Узник Гуантанамо - Шахов Максим Анатольевич - Страница 17

Какая ценность может содержаться в информации о российском оружии, примененном в Африке? Да никакой, черт! Если звонившему известно название «Любава», то само собой разумеется, что по базе мятежников шмаляли из этих самых «Любав». Тогда что?!

Артем погасил сигарету в горшке с кактусом, чего никогда не делал, больно уколов палец. И тут его осенило: им нужна не информация, а источник информации, вживую. Нужно видео, – возможно, снятое скрытой камерой, – где российский спецназовец признавался бы в применении запрещенных боеприпасов в отдельно взятой африканской стране!

– Поеду в отпуск, а там была не была! – решил Артем. – В самом деле, что это я – посреди России каких-то козлов бояться должен?!

Он принял душ, закурил новую сигарету и вышел из квартиры, зло хлопнув дверью.

* * *

В автобусе было шумно – жару поддавала компания возбужденных предстоящей поездкой подростков. Чуть больше суток – и ты в Анапе краснодарской, благословенной! До автобуса Артем, груженный тяжелой спортивной сумкой, дотопал от метро «Красные Ворота» и теперь с удовольствием наблюдал за веселыми малолетками. У него самого из головы почти выветрились трудные мысли, уступив место свежему ожиданию двух недель на рыжем черноморском пляже.

– Мужчина, это у вас двенадцатое место? – заорала вслед Тарасову кассирша, выбежавшая из своего закутка.

– Ну, да, – кивнул Артем. – А что?

– Да спрашивают тут! – откликнулась та и исчезла без дальнейших объяснений.

В автобусе было душно. Тарасов откинулся на сиденье и передернул плечами: кожа под футболкой моментально покрылась потом.

– Извините, вы не пересядете? – У сиденья Артема топтался прыщавый подросток. Было видно, что это «извините» ему было сказать непросто.

– Зачем тебе?

– Я с девушкой хочу сидеть… У нее билет вот на это место, – подросток указал на временно пустующее место рядом с Тарасовым.

– Не вопрос!..

Артем поднялся и пересел. Взволнованный подросток бухнулся на нагретое местечко и уставился в окно.

Автобус понемногу заполнялся. Вот и девушка – рыжие хвостики, нахальные глаза – прибыла, швырнула сумку на полку и защебетала со своим бойфрендом.

Курортники собрались, водитель смачно матом отругал своего припоздавшего напарника и завел мотор.

Укатилась за горизонт Москва. Потянулись по сторонам дороги кусты да перелески, и у Артема отлегло от сердца. Отдых, пусть короткий, пойдет на пользу. И врачи, говорят, рекомендуют…

Полдня прошло без выдающихся событий.

«Мерседес», недовольно урча, остановился у оживленной южной развязки. И тут к шуму автомагистрали добавился еще один тяжелый слитный звук. Артем узнал этот звук – звук выстрела из ручного гранатомета. И сразу ад кромешный разверзся… Граната ударила в борт «Мерседеса», разбросав ошметки металла и клочья смрадного дыма. Среди скрежета тормозов раздавались крики охваченных ужасом пассажиров.

Тарасов вскочил со своего места, перепрыгнул через схватившегося за голову человека. Парочка тинейджеров корчилась в черно-кровавой луже. И еще рядом людей задело…

Пассажиры вопили в проходе, сплетясь в клубок. Подтянувшись на руках, Артем вышиб согнутыми ногами стекло, перебежал к следующей паре сидений, откупорил еще одну форточку. Кое-кто полез в окна, кроша подошвами стекло. Дверь автобуса отъехала в сторону – народ посыпался наружу.

«Там должен был быть я…» Тарасов бережно подтолкнул к выходу обезумевшую тетку с орущим малышом на руках. «Должен был быть я…»

– Звоните в полицию! В полицию! – истерично завопила тетка в сбитой набок белой панамке.

Артем помог вытащить на обочину раненых. Аптечка у водилы была пуста. Оказавшийся медиком толстяк рвал белую футболку на полосы, перевязывал. Покатилась, подпрыгивая, под ноги бутылка с минеральной водой.

Тарасов отошел в сторону, присел на столбик дорожного ограждения, равнодушно следя за сбившимися в группки пассажирами. Он набрал мобильный генерала Ларичева.

