Смертельный блеск золота - Макдональд Джон Данн - Страница 25

Потом мы отправились спать. Нора была очень рада, что я вернулся. Мы уже достаточно хорошо изучили друг друга и больше не были незнакомыми людьми, желающими узнать реакцию друг друга на разные вещи. Я уже знал, что она хочет и чего не хочет, знал, как доставить ей удовольствие, чтобы самому раствориться в нем, чтобы мы слились в единое целое.

После завтрака я сел в тень под зонтик, а Нора отправилась плавать. Рубашка и брюки скрывали царапины и порезы. Мышцы ныли, а несколько синяков болели так, словно были повреждены кости.

Револьвер лежал на дне сливного бачка в ванной, в пластмассовой коробке из-под обуви, кошка была зарыта в мягкой земле под кустами. Я смыл пятна крови с нейлонового шнура, свернул его и спрятал в ящик комода. Избавиться от порванных штанов не представляло труда. Нора туго скрутила их и засунула в пляжную сумку. Мы решили зарыть их на пляже.

Она вышла из бассейна и подошла к столику. Вытерла полотенцем лицо и руки, взлохматила черные волосы, выдвинула стул на солнце и нахмурилась.

– В чем дело? – спросил я.

– Между Сэмом и блондинкой что-то было.

– Если фамилия Альмы – Хитчинс и если Фелиция права, то да.

– Значит, она живет там давно.

– Возможно. Но по-моему, приезжает погостить и возвращается в Штаты. Так сказать «регулярный» гость... Гостит подолгу.

– Кто такой Гейб?

– А Бог его знает. Отношения у них, кажется, близкие, но командует, по-моему. Альма.

– Думаешь, она хочет забрать деньги и скрыться? – поинтересовалась Нора.

– А что же еще? Что ей здесь делать? Знаешь, она все неплохо организовала. Если появится кто-то, кто на самом деле захочет ухаживать на Ментересом, она сделает так, что его не пустят даже во двор. Ментерес не может ни с кем общаться. У него отнялся язык, хотя он все понимает и может писать. Не думаю, что толстая сиделка понимает по-английски. У меня такое ощущение, что за исключением Альмы и сиделки, в той комнате никто не бывает. По-моему, туда никто не сможет попасть до тех пор, пока Ментерес не подпишет доверенность. Готов держать пари, что большая часть его денег где-нибудь в Швейцарии, но у него, наверняка, немалая сумма и в Мехико. Не думаю, чтобы она лежала на депозите. Скорее всего, это доллары и фунты. И он чертовски хорошо знает, что девчонка хочет его обчистить. Если ей это удастся, Ментерес не сумеет ей ничего сделать. Разве он сможет пожаловаться мексиканским властям? Кажется, я знаю, что не дает ей покоя – Альма боится, что он найдет себе другую женщину, до того, как она его обчистит. Похоже, у него трудная смерть, как и у всех хищников. Когда хищники заболевают, другие набрасываются на них, чтоб растерзать живьем.

– Не говори так поэтично, Трев.

– Мне очень хочется прояснить ее слова о каких-то людях, которые рассказали еще кому-то, где он прячется. Они попытались свести с ним счеты, но у них ничего не получилось, и, очевидно, они погибли. Но если бы там произошла крупная драка, Фелиция, думаю, знала бы о ней и рассказала мне. Как Сэм достал золотые фигурки? Кто отнял их у него, кроме одной? Милая, видишь, мы по уши увязли в вопросах.

– И что собираешься делать? – спросила Нора.

– Постараюсь расколоть Альму.

– Тебе нельзя возвращаться туда.

– Нора, дорогая, я не стану перелезать через ту стену еще раз, даже за тридцать долларов. Поэтому придется как-то выманить эту красавицу из дома.

– Она одна из тех, как ты их называешь? Кошечек?

– Эта нет. – Я покачал головой. – Альма умная, холодная, жестокая и красивая.

– Да, у Сэма тут не было времени скучать, – безжалостно рассмеялась Нора.

– По-моему, Альма не оставила бы Сэма в покое, если бы знала, что он может быть чем-то ей полезен. И еще я думаю, что у Сэма не было ни единого шанса одолеть ее. Мне кажется, у нее хватило бы наглости затеять еще одну интрижку в доме Ментереса. У Альмы вполне подходящая для этого внешность – холодная, расчетливая сексуальность.

