Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Гетманчук Людмила - Страница 28

По пути к лестнице, сворачивая за угол, боковым зрением я заметила, что вопреки собственным словам Грэг никуда не торопился. Он остался стоять на том же самом месте и выглядел не слишком-то довольным очередной легкой победой, я бы даже сказала — слегка потерянным. Словно не он сейчас так со мной поступил, а я с ним! Впрочем, его проблемы.

Размеренным шагом я спустилась по лестнице и вошла в кабинет барона. Там меня дожидались сам хозяин кабинета и колоритная дама в шляпе с перьями. Грэг в дорожной одежде, невозмутимый, застегнутый на все пуговицы в прямом и переносном смысле, пришел туда сразу же вслед за мной.

— Доброе утро! — поздоровалась я, приседая в реверансе и стараясь не коситься на будущего мага. — Вызывали?

Летгар кивнул, а дама сорвалась с кресла и подошла ко мне.

— Милочка!

Я с громадным трудом подавила в себе желание поискать эту «милочку» или переадресовать ее Грэгу. А после его выходки он на большее не тянет! Вместо этого я вопросительно уставилась на барона, приподняв брови в удивлении.

— Тетя, позвольте вам представить Александру гер Мориз. Александра, графиня Лоретта гер Дальвинг будет вашей опекуншей на время моего отсутствия, — познакомил нас блондин.

Предо мной стояла высокая статная женщина бальзаковского возраста, которой свободно можно было дать и тридцать, и (присмотревшись повнимательней к «гусиным лапкам» вокруг глаз) за сорок. Типичная аристократка, выхоленная, облагороженная, выпестованная многими поколениями дворянства. Та, чье мнение и слово в ее доме неоспоримы. Умная, властная, жестокая… если необходимо.

Элегантная амазонка облегала стройное тело, подчеркивая тонкую талию и пышную грудь. На узком лице привлекали внимание ярко-голубые глаза с удлиненным разрезом. Эдакая вальяжная кошечка с коготками. Вот коготки она мне сейчас и показала.

— Вульгарное платье и невзрачная, заурядная внешность! — Повернулась к племяннику. — Есть над чем поработать! Девушка хоть что-то умеет?

— Могу, например, разговаривать, — прошипела я сквозь зубы, краснея от злости. Меня сейчас рассматривали просто как вещь, как мебель!

— Верховая езда ей точно противопоказана, — с довольным видом сдал меня Грэг и удостоился злобного взгляда, обещающего расчленение, запекание в микроволновке и дробление на молекулы.

— Так-так, — скуксилась графиня Дальвинг. — Грэгор, будьте так любезны, проводите даму в ее комнату.

Маг застыл. Я страшно обрадовалась. Месть моя близка!

— А вы, милочка! — (Меня снова перекосило.) — Перемените платье в дорогу и не берите с собой ничего лишнего!

— Было бы чего брать! — пренебрежительно заметила я, глядя на протянутую руку Грэга, словно на королевскую кобру. — Все свое ношу с собой! — И вышла с высоко поднятой головой.

За дверью я повернулась к магу и, ткнув его пальцем в грудь, сказала:

— Забудь! Впредь мы не знакомы.

— А что-то было? — невозмутимо спросил он, вызвав у меня еще большее негодование.

— Вот и забудь! — прошипела я, срываясь на бег.

Не буду я рыдать из-за всяких тут!

Грэгор еле слышно выругался.

— Александра! — поймал он меня в конце коридора и развернул к себе. — Вы ведете себя… Уй!

Я недослушала, как и куда я себя веду, и вскинула колено. Конечно, удар немного смягчили многослойные юбки, но до него все равно дошло, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ЖЕЛАЮ С НИМ РАЗГОВАРИВАТЬ!

— Мегера! — прошипел он сквозь стиснутые зубы, сгибаясь в три погибели. — Это можно рассматривать как покушение!

— А есть на что покушаться? — отскочила я, довольно ухмыляясь. — Извините, барин, не заметила. Не привыкла, знаете, фокусироваться на мелочах! — И ушла с гордо поднятой головой и болью в сердце.

У себя в комнате с помощью белочки-горничной втиснулась в потрепанную амазонку и уселась ждать, когда меня соизволят позвать.

Случилось это довольно скоро. В дверь ввалилась зареванная Милка и нехотя сообщила:

— Пойдемте, ваша милость, карета подана!

