Небо-воздух (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 70

      - Валентин, мы спускаемся, - объявил Стефан, ворвавшись на камбуз и обнаружив священника в кресле, на одном подлокотнике которого сидел Руфус, на другом Сим. Смерил всех троих долгим взглядом, под которым мальчишки смутились, а Вал лишь шире ухмыльнулся.

      - Конечно, кэп, вот только расскажу моим малышам правдивую сказку.

      - Правдивую?

      - Конечно. Все сказки о любви правдивы, как ничто.

      - Да неужели? - насмешливо уточнил Стефан, и под его взглядом Вал благосклонно поправился, прекрасно видя, как внимательно прислушиваются к их разговору двуликие.

      - Правдивы, если любовь настоящая.

      - А она может быть настоящей, когда такая? - голос маленького кока легко выдал его волнение.

      - Какая?

      - Как у нас, - ворчливо пояснил с другого подлокотника зеленоволосый юнга.

      Капитан подмигнул священнику и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Пожалуй то, что собирался сказать двуликим корабельный священник, совсем не предназначалось для его ушей. Но как же Стефану хотелось, чтобы когда-нибудь ему с Лили было бы так же легко, как Валу с его зверятами. Но о подобном в их с Амелисаро отношениях оставалось только мечтать. И Робертфор, ожидая Валентина и двуликих на палубе, всерьез задумался, почему так? Почему у Вала с мальчишками все настолько просто, что остается только завидовать, а у них с Лили все так сложно.

      Ответ нашелся простой, но, признаться честно, несколько удручающий. Лили, в отличии от Руфуса и Сима, безоговорочно принявших старшинство и главенство Валентина, не хотел подчиняться, не воспринимал его, как своего капитана и не чувствовал себя подчиненным, он был и оставался равным, несмотря на разницу в возрасте, да вообще ни на что не смотря. С этого-то и начинались все проблемы. И в их отношениях потепление начиналось лишь тогда, когда кто-нибудь под настроение или под давлением каких-либо обстоятельств начинал сдавать позиции. Подумав еще, Стефан пришел к выводу, что чаще это приходилось делать как раз ему. И вроде как это было тоже по-своему правильно, ведь он был старше, мудрее, лучше знал жизнь и еще лучше умел контролировать не только чувства, но и порывы тела. Лили же как был, так и оставался мальчишкой, пусть и рано повзрослевшим и слишком хорошо знавшим себе цену. Отсюда его противоречивость и порывистость, отсюда нежелание уступать даже в малом.

      При мыслях о молодом аристократе, Стефан ощутил, как в груди родилось приятно тепло. Давно он не испытывал такого острого желания увидеть кого-то прямо сейчас, ни по ком, даже по той же Елене, к которой не было настоящей любви, лишь болезненная страсть, вызванная опьянением её даром, он так сильно не скучал, хотя, казалось бы, прошло всего-то меньше недели.

      Когда Валентин и двуликие, уже принявшие боевую форму, подошли к нему, капитан Голландца улыбался. Небу, облакам, заходящему, почти провалившемуся в небытие солнцу. Он возвращался, чтобы раздать все прошлые, изрядно накопившиеся долги, он возвращался, чтобы вернуть то, что принадлежало ему по праву, по праву первой, пусть и запоздалой, любви. И готов был сражаться за это самое право и за эму любовь.

      - Летим? - понимающе улыбнулся ему Валентин, сжимая плечо капитана.

      - Летим, - кивнул тот, взбираясь на спину Сим-Симу. Тот на это лишь гривой зеленой мотнул.

      - Ну что, признался вам вас священник, - склонившись к уху двуликого юнги, весело прошептал капитан.

      Тот буркнул что-то нечленораздельное и одним пряжкой преодолел высокий борт корабля. Свободное падение было восхитительным, сердце трепетало, в лицо бил ветер, но Симус расправил мощные крылья, выровнял полет, и оно прекратилось, так толком и не начавшись. И только после этого двуликий прокричал ответ, сделав в воздухе с капитаном на спине замысловатое сальто.

      - Признался! - И прокричал давний боевой кличь Архипелага, - Уря!!!