– Они с Гейбом работают в паре?

– Не знаю. Парень слишком красив. Она и его обведет вокруг пальца, когда наступит его черед. Думаю, Гейб – обыкновенный жеребец, с помощью которого она разгоняет скуку. Но у меня сложилось впечатление, будто он не знает о ее планах.

– Я все думаю о той черной собаке.

– А я о ней совсем не думаю. Как бы нам выманить оттуда эту девицу?

– Дорогой, почту привозят автобусом в отель и отсюда разносят по домам. Я... я бы могла вложить для нее небольшую записку. Почерк у меня женский. И я напишу на своей бумаге.

– Нора, ты умная девочка! – похвалил я.

– Правда, не знаю, что написать. Но это должно быть что-то такое, чтобы она загорелась желанием выяснить. Может, мне позвонить ей?

– Во всем отеле один телефон, да и тот в кабинете Аристы. В деревне, кажется, целых два, но на холме телефонов нет.

– О...

– Но идея отличная. Давай ее обдумаем.

– Сначала необходимо точно установить ее фамилию. Это ведь поможет?

– Еще как поможет! – согласился я.

Глава 13

Замысел казался безупречным, но, как это часто случается, все оказалось значительно проще. За маленьким столом в холле один из гостиничных носильщиков сортировал почту. Он проверял адреса по измятому и затертому списку. Имена владельцев были напечатаны на машинке, а под ними карандашом были написаны имена прислуги. Под фамилией Гарсия находился длинный список из десяти имен или даже больше. Среди них я без труда нашел имя девчонки. Мисс Альма Хичин. Носильщик попытался объяснить, что среди этих писем нет моих, но я его, разумеется, не понимал. К тому времени, когда к нам подошел Ариста, я выяснил все, что мне было нужно.

Потом мы с Норой долго просидели над запиской. «Дорогая мисс Хичин. Я так много слышала о вас от Сэма Таггарта, что мне кажется, будто мы с вами знакомы. Сэм просил кое-что передать вам лично. Он объяснил, что это имеет для вас очень большое значение и может изменить ваши дальнейшие планы. Мне это ни о чем не говорит, но из его слов я поняла, что это может оказаться важным для вас. Я остановилась в „Каса Энкантадо“, но по очевидным причинам это не очень подходящее место для встречи».

– Какие еще очевидные причины? – нахмурилась Нора.

– Если у тебя их нет, то у нее, наверняка, есть. Или она сама захочет узнать, о каких причинах ты говоришь.

– Где мы встретимся?

– Я там заметил три машины. Одна – темно-красная «гиа» с поднимающимся верхом. Напишем так: «Приезжайте на маленькой красной машине завтра в деревню в час дня. Остановитесь перед церковью. Только, пожалуйста, приезжайте одна. Я тоже буду одна».

Инициалы Норы были выдавлены в верхнем углу на гербовой бумаге: НДГ. Адреса не было. Я заставил ее подписаться одной буквой "Н".

– А если она знает, что Сэм... мертв?

– Она захочет узнать, что он сказал перед смертью, – ответил я.

– Думаешь, она приедет?

– Должна приехать.

– «Завтра» означает послезавтра. Мы сумеем доставить его только...

– Знаю, – прервал ее я. – Отдашь ее тому старому носильщику. Только не забудь очаровательно улыбнуться и дать пять песо.

– А как мы будем вести себя с ней, если она приедет?

– Я отправлюсь в долгую прогулку на разведку, дорогая.

– А меня возьмешь?

Я проделал простейшие вычисления в уме. Километр – шесть десятых мили.

– Сумеешь пройти десять миль по жаре?

Нора доказала, что способна на большее. Она с таинственным видом попросила меня подождать и вернулась, едва сдерживая веселье. Провела в заднюю часть отеля и вывела к хозяйственным постройкам – сараям, зданию с генератором и помещениям для прислуги. Около некоего фантастического транспортного средства – итальянского мотороллера ярко-кораллового цвета, украшенного желто-зеленым сверкающим хромом стоял Хосе. Он не соглашался одолжить мне мотороллер до тех пор, пока я не доказал, что могу на нем ездить.

После заключения сделки Нора, повязав шарфом волосы, села на заднее сиденье, и мы поехали в деревню. Сделали три круга по площади, нарушая покой сиесты.