— Ты чего? — вылупилась я на нее, даже забыв, что я страдаю. — Белены объелась или пыли радиоактивной нанюхалась? Чего ты мне выкаешь?

— Так вы таперича благородная дама, — шмыгнув распухшим носом, потерянно объяснила девушка. — А я с вами по-простецки гуторила.

— И что? — Разрез глаз увеличивался пропорционально моему удивлению. — Я теперь не человек? Со мной и поговорить нельзя?

— Низзя! — замотала головой Милка, обливаясь горючими слезами и размазывая сопли передником. — Вы нынче тока с благородными должны язык чесать.

— Благородным я бы почесала что-то другое, — со вздохом призналась я. — А кое-кому… — с обидой вспомнила ученика мага. — Даже кочергой… Ладно, пошли, жертва этикета.

Служанка подобострастно поклонилась и повела меня на выход. Все встречавшиеся нам по дороге слуги кланялись и сторонились. Пропала легкость прежнего общения. Я начинала понимать — каково это быть аристократкой, даже липовой. И мне это как-то не понравилось.

Во дворе меня и графиню дожидалась роскошная карета с шестеркой гнедых лошадей. На облучке маялся кучер, тихо матерясь сквозь зубы. Рядом слонялись гайдуки, или как еще называют грозных здоровенных парней, одетых в длинные, до колен, синие кафтаны с укороченным рукавом. Хлопцы с головы до ног увешаны оружием. Просто ходячий склад тестостерона.

Кривая сабля в ножнах била по ногам в кожаных штанах, если ее не придерживали. За красным кушаком по кинжалу в ножнах. Под рукавами рубашек на высоких кожаных браслетах-наручах нечто аналогично-аутентичное с метательным уклоном. За отворотами мягких сапог угадывались рукоятки ножей, в руках почти у каждого — кнут.

И все усатые! Как на подбор! Юркие, улыбчивые, загорелые от работы на свежем воздухе, крепкие и…

— Прекрати пялиться! — прошипел мне на ухо неслышно подошедший Грэг. Меня обдало ароматом жасминового одеколона и душистого мыла. — Это переходит все приличия!

Нечаянно вздрогнув, я глянула искоса на предателя и негодяя. Тот, сузив потемневшие глаза цвета предгрозового моря, мысленно расстреливал мою персону. С чувством, толком и расстановкой. Раз так надцать.

Правда, на чужие инсинуации я не повелась. Наоборот — поправив прическу, широко и приветливо улыбнулась, подмигивая ближайшему от меня гайдуку. Парень остолбенел, даже кнут выронил. Прия-ятно, когда на тебя так реагируют…

— Это переходит всяческие нор… — начал разворачивать психическую атаку маг. Голос ровный, но любая другая уже с содроганием и холодным потом вспоминала бы Отелло и Дездемону.

Вместо страха во мне подняла голову закипающая ярость. Перед глазами начала колыхаться алая пелена, как-то стали вспоминаться приемы работы с ножом, которыми когда-то поделилась Инка-Головастик… а еще видеошкола уличного боя подручными предметами…

Но волшебник не унимался. Властным тоном с жесткими нотками он повел затяжной артобстрел моей невысокой морали и павшей добродетели. Закончилось патетичным призывом:

— Леди Алек…

Убить Грэга при свидетелях, с особо отягчающими обстоятельствами мне помешали вышедшие на крыльцо барон с тетушкой. Ревнивец немедленно заткнулся и снова прикинулся шлангом гофрированным… сделал вид, что мы с ним вроде как незнакомы.

Да и фиг с тобой, лось недобитый, тут и кроме тебя интересные мужики есть! А кто не успел, тот опоздал.

Графиня распорядилась, чтобы две ее горничные ехали отдельно от нас, в легкой двуколке. Предусмотрительная! Не хочет, чтобы наша грызня стала достоянием общественнос… слуг.

— Прощайте, Александра! — галантно поцеловал мне руку барон и стрельнул глазками, чем немало меня смутил. — Увидимся в столице.

— Спасибо вам за все! — благодарно улыбнулась я и потопала к карете за графиней.

Как только я устроилась на мягком сиденье и откинулась назад, дама постучала веером в потолок транспортного средства. Кучер щелкнул кнутом, гикнул, и мы тронулись.

В правое окно было хорошо видно молодцеватого, скачущего рядом Грэга, в левое — одного из красавчиков-гайдуков. Конвой у нас был… позавидуешь сама себе.