Нед.Трилогия (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 8

Сегодня ему повезло — кухарка была в хорошем настроении (все её мысли возились вокруг ночных игрищ с соседом, и в этот раз тот постарался на славу!), дала Неду обрезков окорока, свежую лепёшку, только что испечённую в печи, и он, чуть не урча от наслаждения, смёл всё в мгновение ока.

Затем ему был вручен узелок с обедом, тоже вполне объёмистый. Насвистывая под нос мелодию, которую слышал на на молодёжном сборище одним из вечеров, Нед пошёл на околицу, собирать стадо.

Вот там ему настроение и испортили — здесь был и сын кузнеца с распухшей физиономией — по ней как будто прошёлся дикий зверь (Нед вспомнил — под мостом рос за-амечательный терновник!), и Эвор, с его грязными мальчишескими тайнами, и Шисор, с его извращёнными мечтами. Тут стояла и Салли, с некоторым интересом поглядывающая то на сына кузнеца, то на Неда, и вспоминающая, как вчера обжималась с Шисором — её картинки были такими ясными, такими яркими, сочными, что Нед чуть не покраснел.

Вся это компания явно ждала его, и когда Нед появился на горизонте, они встрепенулись, и подошли ближе. Лица парней были серьёзны, а Нед уловил, что у Шисора и Эвора в кармане лежали острые ножи, которыми они собирались…нет, не убить. Покалечить Неда. Как следует порезать. Напугать. Не здесь — позже.

Они ничего не сказали, только молча смотрели, потом Шисор криво усмехнулся и многообещающе кивнул Неду — мол, скоро, скоро…увидимся.

Нед тоже ничего не сказал, собрал коров, и подгоняя хворостиной последнюю — ленивую скотину принадлежавшую рыбаку Нустару, погнал стадо в холмы, подальше от обработанных полей, на которые уже потащились деревенские жители — прополку и окучивание никто не отменил.

Главной задачей Неда было — даже не следить за тем, чтобы коровы не пропали — тут это очень редко случалось — а смотреть, чтобы коровы не залезли на огороды, в поля, и не сделали потраву. Тогда ему бы крепко досталось от старосты, а его «отец» заплатил бы штраф — он же получает деньги за пастуха, ему и платить. Ну а Неду, само собой, отвечать своей шкурой.

День начался удачно, а как он продолжится…это как боги захотят.

Так-то Нед не был особо религиозным — ну да — боги. Да, надо им иногда делать подношения. Так какие у фактического раба могут быть подношения? Если у него вообще ничего нет? Потому — терпите боги, будут деньги — будут и подношения.

Поразмыслив, Нед решил отогнать стадо на дальние луга — к морской излучине. Там давно уже не был — трава подросла, и водопой хороший…и подальше от деревни. То, что сегодня у него будут проблемы — Нед не сомневался. Вот только позволять себя бить больше не собирался. Что он сделает? Да кто знает, что сделает. Да плевать на них! Что хочет — то и сделает!

Нед с удивлением следил за своими мыслями — с чего вдруг в нём проснулся такой бесстрашный бунтарь? Только ли из-за того, что он надел «котёл»? А может время пришло, и в нём проснулась кровь его предков-пиратов? В любом случае — своё нынешнее состояние ему нравилось. Как и то, что живот был набит вкусной ветчиной, котомка с обедом приятно оттягивала плечи, солнце грело, ветерок охлаждал, море шумело и пахло рыбой и чем-то горьковатым, свежим — чем не жизнь? Может погодить пока с побегом? Так-то вполне неплохо стал жить. Чего там этот лекарь думал о болезнях и проклятиях? Как понял Нед — этот демонов старик собирался использовать Неда в качестве некой ходячей болезни. Нед проклинает кого-то, а лекарь лечит и собирает за это деньги. Вот только почему-то старому дураку не пришло в голову спросить — а Нед-то согласен на это? У лекаря даже мысли не возникло, что он должен как-то заинтересовать парня, как-то его подмаслить. Привыкли пользоваться трудом раба, не давая ничего взамен, вроде так нормально. А ведь совсем даже не нормально!

Нед опять удивился — откуда у него эти мысли? Он никогда не умел думать так связно, и так…разумно, что ли. Никто не учил его думать, выстраивать логические цепочки. А теперь…теперь всё изменилось. И опять — это ему нравилось!

