Переиграть войну! Пенталогия (СИ) - Рыбаков Артем Олегович - Страница 3

Нет, Белоруссия, конечно, страна богатая на сюрпризы, но, на мой непросвещенный взгляд, что-то многовато они антикварной техники на полигон вывезли. Я насчитал четыре «семьдесятпятых» «БМВ» с колясками, два «Цюндаппа» KS600 с их крайне характерной рамой и еще пяток незнакомых мне легких мотоциклов – то ли NSU, то ли еще какая-то экзотика… Причем на колясках двух тяжелых мотоциклов я заметил самые настоящие «эмгачи», и это не киношная лажа, а честные «тридцатьчетвертые». А приглядевшись, я разглядел в бинокль в руках одного из колясочников Erma-EMP[5], с весьма характерной деревянной рукоятью в передней части цевья. Все страньше и страньше… Честно скажу, оружие я люблю и разбираюсь в нем, но ни одного такого зверя я вживую не видел, только на картинках. А тут у массовки из кино… Пусть даже у реконструкторов прожженных… Таких машенен-пистолей и в Музее Вооруженных сил четыре штуки, да и то – в запасниках, мне друг, там работавший, говорил. Поясню для незнакомых с темой: представьте себе, вы видите человека, одетого в костюм, стоящий «страшные тыщи», сидящим на чем-то явно украденном из музея и держащим в руках нечто, что и в музеях-то далеко не всех есть. И, самое главное, делающим это привычно! Но находитесь вы не в музее или на выставке, а в белорусском лесу – то мои чувства станут вам понятнее. Ну, как если бы, пойдя порыбачить на деревенский пруд, вы встретили там мужика, использующего бриллиантовые подвески вместо блесны.

Нажав тангенту, в виде кольца надетую на указательный палец левой руки, я скороговоркой зашипел в рацию:

– Люк, здесь Арт. Лежи тихо, слушай. Что-то мне все это очень не нравится.

В голову лезли всякие обрывки из ставших в последнее время весьма популярными книг в жанре альтернативной истории. Но вроде автобусы с громоздкой аппаратурой мимо не проезжали и костров под пятисоткилограммовыми авиабомбами мы не разводили… Хотя гроза вчера и была нешуточная…

Вытащив из подсумка рацию, я переключился на основной командный канал:

– Арт в канале, вызываю Фермера.

– Фермер в канале, слушаю тебя.

– Командир, тут какие-то непонятки странные. Мы жалом еще поводим и минут через пятнадцать в вашу сторону выдвигаемся.

И надо же такому случиться, что в это самое мгновение из лесочка, находящегося метрах в трехстах по ту сторону дороги, выехала машина. Шепнув в рацию «отбой», я навел бинокль на грузовичок. «Ешкин кот! – пронеслось в голове. – Полуторка, причем довоенная. Тентованная. Это что, слет антикваров всея СНГ»?

Мотоциклисты как по команде (а может, и была команда?) остановились, не доехав до моего пригорочка метров двести. Очень грамотно растянувшись вдоль обочины, они внезапно начали садить из обоих пулеметов по грузовику!

«Мать твою! Это что же такое?!» В полном вселенском афиге я зачем-то посмотрел в бинокль на грузовик. Дыры в лобовом, измочаленные борта, пробитый и спустивший передний скат – все это говорило мне, что стреляют тут не пластиковыми шариками! Водитель грузовика тряпичной куклой висел на руле, однако дверь кабины с противоположной от немцев стороны была распахнута…

– Тош, что за херня? – раздалось у меня в ухе.

Вернувшись на групповой канал, я ответил:

– Ты все равно не поверишь, Саня. Давай ноги в руки и на карачках ко мне. Пора сваливать.

Через пару минут кусты чуть ниже по склону зашуршали, и оттуда, действительно на четвереньках, выбрался Люк. Бодро шевеля всеми четырьмя конечностями, он взобрался на холмик:

– Что тут у нас?

– Немцы. Стреляют. По-настоящему стреляют. Вон, на полуторку глянь, – сказал я, протягивая ему бинокль.

– Это что ж такое, мля… – шепотом выматерился он.

– У меня несколько версий – одна хреновей другой.

– Ну?

– Кино снимают, но камер не видно…

– Дальше?!

– Или провал во времени.

– Или? – Саня с недоверием посмотрел на меня.

