Воровская честь - Арчер Джеффри - Страница 31

— Будем надеяться, что пятидесяти минут хватит на всех, — сказал Баттеруорт. — Я думаю, что с личной просьбой президента по-прежнему нет никаких проблем?

— Насколько мне известно, никаких, — сказал Маршалл. — Хранитель будет рад снять стекло, чтобы президент смог изучить рукопись при близком рассмотрении. Мы подержим её в сейфе, пока президент не покинет здание. Я надеюсь, что уже через несколько минут после отъезда президента она будет выставлена для всеобщего обозрения.

— Похоже, что у вас все под контролем, господин Маршалл, — сказал Баттеруорт, вытирая пот со лба. — Я убегаю к президенту, поэтому боюсь, что меня не будет на телефоне все утро, но во второй половине дня мы созвонимся, и вы расскажете, как все прошло.

Кавалли бросил трубку на край ванны и, выскочив в спальню, остановился перед специальным помощником президента, яростно качая головой из стороны в сторону. Баттеруорта обуял ужас.

— Хотя нет, я тут смотрю в свой распорядок и вижу, что вы не сможете застать меня и во второй половине дня, поскольку я обещал жене уйти сегодня пораньше, чтобы собраться в отпуск, который начинается у меня завтра.

— О, и куда же вы едете? — по простоте душевной спросил Маршалл.

— Навестить мать в Чарлстоне. Но я уверен, что визит президента в архив будет успешным. Почему бы нам не встретиться, как только я вернусь?

— Я был бы рад, — сказал Маршалл. — Желаю вам приятного отпуска в Южной Каролине. Там ещё должны цвести азалии.

— Полагаю, что должны, — сказал Баттеруорт, видя, что Кавалли проводит пальцем по горлу. — Мне звонят по другой линии, — добавил он и тут же бросил трубку.

— Тебя занесло, ты болван! У нас не было речи о том, чтобы он связался с тобой ещё раз.

Вид у Баттеруорта был обречённый.

— Через какое время в Белом доме могут хватиться тебя? — спросил Кавалли.

— Через неделю, не раньше, — ответил Баттеруорт. — Я на самом деле должен уйти в очередной отпуск, и даже мой босс думает, что я собираюсь в Чарлстон.

— Ну, это ты хорошо сделал, — сказал Кавалли, протягивая ему авиабилет в один конец до Рио-де-Жанейро и письменное подтверждение о том, что сумма в девятьсот тысяч долларов помещена в Банк Бразилии. — Мне надо возвращаться на место действия. Ты же в течение десяти минут никуда не высовывайся, затем возьми такси и отправляйся в аэропорт Даллеса. А когда окажешься в Бразилии, не спускай все деньги на девочек. И, Рекс, даже не помышляй о том, чтобы вернуться назад. Если вернёшься, в аэропорту тебя будут поджидать не только федералы.

Анжело каким-то образом удалось одеть Долларового Билла, но от него по-прежнему несло, как от пивной бочки, и он не мог сойти не только за личного врача президента, но и за собачьего доктора тоже.

— Извини, парень. Извини, парень, — без конца повторял он. — Надеюсь, что у тебя не будет неприятностей из-за этого.

— Будут, если ты вовремя не протрезвеешь, чтобы сыграть свою роль и проследить, чтобы рукопись перешла в специальный цилиндр. Потому что если Кавалли узнает когда-нибудь, что меня не было с тобой прошлым вечером, ты мертвец и, что важнее, я тоже.

— Ты бы лучше не возникал, парень, а сделал мне «Кровавую Мэри». Две части томатного сока и одну водки. Я моментально буду как огурчик, вот увидишь.

Вид у Анжело был сомневающийся, когда голова Билла вновь свалилась на подушку.

Когда Кавалли закрыл за собой дверь номера 1137, в коридоре ему встретилась женщина, толкавшая большую корзину для белья. Он спустился на лифте и, не задерживаясь, вышел из отеля. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он пересекал площадь между отелем и Пенсильвания-авеню, была полукилометровая дорожная пробка на 15-й улице.

С разных сторон к нему бежали Ал и Джонни.

— Что происходит? — спросил Кавалли.

— Обычный утренний поток из Виргинии, как уверяет нас полиция, на пути которого мы занимаем полторы полосы своими двенадцатью машинами и шестью мотоциклистами.

