Леди, леди, это я! - Макбейн Эд - Страница 27

– А почему бы нам не вызвать и ее сюда и не расспросить саму обо всем?

– Видишь ли, Стив. Тут вообще какая-то путаная история получается. Миссис Гленнон говорит, что в Бестауне живет ее сестра, некая миссис Мюльхар. Айрис Мюльхар.

– Ну, и что с ней?

– Так вот, старуха говорит, что Эйлин отправилась туда в субботу утром. А кроме того, она сказала Мейеру, что девчонка жила у этой миссис Мюльхар все время, пока она сама лежала в больнице.

– Ну и что?

– Так вот, как только я вернулся сюда, я немедленно позвонил этой миссис Мюльхар. Она подтвердила сразу же, что девчонка у нее. Я и говорю ей, позовите ее к телефону, мне нужно поговорить с ней. Она вначале чего-то там бормотала, ну в общем, мялась, мялась, а потом и заявляет, что она, должно быть, куда-то вышла на минуту. Поэтому я попросил уточнить, куда же Эйлин вышла. Миссис Мюльхар ответила, что она этого не знает. Тогда я спросил, уверена ли она, что Эйлин вообще была у нее. Она ответила, что, конечно, она в этом уверена. Я и говорю ей, тогда позовите ее к телефону. А она говорит – я же вам сказала, что она куда-то вышла. Тогда я сказал ей, что мне, пожалуй, придется позвонить в их полицейский участок и они направят к ней полицейского, который поможет ей разыскать Эйлин. И тогда-то миссис Мюльхар раскололась и все выложила.

– И что же она сказала?

– Оказывается, Эйлин Гленнон вовсе и не жила у своей тетки. Эта самая миссис Мюльхар не виделась с нею около полугода.

– Полгода, говоришь?

– Совершенно верно. Эйлин не живет у тетки сейчас и не жила там, когда мать ее лежала в больнице. Я спросил у миссис Мюльхар, зачем ей было лгать мне, а она говорит, что утром ей позвонила ее сестра – должно быть, это было сразу же после визита к ней Мейера – и попросила, если кто-то будет спрашивать, отвечать, что Эйлин находится сейчас там, у нее, в Бестауне.

– А зачем миссис Гленнон понадобилось это вранье?

– Понятия не имею. Единственное, что мне понятно, так это то, что Клер Таунсенд была впутана ими в какие-то махинации или связалась с явно темными личностями.

Темная личность, в быту именуемая миссис Гленнон, уже не лежала в постели, когда к ней прибыли Карелла с Уиллисом. Она сидела на кухне и пила молоко с маслом, которое на этот раз она вне всяких сомнений приготовила себе сама. Прекрасно налаженная служба передачи сплетен между соседями уже успела оповестить ее об аресте сына, и она встретила детективов с нескрываемой враждебностью. Как бы подчеркивая свое враждебное отношение, она продолжала пить молоко, громко прихлебывая из чашки.

– Нам нужны фамилии дружков вашего сына, миссис Гленнон, – сказал Карелла.

– Не знаю я их фамилий. Я знаю только, что Терри – хороший мальчик, и вы никакого права не имели арестовывать его.

– У нас есть основания полагать, что он, вместе со своими друзьями, совершил нападение на офицера полиции, – сказал Уиллис.

– Мне нет дела до того, что вы там думаете. Он все равно хороший мальчик. – И она громко прихлебнула молоко из чашки.

– Ваш сын, миссис Гленнон, состоит в какой-нибудь уличной группировке?

– Нет.

– Вы уверены в этом?

– Уверена.

– А как зовут его друзей?

– Не знаю.

– Они что – никогда не приходят к вам в гости, миссис Гленнон?

– Никогда. Я не желаю превращать свой дом в притон для шайки молодых... – она тут же спохватилась и оборвала себя.

– В шайку молодых... кого, миссис Гленнон?

– Никого.

– Ну, так кого же, миссис Гленнон – хулиганов, бандитов?

– Никого. Мой сын – хороший мальчик.

– И тем не менее он участвовал в избиении полицейского.

– Ничего такого он не делал. Это все – ваши домыслы.

– А где находится ваша дочь, миссис Гленнон?

– А вы что – решили, что она тоже участвовала в избиении полицейского?

– Нет, миссис Гленнон, мы этого не думаем, но мы знаем, что у нее была назначена встреча с Клер Таунсенд в субботу по этому вот адресу. – Карелла достал листок с адресом и положил его на кухонный стол возле чашки с молоком. Миссис Гленнон взглянула на бумажку, но не сказала ни слова.

– Вам известен этот адрес, миссис Гленнон?

