Воровская честь - Арчер Джеффри - Страница 30

— И если все идёт по плану, с Декларацией в том числе, — сказал Кавалли. — то что дальше? — спросил он, желая убедиться, что ничего не изменилось со времени их последнего заседания в Нью-Йорке.

— Лимузины покидают Вашингтон, следуя шестью отдельными маршрутами, — продолжил Ал. — Три из них возвращаются в столицу во второй половине дня, предварительно сменив номерные знаки. Два других продолжают следовать в Нью-Йорк, а шестой движется в направлении, известном лишь тебе. Он везёт Декларацию.

— Если все пройдёт так гладко, Ал, ты не даром получишь свои деньги. Но гладко не будет, и вот тогда мы посмотрим, чего ты стоишь. — Он кивнул, и Ал, схватив кружку кофе, вернулся к своим людям.

Кавалли посмотрел на часы: 7.22. Подняв взгляд, он увидел, что к нему направляется красный, как рак, Джонни. «Слава Богу, — подумал Кавалли, — что я не работаю в Голливуде».

— У меня проблемы с одним из копов, который говорит, что я не могу установить осветительное оборудование на тротуаре до 9.30. Это значит, что я смогу начать съёмку не раньше десяти, а если у меня будет всего сорок пять минут до начала…

— Успокойся, Джонни, — сказал Кавалли и, сверившись со списком персонала, стал всматриваться в толпу подручных, высыпавшую на мостовую с Фридом-плаза, пока не отыскал в ней нужного человека.

— Видишь того высокого с седыми волосами, что пытается охмурить Дебби? — сказал он, показывая пальцем.

— Да, — ответил Джонни.

— Это Том Ньюболт, бывший заместитель начальника окружного управления полиции, а теперь консультант по безопасности. Мы наняли его на сегодня. Так что иди и скажи ему, что у тебя за проблема, а там посмотрим, стоит ли он тех пяти тысяч долларов, что содрала с меня его фирма.

Кавалли улыбнулся, когда Джонни рванул в сторону Ньюболта.

Анжело стоял над бесчувственным телом. Он наклонился, схватил Долларового Билла за плечи и стал яростно трясти. Маленький ирландец храпел, как старый трактор, и не хотел возвращаться к жизни. Анжело наклонился ещё ниже и обнаружил, что от Билла разит так, как будто он всю ночь провёл на местной пивоварне.

Анжело понял, что ему не следовало оставлять Билла прошлым вечером даже на одну секунду. Если он вовремя не доставит ублюдка в архив, Кавалли убьёт их обоих. Он знал даже, кто выполнит эту работу и каким способом. Он продолжал трясти Билла, но глаза его упорно оставались закрытыми.

В восемь часов раздался сигнал клаксона, и съёмочная группа отправилась завтракать.

— Тридцать минут. Требования профсоюза, — пояснил Джонни, встретив раздражённый взгляд Кавалли. Киношники окружили стоявший на проезжей части трейлер — ещё одно дорогое удовольствие, — из которого им подавали яйца, ветчину, булочки. Кавалли вынужден был признать, что толпе, собравшейся за полицейским ограждением, и прохожим на мостовой даже в голову не придёт усомниться в том, что перед ними съёмочная группа, готовящаяся приступить к своей работе.

Во время вынужденного перерыва Кавалли решил лично убедиться в том, что машины, свернувшие на 7-ю улицу, действительно не будут видны участникам съёмки, оставшимся на Пенсильвания-авеню.

Он быстро зашагал прочь от киношной неразберихи и, дойдя до угла 7-й улицы, повернул направо. И словно оказался в другом мире, где люди совершенно не подозревали о том, что творилось всего в полумиле отсюда, и где все было, как в любой обычный вашингтонский вторник. Он с удовлетворением отметил Энди Борзелло, сидевшего на автобусной остановке неподалёку от служебного входа в Национальный архив и читавшего «Вашингтон пост».

К тому времени когда Кавалли вернулся, киношники уже потянулись назад и приступали к последним приготовлениям: никто не хотел быть ответственным за повторный прогон.

Толпа за ограждением росла с каждой минутой, и полиции приходилось без конца объяснять, что будет сниматься фильм, но не раньше чем через пару часов. Некоторые уходили, разочарованные этой информацией, но вместо них тут же появлялись другие.

