Небо-воздух (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 71

      И Валентин, спрятав зеленого кота и белого мышонка за пазуху, проник на территорию тюрьмы. Невидимке были открыты все двери.

      Стефану долго ждать не пришлось. Как Валентин провел Макса через патрули, осталось загадкой, но Стефан не сомневался, что хитроумному священнику это удастся. Правда, выяснилось, что оборотни расставаться не захотели, точнее, как понял капитан по кривой усмешке Вала, в первую очередь уперся Симка, предпочтя остаться с Руфом. Но, в принципе, пока они тут и не были нужны.

      - Макс, - радостно улыбнувшись растрепанному и явно совсем недавно избитому другу, Стефан шагнул к нему и порывисто обнял. Но не рассчитал силы, Макс болезненно зашипел на него.

      - Эй, потише! - а потом широко улыбнулся в ответ, - Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!

      - Нет уж, представляю. - Кинув быстрый, выразительный взгляд на тюремный забор, отозвался Стефан, - А теперь кратко и по существу объясни мне, что тут у вас произошло.

      - Я идиот, Стеф, - покаялся Турус, - Я был так ослеплен свалившимся на меня твоими стараниями счастьем, что совсем, замаскировав и себя, и твоего Лили, совсем забыл об Анджеле.

      - В смысле?

      - Наши супружеские кольца, Стеф. Они остались с нами, у них же узор повторяется.

      - И что с того. Ведь можно было легко обыграть, что, дескать, вы уже обвенчались по старинному обычаю Архипелага.

      - Ага. Как же! - с досадой выплюнул Макс, - Здесь эта, мать его, Елена. Теперь понимаю, почему вы с Лили так отреагировали, когда я у тебя про твою прошлую пассию расспрашивать попытался. Такая дрянь, Стеф, как ты вообще...

      - Слушай, давай без этого, а?

      - Ладно, ладно. - Сдаваясь, поднял руки Турус и продолжил рассказ, - Лили, как её увидел, разыграл целую комедию, что, дескать, перекупил нас у другого капитана, который оказался так туп, что не понял, какой куш приплыл ему в руки. Ну, мы, как могли старались подыграть ему. И вроде как, все, даже Владычица эта, поверили. А потом она возьми и заметь наши с Анджелой кольца. А мы ведь до этого рьяно демонстрировали всем нашу неприязнь, но ведь она, аристократка Архипелага, не могла не знать, что без настоящей любви такие кольца не появляются. В общем, так нас и раскрыли. Сдернули с Лили его кольцо, то, что я дал ему. И все, магия пропала. Но, видел бы, как он бился. Я такого стиля боя никогда не видел. Восьмерых вырубил голыми руками. Если бы скопом не навалились, никогда бы не одолели, уж поверь мне.

      - Да, знаю я. - Досадливо отмахнулся Стефан, - Что дальше?

      - А ничего. Меня и, под угрозой смерти нас троих, всю команду в тюрьму. Плясунью на прикол в тюремный двор. И завтра утром у них свадьба. - Обреченно закончил свой рассказ Турус.

      - Отлично! - Стефан расплылся в такой широкой улыбке, что Вал с Максом переглянулись так, словно имеют дело с умалишенным. Но Робертфор на это лишь весело подмигнул им. - Возвращайся в камеру, Макс, завтра начнется веселье.

      - Обещаешь место в первом ряду? - хитро прищурившись, уточнил Турус.

      - Ну что ты, в каком первом? Только на сцене!

      Лили посадили под домашний арест. Заперли в одной из богато обставленных комнат дворца и даже мать не подпускали к дверям. Последнему он был рад. У него не было ни малейшего желания в очередной раз подставлять спину под обожаемый ею хлыст. Но, видимо, император, моложавый мужчина с редкой проседью в коротко стриженных волосах и бороде, со смуглой кожей и проницательными, темно-карими глазами, что-то такое рассмотрел во взгляде Владычицы, которым она обожгла родного сына, когда все маски были сорваны, и больше её к нему не подпустил. И Лили, не смотря на свое незавидное положение, был ему за это даже благодарен.