– Нет.

– А должна она была встретиться с Клер в субботу?

– Нет. Я не знаю.

– Где она сейчас?

– У моей сестры. В Бестауне.

– Ее там нет, миссис Гленнон.

– Она там.

– Нет, ее там нет. Мы разговаривали с вашей сестрой. И сестра ваша сказала, что ее там нет, что ее вообще там не было.

– Она там.

– Нет. Так где она все-таки, миссис Гленнон?

– Ну, если ее там нет, то я вообще не знаю, где она может быть. Она сказала мне, что поедет к тетке. Она никогда не обманывала меня раньше, так почему я должна была не верить...

– Черт побери, миссис Гленнон, вы прекрасно знали, что она не поехала к вашей сестре. Вы позвонили своей сестре сразу же после того, как от вас вышел детектив Мейер. Вы попросили сестру подтвердить вашу ложь. Так где же сейчас ваша дочь, миссис Гленнон?

– Не знаю. Ничего я не знаю. И оставьте меня в покое! У меня и без вас хватает забот! Вы думаете, это легко? Думаете, что легко растить двух детей без мужа, легко, да? Думаете, мне приятно, что сын мой связался со всеми этими подонками? А теперь – еще и Эйлин? Вы думаете, что я.?.. Уходите! Оставьте меня в покое! Я – больной человек! Я несчастная и больная женщина, – голос ее постепенно затихал. – Пожалуйста. Прошу вас, уходите. Очень прошу вас. Пожалуйста. – Голос ее упал до шепота. – Я больна. Прошу вас. Я только что вышла из больницы. Пожалуйста, пожалуйста, уходите, дайте мне побыть одной.

– А где же все-таки Эйлин, миссис Гленнон?

– Не знаю, не знаю, не знаю, не знаю, – повторяла она, крепко зажмурив глаза и судорожно сжав кулаки. Голос ее теперь нарастал и перешел в крик.

– И все-таки, миссис Гленнон, – очень мягко проговорил Карелла, – нам просто необходимо знать, где находится сейчас ваша дочь.

– Да не знаю я, – проговорила миссис Гленнон. – Клянусь Богом, не знаю. И это святая и истинная правда. Не знаю я, где Эйлин.

Детектив Боб О’Брайен стоял на тротуаре и разглядывал дом номер двести семьдесят один по Первой Южной улице.

Это было солидное пятиэтажное здание, на фасадной стене которого красовалась вывеска “МЕБЛИРОВАННЫЕ КОМНАТЫ. СДАЮТСЯ СУТОЧНО И ПОНЕДЕЛЬНО”. О’Брайен поднялся на крыльцо и позвонил в звонок привратника. Он постоял немного, не дождался никакого ответа и позвонил снова.

– Хелло? – отозвался кто-то издалека.

– Хелло! – откликнулся О’Брайен.

– Хелло?

– Хелло! – Он уже стал воспринимать это как эхо, как вдруг входная дверь распахнулась. Худой старик в брюках цвета хаки и в нижней сорочке предстал перед ним. У него были кустистые седые брови, которые частично прикрывали голубые глаза, что придавало им какой-то заговорщицкий вид.

– Хелло! – сказал он. – Это вы звонили в дверь?

– Да, я, – ответил О’Брайен. – Я детектив О’...

– О Господи, – не дал договорить ему старик.

О’Брайен улыбнулся.

– Ничего особенного, сэр, – заверил он старика. – Просто мне нужно будет задать вам несколько вопросов. Моя фамилия О’Брайен. Восемьдесят седьмой полицейский Участок.

– Здравствуйте! Моя фамилия О’Лафлин, Первая Южная улица, – сказал, подражая его тону, старик и рассмеялся.

– Да здравствует борьба! – сказал ему в тон О’Брайен.

– Да здравствует борьба! – ответил О’Лафлин, и оба они расхохотались. – Входи, парень. Я тут как раз собирался пропустить рюмашку в честь окончания рабочего дня. Заходите и составьте мне компанию.

– Но, видите ли, нам запрещено пить при исполнении служебных обязанностей, мистер О’Лафлин.

– Это – само собой, но какой же ирландец выдаст соратника по борьбе? – отозвался старик. – Входите, входите.

Они прошли через вестибюль и направились в квартиру О’Лафлина, расположенную на первом этаже в самом конце холла. Там они уселись в гостиной с бархатными портьерами и цветными канделябрами. Комната была обставлена старой мебелью, красивой и удобной. О’Лафлин прямиком двинулся к бюро из вишневого дерева и извлек оттуда странную бутылку с яркой этикеткой.