— Черт побери, это моя ошибка, — сказал Кавалли. — Мне следовало предвидеть это. Так что ты предлагаешь, Ал?

— Я отправляю своих ребят в Атлантик-гараж на углу 13-й и Ф, пока полиция не возобновит движение, а затем верну их назад поближе к началу.

— Это очень рискованно, — сказал Джонни. — У меня разрешение только на сорок пять минут киносъёмки, и ни секундой больше.

— Но если мои машины не смогут сдвинуться с места, ты можешь не начать её вообще, — сказал Ал.

— Хорошо, Ал, действуй, но смотри, чтобы к 9.50 ты был на месте. — Кавалли посмотрел на часы. — То есть через двадцать семь минут. — Ал побежал к припаркованным машинам.

Кавалли переключился на режиссёра:

— В какое время ты выводишь актёра?

— В 9.55 — или как только последняя машина вернётся на место. Он сейчас гримируется вон в том трейлере, — показал Джонни.

Кавалли увидел, как отъехал шестой лимузин, и с облегчением отметил, что движение стало возобновляться.

— А что теперь будут делать секретные агенты Джино, когда машины ушли?

— Многие из них смешались со статистами, хоть и не вполне сходят за них.

У Кавалли опять зазвонил сотовый телефон.

— Мне надо возвращаться, иначе не будет никаких съёмок, ни настоящих, ни других.

Кавалли кивнул и сказал в микрофон «да». Что-то попалось ему на глаза, когда он пытался вникнуть в слова, долетавшие с другого конца линии:

— Вертолёт готов взлететь в десять часов ровно, босс, но семь минут спустя его стартовое время истечёт. И тогда дорожные копы не дадут ему взлететь, сколько бы вы ни внесли в фонд ордена полицейского братства.

— Мы все ещё идём по графику, несмотря на кое-какие проблемы, — сказал Кавалли, — так что в десять поднимайте его в воздух и выходите на маршрут. Маршалл и его сотрудники должны видеть и слышать его, когда мы будем подъезжать к архиву. Это все, что мне нужно от вас.

— О'кей, босс. Принято.

Кавалли ещё раз посмотрел на часы. Было 9.36, и теперь автомобильный поток двигался ровно. Он подошёл к офицеру, выделенному в распоряжение муниципального отдела кинематографии и телевещания для координации съёмок фильма.

— Не беспокойтесь, — сказал лейтенант, едва Кавалли успел раскрыть рот. — Движение будет перекрыто, и указатели объезда установлены к 9.59. Вы двинетесь вовремя, я обещаю.

— Спасибо, офицер, — сказал Кавалли и быстро набрал номер Ала Калабрезе: — Думаю, тебе надо возвращать своих парней…

— Первый уже выехал с двумя мотоциклистами. Второй вот-вот двинется. Дальше они будут выезжать через каждые двадцать секунд.

— Жаль, что ты не стал армейским генералом, — сказал Кавалли.

— В этом виновато правительство. Я просто получил не то образование.

Неожиданно на Пенсильвания-авеню вспыхнул яркий свет. Кавалли, как и все другие, прикрыл глаза рукой, но свет так же неожиданно погас, заставив утреннее солнце показаться тусклой лампочкой.

— Хорошие софиты! — послышался крик режиссёра. — Я смог заметить только один неработающий. Седьмой справа.

Кавалли стоял на проезжей части и смотрел в сторону 13-й улицы, из-за угла которой выползал первый лимузин Ала с двумя сопровождавшими его мотоциклистами. При виде сияющего чёрного автомобиля он впервые занервничал.

К нему приближался высокий, крепкого телосложения, лысый мужчина в тёмных очках, синем костюме и белой сорочке с красно-бело-синим галстуком. Он остановился рядом с Кавалли в тот момент, когда к обочине подъехали первые два мотоциклиста и ведущая машина полиции.

— Как самочувствие? — поинтересовался Кавалли.

— Как всегда на премьерах, — ответил Ллойд Адамс. — Я буду в полном порядке, когда поднимется занавес.

— Ну, в прошлый раз ты знал свою роль назубок.

— Тут не в моей роли дело, — сказал Адамс. — Меня беспокоит Маршалл.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кавалли.

— Он же не участвовал в наших репетициях, — ответил актёр. — Поэтому он не знает, что от него требуется.