Бирюзовая тризна - Макдональд Джон Данн - Страница 44

Я знал, что Коллайр лихорадочно ищет выход, что его мысль скользит и не находит опоры, что он в отчаянье. Я был доволен.

— Менсфилд Холл, — произнес он наконец. Это был не вопрос. Если бы маленький поверенный услышал, как это было сказано, он бы не на шутку испугался.

— Не-е-ет! — протянул я как мог презрительнее. — При чем тут он. Он-то вас не называл. Да и я бы не догадался. Я подумал, что если кто и начнет разыскивать сокровища через подставное лицо, так это будет Хисп. Это Хисп уж мне сказал, в чем тут дело. Нет, Коллайр, все заметано. Я позвоню им и скажу, как это не смешно, чистейшую правду. Что вы обокрали дочку Левеллена. Что это вы шантажом заставили Хиспа молчать. Я ведь знаю все о том вашем дельце с векселями и подписями. Я скажу им, что вы решили пустить Тедовы бумаги в дело и тайно, через подставное лицо, пытались связаться с «Семью Морями». Я скажу, что вы на эту тему с Хиспом чуть не передрались, потому что он тоже хотел урвать кусок. Так что все будет против вас, Коллайр, и они тут же возьмутся вас искать. И они обыщут весь свет, но забудут заглянуть в эту яму. Извини, приятель, у меня есть только один шанс на то, чтобы не ждать к себе копов всю оставшуюся жизнь. Если можешь придумать что-нибудь еще, придумай что-нибудь еще.

— Я непременно бы придумал, но эти веревки режут мне руки. Я не могу думать в таком состоянии, мне больно! Не могли бы вы…

— Никоим образом. Думай так.

— Вы ошибаетесь, если считаете, что все в порядке. Вы ничего не выиграете с моей смертью.

— Я выиграю собственную свободу.

— Нет, Макги, поверьте мне. Не найдя меня, они примутся выяснять, где меня видели в последний раз и с кем меня в последний раз. Я могу сделать вам предложение. Я поклянусь, что вызывал вас на свое ранчо. И что вы приехали около часа. И я верну вам все бумаги Левеллена.

— А потом спустите на меня всех собак? Кому они поверят, Томасу Дж. Коллайру или мне? Не смешите меня.

— Да с какой, скажите, стати мне это делать? Вы знаете, что я воспользовался бумагами, доверенными мне клиенту. Вы знаете, что я участвовал в не слишком честных банковских делах, а потом еще и подделал документы. Вы в любой миг можете мне порушить не только карьеру, но и обеспеченную жизнь. Как я могу, как вы выражаетесь, спустить на вас всех собак, если вы немедленно и с полным обоснованием можете заявить, что это я послал вас разделаться с Лоутоном Хиспом?

Я обдумал его слова. В покере есть такой момент, в который вы, даже имея на руках самые превосходные карты, просто обязаны изобразить нерешительность и осторожность. Большинство людей с грязными руками предлагают пари слишком часто и улыбаются слишком елейно. Поэтому, прежде чем протянуть им навстречу свою руку, делайте хотя бы вид, что сомневаетесь.

Поэтому я встал, снова воткнул заступ в землю, подошел к нему и взял за подмышки.

— Что вы…

Я молча тащил его к могиле.

— Послушайте! О, Боже!..

Подтащив его к краю, я хорошенько подтолкнул, и Коллайр скатился на дно. Теперь он лежал на спине, в дюйме от лужи в которой уже плавал его бумажник. Лужица потихоньку росла.

— Макги! — истошно заорал он.

А я преспокойно взялся за заступ, набрал его полный земли и сбросил первую пригоршню прямо Коллайру на живот.

— Постойте! — орал он. Голос его срывался на визг. — Погодите!

Слова не шли ему на язык, да и к тому же, судя по моему молчанию и следующей лопате, совершенно не действовали. Тогда он завыл. Томас Дж. Коллайр был готов окончательно.

Мне было его почти не видно в темноте, и я взял одну из световых трубок и бросил так, чтобы она упала рядом с его лицом. Он перестал выть и посмотрел на меня.

— Я не понимаю, почему я должен тебе все это еще и растолковывать, Коллайр. Ты всегда был прохвостом, прохвостом и останешься. Тебе нечем подтвердить твои слова так, чтобы я им поверил. Ты всю жизнь продавал и покупал всех и вся. У тебя наверняка есть друзья и в полиции. Меня выпотрошат подчистую, а ты выйдешь сухим из воды. Нет уж. Кстати, я чуть не забыл передать тебе привет от Нэнси. Она просила сказать тебе, что у нее все просто великолепно — без тебя.

