Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 63

— Он приехал один?

— Кучера были, сэр... и, по-моему, еще один господин в карете, но...

— Миссис Роджерс их видела?

— Всего несколько секундочек, сэр. Они страшно торопились...

Закончив с купанием, Хильда насухо меня вытерла и облачила в чистую пижаму. Затем помогла доковылять до кровати и подоткнула одеяло. Я хотел задать еще пару вопросов, но сон накрыл меня, как волна из прорванной плотины.

Проснувшись в следующий раз, я почувствовал себя несколько ближе к норме. Я выбрался из постели, доковылял до стенного шкафа и обнаружил там комплект странного вида одежды, состоявший из узких брюк, сюртука с широкими лацканами, рубашки с рюшами по вороту и манжетам и туфель с крохотными пряжками.

Да нет, поправил я себя, никакие они не странные. На самом деле очень даже стильные. И все с иголочки — в нагрудном кармане еще лежала карточка портного.

Закрыв гардероб, я доковылял до окна. Оно так и осталось распахнутым настежь, и послеполуденное солнце золотило расставленные на подоконнике горшки с геранью. Я высунулся наружу. Под окном раскину лся аккуратный садик, огороженный кирпичной стенкой, далее шел белый штакетный забор, а совсем вдалеке поблескивал высокий ажурный шпиль церкви. В воздухе висел чудесный запах свежескошенной травы. Из-за угла появилась Хильда с корзиной в руках и в накинутом на голову платке. Из под плотной, доходившей до щиколоток юбки выглядывали носы деревянных башмаков, разрисованных красными и голубыми завитушками. Заметив меня, девушка расплылась в улыбке.

— Привет вам, сэр! Выспались наконец?

Она подошла к окну и подняла корзину, полную темно-красных помидоров.

— Ну разве не красавцы, сэр? Я порежу вам несколько к ужину.

— Они чудесны,— прокомментировал я.— Как долго я спал?

— Последний раз, сэр?

— Вообще.

— Ну, прибыли вы около полуночи. После того как мы вас уложили, вы проспали весь следующий день и ночь и проснулись этим утром около десяти. После ванны вы снова легли и проспали до сего момента...

— Который час?

— Около пяти. Так что еще шесть часов с хвостиком.— Она рассмеялась.— Спали вы прямо как под наркозом, сэр...

Я почувствовал, как камень соскальзывает с моей души, словно подтаявший снег с крутой крыши. Наркоз! Я не был болен... меня всего лишь накачали под завязку.

— Мне надо поговорить с Ганвор,— сказал я.— Где она?

— В кухне, ощипывает чудного гуся к ужину, сэр. Мне сказать ей?

— Нет, я одеваюсь. Я найду ее сам.

— Сэр, вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо?

— Со мной все в порядке.

Борясь с сонливостью, все еще окутывавшей меня плотным туманом, я добрался до шкафа. Выгреб одежду, натянул белье и, немного поразмыслив, напялил шелковую рубашку со свободными рукавами и узкие черные штаны из плотной кавалерийской саржи. Ноги сунул в тапочки. Оказавшись в узком и не совсем прямом коридоре, оклеенном обоями с картинками из лесной жизни, я двинулся вдоль увешанных гравюрами стен на шум воды и звяканье фаянсовой посуды. Поиски привели меня к вращающейся двери. Я толкнул ее и проник в просторное помещение с низким потолком, выложенным плиткой полом и большой закопченной угольной плитой, красовавшейся посередине. У самого окна, рядом с цветочным ящиком, девочка-подросток мыла посуду в раковине из нержавеющей стали. В противоположной стене имелась вторая дверь с витражной вставкой, а под полками с коллекцией надраенных до блеска медных горшков помещался массивный выскобленный стол. За ним-то Ганвор и трудилась над гусем.

— Ой, да это ж мистер Баярд! — Она взволнованно сдула с носа перо.

Я оперся на стол, стараясь не обращать внимания на гул в черепной коробке.

— Ганвор, оставил ли доктор какое-нибудь лекарство для меня?

— Верно, сэр, оставил. Маленький пузырек с каплями для супа и белые порошки для других блюд. Поскольку вы до сих пор не принимали твердую пищу...

— Больше никаких лекарств, Ганвор.

Все вокруг уплывало во тьму. Я пошире расставил ноги, стараясь усилием воли прогнать головокружение.

