то расплавленных и затвердевших камней и стали.

Я разжал кулаки и попытался сделать первый вдох. Пока все шло нормально — я ехал через преисподнюю в картонке для яиц,— однако поле держалось, обузданное математической матрицей, воплощенной в нескольких сотнях обыкновенных проволочек, натянутых от гвоздя к гвоздю вокруг деревянного ящика. Массивная катушка, привинченная к полу, нервно вибрировала. Я сурово приказал себе расслабиться. Путь предстоял долгий.

Полдюжины собранных на скорую руку приборов исправно давали показания. Я оглядел ряды колышущихся стрелок и прикинул, от каких данных мне следует отталкиваться. Вместо подробной карты я имел в распоряжении только смутное воспоминание о фотограмме, показанной мне на совете ксониджил. Если мартышки не врали, а мне почему-то казалось, что дела обстоят именно таким образом, и мой аппарат действительно стартовал из четвертого обитаемого мира, сохранившегося посреди Пустоши, значит, направление можно считать условно близким к правильному. Навигация в Сети основана на сопоставлении трех координат, выбранных в произвольном порядке из бесчисленного множества полей, являвшихся материальной составляющей многомерного пространства. Точка пересечения координат давала представление об изначальном местонахождении. Отслеживание поступательных изменений в их соотношении вело пилота через Сеть — теоретически. Всего-то и оставалось прикинуть мою А-энтропи-ческую скорость, донастроить грубую панель управления, выяснить с ее помощью степень свободы маневра на А-линиях и совместить направление челнока точно с целью при условии существования таковой на данный момент. А управиться со всеми задачами мне следовало до того, как воздух в аппарате станет непригоден для дыхания. Хорошо хоть проблема с водой, пищей и местом для сна у меня отсутствовала. Я успею сто раз погибнуть или задохнуться, до того как она станет актуальной.