      - Уря! - вторил ему Руфус, несший на спине Валентина и выделывающий в воздухе не менее замысловатые па.

      Священник и капитан, цепляясь за мощные торсы, переглянулись и подарили друг другу два одинаково понимающих взгляда. Кажется, одной любовью сегодня стало больше, пусть даже поделенной на троих.

      Город встретил их крышами. Плоскими и покатыми, ярко-красной черепицей и неприметной серостью каменных, плоских площадок, мало напоминающие крыши как таковые, куда больше они были похожи на какие-нибудь недостроенные этажи, которые вроде бы и не мешало застроить, а уже сверху накрыть такой приметной и выразительной во всех смыслах черепицей, но все руки не доходили и уже точно никогда не дойдут. Но корабельные мачты со сложенными, свернутыми парусами, затесавшиеся между них, смотрелись более чем инородно. Один корабль был пришвартован в верхней, аристократической части города, второй в Среднем городе, паривший над обширным, замощенным тяжелыми плитами тюремным двором. К нему-то двуликие, ловко прыгая с крыши на крышу и пригибаясь так, чтобы ни их самих, ни седоков нельзя было заметить снизу, и пробирались в сумерках быстро соскальзывающей на город теплой, летней ночи.

      - А правда, - неожиданно спросил любознательный и начитанный Руфус, - Что здесь иногда выпадает снег?

      - Не иногда, а каждую зиму. - Поправил его Валентин.

      - А снег - это что? - заинтересовался Симус.

      - Это тоже, что мороженное, только природного происхождения и несладкое. Короче, замороженный дождь, - попытался объяснить другу Руф. Ловко перемахивая через очередной просвет между домами.

      - Эх! - прыгнув вслед за ним, ухнул Симка, - Посмотреть бы.

      - Ну, - задумчиво обронил Стефан которому тоже надоело молчать, - Вы могли бы договориться с Валом, чтобы он вас как-нибудь отвез сюда зимой.

      - Скорей уж мы бы его отвезли! - весело хмыкнул Симка, не нарочно сбив мощным, почти драконьим хвостом какое-то украшение на очередной крыше, на мостовую полетели черепки и осколки.

      Стефан коротко прикрикнул на обоих двуликих и те пригнулись, приникнув к крыше так, что их снизу стало совсем незаметно. Хотя, похоже, что переулок был глухим и никто на шум, раздавшийся в нем, не обратил внимание. Робертфор приказал оборотням быть осторожнее, и они, больше не отвлекаясь на разговоры, продолжили свой путь к городской тюрьме.

      Разглядывая небольшой старинный форт, выложенный из красного камня во времена, которые даже Стефан с трудом мог припомнить, Руфус задал еще один вопрос.

      - А что мы будем делать, когда выпустим их?

      - А с чего ты взял, что мы будем кого-то выпускать? - полюбопытствовал Стефан, переглянувшись с Валентином.

      - Но... как же? - растерялся двуликий.

      - Легко и просто, - хмыкнул на это Робертфор, - Мне нужен только Макс, причем так, чтобы никто не догадался, что его в камере уже нет, поэтому, его место временно займешь ты, свернешься под одеялом на соломе, а если что не так, сразу в мышь и чтобы только хвост и видели, все ясно?

      - А если с Руфом что-то случится? - возмущенно вопросил Сим, заволновавшийся за друга.

      - Я надеюсь, что нет, - покачал головой Стефан, - Но принуждать не стану. Руф?

      - Конечно, я пойду, - возмущенно отозвался тот, - Во-первых, я не трус, во-вторых, хочу помочь Максу, и, в-третьих, не хочу, чтобы Амелисаро стал чьим-нибудь другим супругом.

      - В смысле, чьим-нибудь другим? - не понял Стефан.

      - Чьим-нибудь кроме тебя, - бесхитростно объявил Руфус и растерялся, когда капитан резко переменился в лице. Не разозлился нет, просто приобрел вид человека, которого только что посетила просто гениальная идея. Последующая за этим ухмылка только утвердила Валентина и мальчишек, что их кэп что-то задумал. Но посвящать их в свои планы явно не собирается.

      - Ну ладно, - потерев между собой ладони, скомандовал Робертфор, - Начнем, пожалуй.