Зазвонил сотовый телефон Кавалли. Нажав кнопку, он услышал бруклинский говор отца. Председатель был осторожен и спросил только, есть ли проблемы.

— Есть, — признался Тони, — но не такие, которых бы мы не предвидели или не могли бы разрешить.

— Не забывай, операция должна быть отменена, если тебя не удовлетворит ответ на твой девятичасовой звонок. В любом случае ему нельзя возвращаться в Белый дом. — Связь прекратилась. Кавалли знал, что отец прав в обоих случаях.

Часы показывали 8.43, и Кавалли подошёл к Джонни:

— Я схожу в «Уиллард», но не собираюсь задерживаться там надолго, так что просто следи, чтобы все шло своим чередом. Кстати, я вижу, ты установил своё оборудование на тротуаре.

— А как же, — сказал Джонни. — Стоило Ньюболту поговорить с тем копом, как он даже помог нам перетащить туда всю эту чертовщину.

Кавалли улыбнулся и зашагал в сторону Национального театра по пути в отель «Уиллард». Навстречу ему попался Джино Сартори.

— Джино, — сказал Кавалли, останавливаясь перед бывшим морским пехотинцем. — Твои люди готовы?

— Все до последнего подлеца.

— И ты можешь гарантировать, что они будут молчать?

— Как могилы. Если не хотят закончить рытьём собственных.

— И где же они сейчас?

— На подходе с восьми разных направлений. Все они должны прибыть ко мне к девяти тридцати. В аккуратных тёмных костюмах, при строгих галстуках и с заплечными кобурами, не очень бросающимися в глаза.

— Дай мне знать, когда все отметятся.

— Будет сделано, — сказал Джино.

Продолжив свой путь в отель «Уиллард», Кавалли глянул на часы и ускорил шаг. Войдя в вестибюль, он увидел Рекса Баттеруорта, который нервно расхаживал в центре зала, словно задавшись целью протереть до дыр лежавший там золотисто-синий ковёр. При виде Кавалли он облегчённо вздохнул и поспешил вслед за ним к лифту.

— Я сказал тебе сидеть в углу и ждать, а не маршировать на виду у каждого писаки, вынюхивающего что-нибудь новенькое.

Когда они вошли в лифт, Баттеруорт пробормотал что-то в своё оправдание, и Кавалли нажал кнопку одиннадцатого этажа. Никто из них не произнёс больше ни слова, пока они не оказались в номере 1137, где Кавалли провёл прошлую ночь.

Теперь, когда они были одни, Кавалли присмотрелся к Рексу повнимательнее. С него катил пот, как будто он только что закончил пятимильную пробежку, а не поднялся на одиннадцатый этаж в лифте.

— Успокойся, — сказал Кавалли. — Пока ты играл свою роль хорошо. Ещё один звонок, и ты свободен, как птица. Ты уже будешь лететь в Рио, прежде чем первый мотоциклист успеет подъехать к Национальному архиву. Ну а сейчас ясно ли тебе, что ты должен сказать Маршаллу?

Баттеруорт достал какие-то записи, сделанные от руки, пошевелил губами и сказал:

— Да, мне ясно, и я готов. — Он дрожал, как осиновый лист.

Кавалли набрал номер телефона Маршалла и, услышав первый гудок, передал трубку Баттеруорту. Гудки продолжались. Наконец Кавалли протянул руку, чтобы взять трубку назад, решив сделать ещё одну попытку через несколько минут, но в ней неожиданно раздался щелчок и прозвучал голос:

— Колдер Маршалл слушает.

Кавалли прошёл в ванную и взял отводную трубку.

— Доброе утро, господин Маршалл. Это Рекс Баттеруорт из Белого дома. Я просто хотел проверить, все ли у вас готово.

— Безусловно, господин Баттеруорт. Всем сотрудникам дано указание ровно в девять часов находиться на своих рабочих местах. Фактически большинство из них я уже видел, но только мой заместитель и старший хранитель знают причину, по которой я просил их не опаздывать этим утром.

— Прекрасно, — сказал Баттеруорт. — У президента все идёт по графику, и мы ожидаем, что около десяти он будет у вас, но я боюсь, что уже к одиннадцати ему придётся вернуться в Белый дом.

— К одиннадцати, конечно, — сказал архивист. — Остаётся надеяться только, что мы успеем провести его по зданию за пятьдесят минут, потому что очень многие мои сотрудники хотят поприветствовать его.