Насвистывая и погоняя стадо, испуганно косящее глазами на пастуха, Нед добрался до холма Одинокого Дуба, что в трёх ли от околицы деревни. На это понадобилось много времени и солнце стояло уже довольно высоко над морем, блестевшим на горизонте.

Одинокий дуб, по которому был назван холм, стоял на своём месте, впившись корнями в землю так, что вероятно удержал бы весь имперский флот, даже не покачнувшись. Он был в несколько обхватов — корявый, узловатый, похожий на богатыря в старости, сильного, но уродливого. Нед любил обедать под ним — хороший тенёк, и видно отсюда на все стороны. Если корова задумает отойти куда не надо — её тут же можно заметить и вернуть, с помощью мата и палки. В низинке били родники, питающие ручеёк, стекающий к морю — идеальное место для отдыха и пастбища.

Устроившись у ствола дуба, Нед уселся, скрестив ноги в драных, сто раз зашитых сапогах, и довольно прикрыл глаза — Нарда следит за стадом, можно и передохнуть. Спал-то всего ничего — часа четыре, не больше. Нед прикрыл усталые веки, и сон тут же набросился на утомлённое тело, накрыв Неда мягким лоскутным одеялом.

Очнулся Нед от лая Нарды — она чуть не хрипела, лаяла на кого-то чужого, и Нед тут же вскочил на ноги, приготовившись к самому худшему. И точно! Они.

Нед чуть не застонал от разочарования — ну почему, почему никогда не бывает так, чтобы всё было хорошо? Ну почему боги посылают всё новые испытания его истерзанному телу? Ну зачем они прислали этих придурков?

— Эй, не трогай собаку! Не трогай! — отчаянно крикнул он, видя, как Шисор прилаживает стрелу на охотничий лук. Глупенькая Нарда так и продолжала кидаться на врага, защищая Неда, как будто почувствовала опасность, идущую от этих людей. Раньше она никогда так не делала. Почему сегодня решила бросаться на людей?

— Шисор, не надо! — неуверенно крикнула Салли — жалко собаку!

— Шис, это собака Бранка, пастушья собака, он за неё денег отдал — вмешался Нарт — смотри, скандал будет. Она денег стоит. Говорят — лучшая пастушья собака в нашей деревне. Бранк к старосте потащит на суд, а папаша тебе башку набьёт. Она не меньше пяти золотых стоит.

— Да какого демона тогда он её распускает?! — взъярился Шисор — может она бешеная, взбесилась! Да, точно взбесилась — и вы потом подтвердите! Глядите, она меня чуть не цапнула, за штаны ухватила!

Шисор спустил тетиву, и стрела, пропев свою похоронную песню, едва не приколола Нарду к земле. Она прочертила у собаки под брюхом кровавую черту и воткнулась в землю, дрожа, будто от разочарования. Нарда взвизгнула и бросилась к Неду, ища в нём защиту.

Найдёныш стоял сжав кулаки, задыхаясь от ненависти. Потом присел на корточки, не спуская глаз с врагов и прижал к себе собаку, дрожащую от возбуждения. Она скалила зубы, рыча на пришельцев, и в её голове всё время мелькало:

— Враги! Больно! Хозяин, любовь! Больно! Рвать врагов! Плохие люди!

— Плохие, плохие, Нардушка — ласково сказал Нед, и осторожно ощупал рану собаки. Ничего серьёзного не было — царапина. Бывало и хуже — заживёт. Как-то она напоролась на острый сук в овраге, погнавшись за кроликом. Сук воткнулся ей в грудь и думалось что всё, помрёт. Нет — выкарабкалась. Нед тогда нёс её на руках несколько ли, и выхаживал у себя в закутке две седмицы.

— Дай мне! — услышал он голос Эвора, и увидел, как тот берёт из рук Шисора прихотливо изогнутое дорогое оружие — я сейчас их обоих приколю, как насекомых!

— Ты спятил, Эвор! — решительно сказала Салли — наши игры заходят слишком далеко! Одно дело набить ему морду, посмеяться над ним, другое — убить! Ты представляешь, что это будет?

— Да ничего не будет — Эвор был бледен и решителен — скажем, что он набросился на нас, натравил собаку, хотел убить камнем — вон и камень лежит. Мне и пришлось его застрелить! Он же на самом деле не раб — значит денег не стоит, и нам не придётся за него возмещать. Собаку не тронем — она дорогая, зачем нам проблемы, а он — никчёмное, никудышное существо. И пусть подыхает. Салли, не лезь! А то получишь по башке!