— Мистер Баярд, вы еще недостаточно окрепли... ох, не надо было вам вставать!

— В кровать... не пойду. Надо... пройтись,— выдавил я.— Выпустите меня...

Я почувствовал, как Ганвор взяла меня под руку, слышал ее суетливые ахи и охи. Смутно осознавая, как спотыкаюсь о ступеньки, я уловил прохладу наружного воздуха. Снова попытался, сделав пару глубоких вдохов, сморгнуть туман.

— Лучше,— выдохнул я.— Просто поводите...

Ганвор не переставала журчать о необходимости соблюдения постельного режима. Я не обращал на нее внимания и продолжал идти. По красивому саду с кирпичной стенкой, извивающейся между овощных грядок, вдоль розовой клумбы сбоку, под плодовыми деревьями в дальнем конце, мимо манящей скамейки под необъятным дубом и обратно к кухонной двери.

— Давайте еще разок.

Теперь я старался не опираться на хозяйку. Я стал сильнее. Еле заметно зашевелился забытый аппетит. Солнце садилось быстро, отбрасывая на траву длинные и прохладные вечерние тени. После третьего круга я остановился передохнуть возле двери на кухню, а Ганвор извлекла из мореного деревянного ледника кувшин и налила мне стакан охлажденного сидра.

— Теперь-то уж посидите, мистер Баярд. Ужина подождите,— предложила Ганвор все еще обеспокоенным голосом.

— Со мной все в порядке,— Я погладил ее пальцы, бережно сжимавшие мое предплечье.

Она тревожно проводила меня взглядом. Я глубоко дышал, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Итак, кто-то привез меня сюда, накачал наркотиками и устроил так, чтобы меня продолжали поддерживать в этом состоянии. Как долго — неизвестно, но можно легко выяснить, проверив запас оставленных Ганвор лекарств. И еще у меня сложилось такое впечатление, будто кто-то изрядно поковырялся в моей памяти. Вопрос, кто и зачем, несомненно, требовал ответа.

Я усилием воли попытался разогнать туман и сквозь него пробиться к истинным воспоминаниям. Судя по нежным листикам и розовым бутонам, здесь стоял июнь. Где я был в мае или прошлой зимой?..

Обледеневшие улицы, высокие здания, мрачные в зимней ночи, но внутри них — тепло, веселье и свет, смеющиеся дружелюбные лица и улыбка красавицы с огненными волосами. Ее имя... имя...

Я не смог вспомнить. Почти-воспоминание ускользнуло прочь струйкой дыма под внезапным порывом ветра. Кто-то неплохо поработал — несомненно, с использованием глубокого гипноза,— сумев так надежно закопать мою настоящую память под слоем фальшивых картинок. Однако не все у них получилось так, как было задумано. Я всего за несколько часов сумел вычислить и отсеять туманные зарисовки сомнительного прошлого. Теперь возможно...

Я развернулся и поспешил обратно к дому. Ганвор в нерешительности маялась над тарелкой со свежей выпечкой.

При моем появлении она быстро сунула что-то под передник.

— Ой! Напугали вы меня, сэр...

Я бесцеремонно вынул из ее непослушных пальцев солонку, до половины заполненную странным белым порошком, и бросил в мусорное ведро.

— Ганвор, я же сказал: больше никаких лекарств — Я ободряюще погладил ее по плечу.— Знаю-знаю, доктор оставил вам предписания, но они мне больше не нужны. Лучше скажите мне, нет ли здесь поблизости...— Я подыскивал слово. Не хотелось пугать ее вопросом о докторе по мозгам, а слова «психиатр» здесь могут и не знать.— ...гипнотизер? — Никаких признаков понимания.— Ну, он разговаривает с теми, у кого горе или, например, кошмары, утешает их...

— А-а, вы имеете в виду месмериста! Но в деревне ни одного нет, увы... Только матушка Гудвилл,— с сомнением добавила добрая женщина.

— Матушка Гудвилл? — переспросил я.

— Поймите, сэр, я ничего против нее не имею... Но кое-кто поговаривает о колдовстве. А я только на днях читала в «Пари матч», что можно заработать серьезный невроз, если позволять неквалифицированным врачам вмешиваться в свою психику.

— Вы совершенно правы,— согласился я,— Но это всего лишь мелкая закавыка с памятью...