      Трое суток на то, чтобы переосмыслить всю прошлую жизнь, - это много или мало? Лили они показались вечностью в первую очередь потому, что ему было глубоко плевать на прошлую жизнь ровно до того момента, как в ней появился Летучий Голландец с его неугомонной командой и Стефан Робертфор, его бессменный капитан. Сейчас, стоя перед огромным зеркалом, занимающим пол стены, и позволяя молчаливым, исполнительным слугам облачать его в свадебный наряд - белоснежный камзол с темно-синей шелковой рубашкой под ним и роскошными манжетами, специально выпущенными из-под рукавов, узкие брюки и высокие, начищенные до глянцевого блеска, такие же белоснежные сапоги. Это наряд невесты традиционно выполнялся в темных тонах, насколько было известно Лили, на Анджеле будет черное платье из атласа и кружева, а вот мужчины в супружескую жизнь всегда входили в белом. Такова была традиция. Но сейчас он размышлял вовсе не о предстоящем обряде, невидящим взглядом глядя четко перед собой, а о том, каким идиотом он был, когда не позволил в ту хмельную ночь на острове игрушек, и Стефану и себе пойти дальше поцелуев, которых уже тогда было мало обоим. А теперь, после четырех дней разлуки, уж точно не хватило бы, чтобы затушить пожар, сжигающий грудь изнутри.

      - Все, Ваша Светлость, - пробормотал кто-то из слуг.

      Амелисаро моргнул и даже успел осмотреть себя в зеркале прежде, чем в его поле зрения попал Император собственной персоной, беззвучно вошедший в комнату и коротким жестом отославший слуг. Лили смотрел в глаза своего тюремщика через отражение в зеркале, поворачиваться к нему лицом молодому аристократу совсем не хотелось. Это было что-то сродни мальчишескому, глупому протесту, но Лили не был бы собой, если бы не поддался этому порыву.

      - Я долго выбирал, прежде, чем остановиться на тебе, - произнес император задумчиво и тихо.

      - Да неужели? - протянул Амелисаро таким тоном, что в глазах мужчины мгновенно зажегся гневный огонек, но он все же сумел перебороть его в себе.

      - Ты зря воображаешь меня тираном, - припечатал император, совсем немного повысив голос.

      - Неужели? - с тем же тоном повторил Лили, растянув губы в усмешке, полной ироничного сомнения.

      - Я желаю счастья своей дочери! - произнес император еще громче, и был удостоит лишь презрительному фырканью.

      - Если бы они не любили друг друга, те, вытатуированные кольца, не появились бы, сколько бы ритуалов подряд они не прошли, - припечатал Идальгиеро и резко повернулся к застывшему мужчине лицом, - Мать вам не сказала, не так ли?

      - Я не могу позволить ей выйти замуж за пирата. Это моветон!

      - Так разыграйте еще одну комедию с переодеванием. Мы с Максом можем снова поменяться местами...

      - Нет. Это исключено.

      - Так вот какова, оказывается, цена вашему желанию сделать её счастливой, - протянул Лили, и император в бешенстве метнулся к нему с занесенной для удара рукой. Молодой аристократ успел заметить тяжелую печатку, которая непременно бы поранила щеку острыми гранями оправы, с заключенным в ней темно-лиловым камнем. Но он даже не отшатнулся. Император замер, всматриваясь в лицо дерзкого мальчишки, ставшее бесстрастным и отстраненным. И медленно опустил руку.

      - Твоя мать?

      Амелисаро выгнул бровь в немом вопросе.

      - Она часто била тебя?

      - Не думаю, что вам будет интересны подробности наших внутрисемейных взаимоотношения, - холодно отчеканил Идельгиеро и снова отвернулся к зеркалу, поправляя расшитый жемчугом воротник, а за ним богатые манжеты.

      - Я могу наложить дополнительное условие, и она больше не сможет даже приблизиться к тебе, не говоря уже, чтобы...

      - Вы делаете несчастной свою дочь только потому, что вам приспичило заиметь в своей копилке Архипелаг. Но вы идиот, если думаете, что Архипелаг - это острова и их аристократы.

      - Ты дерзишь, мальчик, - ледяным тоном отбрил император.

      - Нет, говорю так, как есть. Но вам попросту не хватает широты взглядов и прозорливости, чтобы понять, как сильно вас дурачит моя мать.

      - Зато мне хватает ума не верить зарвавшемуся мальчишке, решившему в очередной раз попытаться меня переиграть. Но того первого раза мне было вполне достаточно, чтобы понять какому коварству тебя научили твои дружки пираты.