— Послушайте! Пожалуйста, послушайте! Ведь существуют же доказательства. Пожалуйста, выпустите меня отсюда! О, Господи! Вы просто сумасшедший. Я могу записать… могу признаться в ужасных вещах. Вы правы. Конечно, никто не должен верить мне.

— Тед Левеллен тебе верил. И Гуля тебе верила. Как ты вообще собирался утаить свои махинации с бумагами Левеллена? Гуля же знает все названия судов, которых раскопал ее отец. Она бы отдала это на растерзание журналистам, а те разорвали бы тебя в клочья.

— Выпустите меня отсюда!

— Никоим образом.

— Подождите! Что вы хотели знать? Насчет дочери? Но она была бы отправлена в сумасшедший дом. Никто не обратил бы на ее слова никакого внимания.

— Почему это в сумасшедший дом?

— Эмоциональные проблемы. Эта история с ее поисками стабильности… Я сделал так, чтобы она была… доведена до нужного состояния. Ее муж… словом, он все сделает.

— Ты столковался с Говардом Бриндлем?

— Помогите мне. Пожалуйста.

— Ты, чертов ублюдок, хочешь знать, сколько лопат надо на то, чтобы заткнуть тебе рот?

— Да что же вы от меня хотите наконец?

— Говард не мог иметь с тобой никакого дела. Даже в могиле, даже в собственной могиле ты бесстыдно врешь! Говард — превосходный парень. Спроси кого хочешь.

— Бриндль — мой баг! Шпионящее устройство! Он работает на меня! Любой законник, если он общается с криминальными делами, знает, что такое живой баг! Через пять минут разговора с ним о смерти Фреда Харрона, я знал, что его убил он!

— Говард не способен обидеть и мухи!

— Да черт бы вас побрал, он сам признался мне в этом! Он сидел у меня в кабинете, и булькал, и вздыхал, и заламывал руки. Он, видите ли, не хотел его убивать! Просто так получилось. И что это с ним впервые в жизни. Что на самом деле он очень хороший. Глядя на него, этому даже можно поверить. Но за ним целая гора трупов! Он не хотел признаваться, не хотел даже после того, как я несколько раз поймал его на лжи. Но потом он понял, что я пущу в ход историю с Харроном, если он не сознается. Так что он в конце концов сознался, и был очень недоволен, когда я прокрутил ему запись. Не тогда же, конечно, потому что я не был уверен, что он не унесет кассету, оставив меня на полу с проломленным черепом. И я сказал ему, что это дубликат, и что оригинал хранится у меня. Никто раньше не мог так подловить его. Я знал, что он сделает все так, как я скажу, и поэтому пользовался я этим очень осторожно. Я велел ему остаться на побережье и не терять со мной связи. У меня были различные планы на его счет, но тут погиб Левеллен. И я придумал превосходный план, один из самых лучших. Я велел ему жениться на ней.

— И вы думали, он сможет?

— Тут полно воды. И она все прибывает.

— Так поплавайте немного.

— У меня сердце вот-вот выскочит из груди.

— Ничего, скоро оно отдохнет на славу.

— Вы еще хуже Бриндля! Вы — жестокий убийца! У вас нет сердца. Просто нет сердца… Да, я велел ему жениться на ней и он женился на ней! Он ошивался вокруг. Был у нее на побегушках. Делал всю неприятную работу. Он всегда бал при ней. А она была одна. Он всем казался таким славным парнем. Я сказал ему, что круиз — превосходная идея. Почему бы и нет? Яхта и деньги — что еще нужно человеку для круиза? Я велел ему использовать любую мелочь, чтобы она поверила в свое безумие. А когда начинаешь верить, что ты свихнулся, ты в очень скором времени свихнешься на самом деле. Начинаешь делать непонятные глупости. А раз оказавшись внутри такой клетки, выбраться очень нелегко, особенно если рядом есть человек, который следит за этим.

— Вы сказали, что он — убийца. Так что ж вы не велели ему убить и ее? — Она стоит слишком дорого для такого риска. Было бы много шума, кто-нибудь непременно начал бы выяснять, откуда у нее взялось такое наследство. Могли начать потрошить Бриндля, всплыли бы его прошлые дела. Я сказал ему, что если он убьет ее, Я изжарю его на медленном огне. Послушайте, Макги, я могу записать это все для вас, если хотите.