Нед.Трилогия (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 9

— Эй, эй! Это моя девушка, чего ты раскомандовался! — возмутился Шисор — а за «по башке» сам получишь по башке! Свою девушку заведи, потом бей ей по башке!

— Чего ты взвился-то? — растерялся Эвор — ну вот, всё настроение испортил!

Он опустил лук и посмотрел на Неда, спокойно наблюдавшего за происшедшим:

— Повезло тебе, грязь с подошвы — живи. Но внутренности мы тебе отобьём! Чтобы ссался кровью! И чтобы на девок никогда больше не смотрел! Давайте его кастрируем, парни? А что? Работать сможет, а девок портить нет! Забавно, а?

— Салли, как ты можешь ходить с такими подонками? — неожиданно спросил Нед — знаешь, почему он бесится? Я открыл его грязную тайну — он ведь кувыркался с мужчиной. А строит из себя нормального парня. Но это всё ерунда. Он просто тварь, грязная подлая тварь! А твой дружок? Ты знаешь, что он рассказывает всем парням, что у тебя между ног на этом самом месте родинка, и что ты вчера согласилась на то, на что он тебя уговаривал два месяца? Он же болтливый как баба! А Нарта эти два ублюдка считают тупым скотом, который бегает у них на привязи, и выпускают его тогда, когда нужно кого-то избить. Тебе нужны такие друзья? А после того, как он вчера валялся на тебе в сеновале, пошёл, и тискал свою младшую двоюродную сестру и говорил ей грязные гадости, рассказывая, как имел тебя во всех видах. Они хихикали и делились впечатлениями — она тоже хороша, валяется со всеми парнями. Шлюха. Вы все грязные твари! Подонки! Как я вас ненавижу, вы бы знали! Будьте вы прокляты, твари!

В воздухе внезапно запахло лепестками роз, этот запах сменился отвратительным запахом трупа, или дохлой рыбы — вонючий, непереносимый, выворачивающий наизнанку. Потом запах хвои, и снова вонь, уже сладковатая, как будто смешали навоз и мёд.

Нед тихо, с нарастающей высотой сказал несколько слов, окаменев, как статуя — двигались лишь его руки, сплетая причудливую вязь, оставляя в воздухе светящиеся непонятные знаки.

Потом всё затихло, и Нед с недоумением посмотрел на свои руки, совершившие что-то против его воли, и на четверых молодых людей, замерших на земле в разных позах, с раскрытыми глазами и струйками слюны, тянущейся из уголка рта.

Нед бросился к лежащим, пощупал — они были живы. Сердца их бились ровно, размеренно. Молодые люди как будто спали, или были в забытьи.

Потом зашевелились, и начали вставать на ноги. Нед ощетинился, приготовившись к атаке — сейчас они начнут ему мстить за те обидные слова, что он с какой-то стати наговорил, выудив сведения из их голов. Но они стояли молча, и как будто не узнавали ни друг друга, ни того места, где сейчас находились.

Нед обошёл вокруг парней и девушки, но они так же и стояли, как стояли пять минут назад и тупо таращились в пространство остекленелыми глазами. Нед ошеломлённо присвистнул, постоял рядом и тихонько стал уходить от дуба, подхватив по дороге свой заветный узелок. Что делать — он не знал. Оставить их тут? А потом что? Точно свяжут с ним…и не жди пощады.

Вдруг осенило:

— Идите домой, и скажите, что ударились головой! И ничего не помните! Лук и стрелы подберите!

Почему он так сказал — сам не знал. С какой стати они должны были его послушаться? Но послушались.

Шисор подобрал лук, вытащил из земли стрелу и безвольно побрёл в сторону деревни, как оживший мертвец. Следом потянулись и остальные, волоча ноги и пуская изо рта слюни.

Нед же бросился в противоположную сторону, на лай Нарды, собирающей коров в кучу — нужно было срочно менять место. Как бы кто не пришёл посмотреть, о какой это камень ударились четыре придурка….

Глава 3

Больше этот день не принёс никаких неожиданностей. Кроме, может быть, одной — пришлось искать корову, спрятавшуюся за кустами терновника у расщелины, ведущей куда-то в гору. Эта тварь решила отлежаться и пожевать свою жвачку в тихом одиночестве — как обычно она это делала. Эта корова уже достала Неда, и он мечтал, чтобы та скорее оказалась в похлёбке. Увы — решать этот вопрос было не в его возможностях. Впрочем…нет — не решился. Да и жалко глупую тварь. Она-то ничего плохого ему не сделала, в отличие от людей. А то, что забралась в дебри — так на то и пастух, чтобы не зевать.