– Или прибалтийские нацики решили напасть на Белоруссию! Хотя, может, и «буратины» какие-нибудь грибочков объелись…

Сомнения в моей психической полноценности явственно отразились на лице Люка. Но, не сказав ничего, он поднял к глазам бинокль, вглядываясь в происходящее на дороге.

– Да, оружие у них настоящее, гильзы в песке блестят, – пробормотал он. – Вот что, Тоха, давай пойдем к нашим. А ты точно уверен, что кино не снимают?

И только я собрался сказать, что кинокамер и прочей киношной машинерии что-то не видно, как меня прервали самым беспардонным образом. Игорь, не знаю, что он там себе думал, но вылез на дорогу и направился к «реконструкторам». Как и почти всякий новичок, он страдал повышенным любопытством и еще не научился сначала прятаться, а уж потом рассматривать. Черт, сколько раз я ему говорил, что спрашивать «Ты кто?» лучше всего, когда ты лежишь сзади в кустах, и ствол твоего «автомата» уже направлен на интервьюируемого! Я нажал тангенту, собираясь дать Паку команду спрятаться, как вспомнил, что у него своей рации пока нет и перед игрой он получает «алинку» из командных запасов. Пока я в замешательстве думал, что же ему крикнуть, Пак весело прошагал по дороге с десяток метров. В этот момент «реконструкторы» заметили фигуру в камуфляже, и большинство повернулось к новому действующему лицу… Вдруг на коляске одного из тяжелых мотоциклов запульсировал-загрохотал пулемет, и поперек дороги, метрах в двух за спиной Игоря, взметнулись фонтанчики пыли! Игорь сложился пополам и метнулся в кусты, прижимая руки к животу.

– Саня, давай за ним, – бросил я в рацию, вскочив и припустив вниз с холмика.

Внезапно по кустам с нашей стороны дороги прошла еще одна пулеметная очередь. Сверху на меня упала пара веток, сбитых шара… «Какими, к едрене фене, шарами!» – Выматерившись про себя, я рухнул на четвереньки и, как был, «на четырех костях» продолжил свой путь к Паку.

Игоря я нашел метрах в пятнадцати от холмика, он сидел, привалившись спиной к тонкой березке, и прижимал руки к животу.

– Игорь, что с тобой? – запаленно спросил я.

– Тош, что у них за тюнинга? Так дали, я чуть из ботинок не вылетел! – довольно спокойно ответил он.

Выражения его лица я под балаклавой не видел.

– Так, Игорек, подожди, я посмотрю, что там у тебя, – сказал я, как завороженный глядя на кровь, сочащуюся между пальцев Игоря.

В этот момент к нам из кустов выскочил Люк. С первого взгляда оценив ситуацию, он вытащил из подсумка перевязочный пакет и сел рядом с нами.

– Так, боец, похоже, сильно тебя шарахнуло, вон, даже кожу порвало, – спокойно сказал Саня. – Давай повязку наложу, чтобы хрень какая не попала…

На дороге взревели мотоциклы.

– Тох, а это кто там на дороге? Что у придурков за привода? С семидесяти метров даже кожу пробило… – бодро начал Пак.

– Игорек, с отморозками мы разберемся! – начал успокаивать его Люк, расстегивая разгрузку и камуфляж.

– Сань, а что это у меня спина мокрая? – вдруг спросил Игорь.

Люк молча задрал пропитанную кровью футболку, и я увидел аккуратную черную дырочку немного левее и выше пупка. При каждом вдохе из нее вытекало немного крови. «Амбец! Надо прямо сейчас «Скорую» вызывать, иначе не довезут», – было первыми моими мыслями.

– Арт вызывает Фермера! Саша, ответь! – забормотал я в рацию, пока Люк накладывал тампоны.

– Фермер в канале. Что у вас? В непонятках разобрались?

– Саша, Санечка! Пака подстрелили. Вызывайте на аварийной частоте «Скорую»… – горячо зашептал я, стараясь, чтобы смысл сказанного мной не дошел до Игоря.

– Как подстрелили? Вы чего там курите-то? – грозно спросил командир.

– Саша. Слушай меня внимательно, – я начал говорить медленно и четко. – У Пака пулевое ранение в живот. Сквозное. Это не шутки! – снова сорвался я.

– Понял тебя! – голос Фермера стал сух и деловит. – Несите его сюда. Стоп. Вы же у шоссе. Оставайтесь там. Док к вам сейчас выходит. Сделает, что сможет, а мы вызываем врачей. Как придете – расскажешь подробно.