– Знаю! – вместо приветствия отозвался тот. – Менты буквально минуту назад сообщили… Ты сам-то цел?! Что там за чертовщина?! Мне сказали «взрыв»… Откуда взрывное устройство? Понятно что-нибудь?

– Стреляли из гранатомета. Целили в меня. Африканский след.

Зная предельно ясную манеру тарасовских докладов, Ларичев не стал ничего уточнять. Генерал, когда хотел, становился на удивление понятливым.

– Разбирайся с формальностями и добирайся все-таки до своего курорта. Смотри по обстоятельствам. Будь на связи!

Дым улетучился. Водитель, размахивая руками, ходил вдоль изуродованного автобуса. С воем по трассе неслась пожарная машина, а следом, сверкая проблесковыми маячками, поспешали «УАЗы» «Скорой» и ментовские легковушки.

Да, кассирша на автовокзале недаром интересовалась московским пассажиром…

Через Краснодар, куда так и не добрался злополучный автобус, Тарасов направился в Новороссийск на попутных. Сверху, похоже, приказали большого скандала не раздувать, и массмедиа заговорили о взрывном устройстве, которое перевозилось в багаже одного из пассажиров; только на интернет-блогах упомянули об анонимном выстреле из гранатомета – и тут же испуганно заткнулись. Менты были вялы и точны: собрав на месте информацию у свидетелей, они ограничились прочесыванием лесополос, установкой пары блокпостов и усиленным режимом патрулирования трассы.

На набережной Новороссийска было чисто, как в центре столицы. Артем присел на лавочку и набрал мобильный находящегося на излечении Белорыбина.

– Саня, доложи о самочувствии, – потребовал Тарасов, и глухой ответ капитана его поразил.

– Постреливают в Москве, товарищ майор, – сообщил Белорыбин. – Убили того капитана, который «Любавами» командовал… нигде в новостях сообщения не было…

– Как – убили?!

– В подъезде вечером застрелили… наши сразу открестились – мне в госпитале контрразведчик один намекнул… родная полиция этим делом занимается…

– Ты-то откуда знаешь?

– Он мне телефон дал, мы договорились выпить на пару, когда вернемся – его жена сказала…

– Еще что?

– У Пятина машина в ремонте…

– При чем тут машина пятинская?!

– Он хотел в выходной на дачу выехать, а на тормозных колодках винты нарочно выкручены… Случайно заметил… Вы поняли, товарищ майор?

– Понял тебя, более чем… Ларичеву доложили?

– Я и доложил, несмотря на то, что в госпитале. По резервному телефону, вы знаете… Так он наорал и просил больше голову не морочить. Генерал, правда, иначе выразился…

– В батальоне тихо?

– Вроде да, черт их разберет…

– Ладно, Саня, лечись. До связи…

– Секундочку, товарищ майор! – взволнованно проговорил Белорыбин. – Чуть не забыл: меня к награде представили!

– Что дают-то? – поинтересовался Артем.

– Медаль Жукова! «За мужество и отвагу, проявленные в боевых действиях при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации»! – по памяти процитировал капитан строку из положения о медали.

– Поздравляю! – сказал Тарасов, а про себя подумал: «Негусто. Только мне и такая не светит…»

Ехать загорать на Широкую балку Артему сразу расхотелось. Он настороженно огляделся, но набережная не вызывала подозрений.

«Сердце просит романтики, а задница – приключений», – отрешенно подумал Тарасов.

– Можно вас на минутку?

Женский голос, раздавшийся за спиной, заставил Артема внутренне вздрогнуть. Понятно, что ни один мускул на его скуластом лице не шевельнулся, но по сердцу поползло противное чувство: город расслабляет, рождает иллюзию безопасности.

Он медленно обернулся и взглянул в лицо коротко стриженной белобрысой даме лет тридцати пяти в грязно-белых джинах, мятой футболке и сандаликах на стройной ноге.

– Да? – Тарасов напустил на лицо улыбку настоящего мачо. Загуляла, что ли, на курорте и денег на обратный билет решила попросить?

– Я присяду? – И, не дожидаясь ответа, шлепнулась рядом, бухнув около себя пухлую сумку.

Артему показалось, что дама говорила с легким акцентом.