Вечером в деревне его встретило известие о необычайном происшествии — трое парней и девка неожиданно потеряли память, и явились домой пуская слюни, как идиоты. Побежали за лекарем, но он развёл руками — не в его, мол, силах! Нужен лекарь высшего разряда, а он не справится. Вот теперь и думают — чего делать-то? Куда везти несчастных идиотов? По версии деревенских, этот молодняк залез под гору, в пещеры, куда лазить совершенно нельзя. Потому что живут там подземные жители, лишающие неосторожных людей памяти и забирающие их душу.

Нед аккуратно осведомился у кухарки рассказавшей деревенские новости — где же находится этот вход в подземелье, и получил туманный ответ — где-то ТАМ, в холмах. Там — судя по взмаху руки кухарки, занимало пространство в половину мира.

Поужинав, Нед пошёл к себе, выпросив у кухарки немного мёда и суркового жира. Смешав их, получил что-то вроде мази, которую и втёр в царапину Нарды. Она легонько повизгивала, когда руки касались болезненной глубокой борозды, а потом истово вылизала эту мазь, по окончании действа весело ткнувшись холодным носом в щёку Неда и радостно подумав:

— Хозяин хороший! Любовь! Вкусно! Вкусно! Добрый!

Нед рассмеялся, схватил псицу в охапку и они немного повалялись на соломе, теребя друг друга и притворно рыча, как будто собирались перегрызть друг другу горло. Нарда была ещё совсем молоденькой, потому ужасно обожала игры.

Поиграв, они растянулись рядом, Нарда тут же уснула — вечером она получила хороший, сытный ужин, да и набегалась за день. Нед же принялся обдумывать свою дальнейшую жизнь. И чем дальше он думал, тем больше приходил к мысли о том, что ему надо переговорить с лекарем. О чём? Само собой — о том, как ему жить дальше.

Нед осторожно встал со своей лежанки, натянул сапоги, и потихоньку вышел из сарая, посмотрев — не заметил ли кто, как он выходит из дома? Наступила ночь, и было темно, как в погребе — красную луну спрятали густые облака и начинал подкрапывать дождь, пока ещё слабый, но к середине ночи он должен разойтись как следует — по прикидкам Неда. Но это хорошо — молодёжь попряталась по домам, старшие уже давно спят, так что никто не увидит, как он шастает по деревне.

Так оно и вышло — ни в деревне, ни на мосту не было ни одного человека. Фонари, освещавшие внутренности домов, тоже погашены — было такое ощущение, как будто снова наступила дождливая зима, когда все забивались по домам и сидели, слушая стук дождя. Лишь иногда брехали собаки, когда Нед бесшумно крался вдоль заборов, да и то вяло, больше по обязанности, чем по желанию. Надо же как-то отрабатывать кусок, который даёт хозяин?

Лекарь тоже спал — дом его стоял тихий и безжизненный, как будто в нём никто не жил. Садик при доме был запущенным и убогим — за ним не следили, лекарю было наплевать, рос ли там бурьян или же цветы, достойные быть подаренными красивой девушке.

После стука в окно, через некоторое время раздался хриплый, недовольный голос Сенерада, а затем появился и сам владелец голоса, успевший накинуть на плечи полушубок. Лекарь не удивился, увидев Неда, и тут же, усмехнувшись про себя, подумал:

— Видать опять кого-то проклял. Давай, давай, мой мальчик, старайся! Только не так, как с этими пентюхами — полегче! Дядюшке Сенераду нужна работа, и побольше. Вернее даже не работа — деньги!

— Чего пришёл? — сказал он вслух — заболел кто-то?

— Нет. Да. Может и заболел — смешался Нед — но меня никто не посылал. Я сам пришёл.

— Сам? — удивился лекарь — зачем?

— Поговорить нужно.

— Ты спятил? Какие у меня могут быть разговоры с тобой, безродным рабом, да ещё в ночное время? Иди отсюда. Днём приходи, и поговорим. Всё, всё, шагай!