Долина (СИ) - Радин Сергей - Страница 23

— Бродир ко мне! Остальные чародеи в середину колонны! Не возражать! — рявкнул я на движение Родрика. — Леди на твоём попечении!

Он кивнул и, переглянувшись с Бродиром, побежал назад.

Мы втянулись в узкий коридор. С облегчением я почувствовал под подошвами сапог те же плиты. Приходилось часто поднимать факелы — опасались нападения сверху. За всеми этими заученно-бездумными движениями я с тревогой размышлял, что же приготовили Ползуны в качестве новой ловушки.

"А вдруг у них есть наёмники из людей? Вдруг они договорились с Эриком охранять рубежи их подземного царства? Мы выйдем из этого туннеля — и нас встретят орды варваров… А почему не боевые слоны? Не демоны? Не какие-нибудь дикие боги, которых Ползуны вызвали заклинаниями из глубин Тьмы?"

Я почти бежал и страстно мечтал о немедленной битве. Лучше драться с конкретным противником, пусть даже превосходящим тебя, чем томиться неопределённостью. Неизвестный враг и мой боевой клич — одного поля ягоды: только крик — заводит, неизвестность — сковывает.

Как за последнее спасение, я ухватился за рукоять Сверкающего в ночи. Как за спасение от холодящих ужасом мыслей… Но за спиной негромкий лязг: Всадники, кто не успел подготовиться к немедленному бою, решили, что командир подаёт им сигнал.

Мы выскочили из туннельного коридора в огромную пещеру, не уступающую размерами той, где мы дрались с Ползунами, и даже, кажется, огромней. И правда — ущелье.

Я остолбенел. Всадники за спиной разбегались по сторонам от коридора и, остановившись, ошеломлённо застывали.

Перед нами стояло несметное войско варваров — высоких, черноволосых, одетых в шкуры и сапоги, превращавшие их ноги в мощные медвежьи лапы. Войско, вооружённое топорами и мечами. А впереди всех, скалясь в невиданной злобе, — варвар, на груди которого, под замызганной бородой, высвёркивает кроваво-алый камень.

Их всех окутывает зеленовато-болотный туман. Он плывёт неспешными клочьями, чуть загораживая лица людей и превращая их в подобие призраков.

Ещё мгновение… Я зарычал и бросился на варвара с камнем. Эрик хрипло вскричал что-то непонятное и кинулся навстречу мне.

Оба войска обтекли нас и столкнулись в кровавой битве.

16.

Эрик.

Велимир держал в руках накидку, в которой одно время нёс его Эрик. Варвар как мог плотно её свернул и перевязал ремешком. Получился удобный, хоть и тяжёлый из-за меховой отделки тючок. Мальчишка тащил его то за ремешок, то — полностью обняв, когда уставал. Эрику объяснил: идут в подземелье всё ниже и ниже — а вдруг пригодится? Чем ниже — тем холоднее.

За негромкой беседой они не сразу заметили, что впереди дорога светлеет.

Первым увидел Эрик, и отчего-то у него сразу вспотели ладони. Интуитивно он сообразил, что их ожидает конец пути, и мгновенно напрягся, как зверь, почуявший клетку.

Потом свет стал настолько отчётливым, что замолчал и мальчишка. Он вглядывался в просвет насупленно. Пару раз руки, обнимавшие накидку из родового замка, дрогнули, но Эрик одобрительно понял, что мальчишка всего лишь жалеет о грузе, занявшем руки.

Вскоре они шли уже странным местом: потолок пещеры пропадал в сияющем белом свете, слишком ярком, чтобы быть солнечным. Да и не грел. Велимир пару раз попытался рассмотреть пещеру в этом свете, но не удалось: казалось, они шли пустынной дорогой без стен и потолка.

— Это, наверное, магический свет, — прошептал он, едва заметно ёжась.

В этом свете мальчишка выглядел бездомным эльфом: тощий, насторожённый, с нездоровой кожей, к тому же чумазый, но — в богатой одежде. Венец короля тоже словно исчез под странным светом, и только всклокоченные белые волосы Велимира сияли словно сами по себе разноцветными огоньками.

В том же странном свете путники увидели, как голова громадного змея медленно стекла в темноту, и обнаружили, что дорога заканчивается широкими ступенями бесконечной лестницы.

— Ты не устал? — тихо поинтересовался Эрик. Ему вдруг показалось: если в этом месте царит сильная магия, то, вполне возможно, лестница ведёт вниз только иллюзорно, а на деле они выйдут по ней на поверхность, замаскированную под подземелье. А значит, если что — можно попытаться сбежать.

Велимир покачал головой и ткнул пальцем в венец на голове. Эрик понял. Теперь надо дать понять мальчишке, чем может быть лестница.

— Однажды видел — в Стератуме, — снова принялся он за воспоминания, — на одном из базаров облюбовали себе уголок купцы с Востока. Много среди тамошних людей искусников было глаза людям отводить. Нам с Терье там один запомнился, тощий такой, фокусы больно здорово показывал. Кидал верёвку вверх — и она будто пропадала, цеплялась за что-то в небесах, так хорошо цеплялась, что мы её дёргали, а она как каменная, а потом по ней лез мальчонка твоих лет — и тоже пропадал в небе, а потом вдруг появлялся — шёл почему-то от торговых рядов. Терье такие фокусы и называл — глаза отводить.

Мальчишка опустил глаза, исподлобья метнул взгляд по сторонам. Ищет, какой базарный фокус приготовили Ползуны, — понял Эрик.

Между тем они дошли до лестницы. Едва сделав несколько шагов по ней, Эрик усмехнулся: чувства говорили, что он поднимается, — глаза упрямо доказывали — спускается.

Велимир резко встал на месте. Зеленоватое лицо и частое сглатывание — тошнота подступила от противоречия знания и ощущений. Ни слова не говоря, варвар взял его на руки: пусть Ползуны думают, что принц устал. Иначе сообразят, почему с мальчишкой плохо. И лучше оставить врагов в неведении о догадке пленников…

— Закрой глаза, будто спишь.

— Не могу. С закрытыми тошнит.

— Тогда полуприкрой. Может, не догадаются.

Мальчишка вздохнул, но послушался. Больше на него Эрик не отвлекался.

Ближе к концу лестницы, по её бокам, появились громадные постаменты с чашами для цветов, какие Эрик видел при входе в некоторые храмы или в богатые дома Стератума. Большинство чаш не имело углублений, как будто их забыли или не успели выдолбить. Но ещё ниже по лестнице варвар обнаружил: вокруг чаш суетятся каменотёсы — обыкновенные люди, с тяжёлыми даже на вид кандалами по рукам-ногам и на шее, соединёнными между собой толстой цепью. Каменотёсы с трудом влачили свои тела и, может быть, не могли бы и работать, не карауль их каждое движение надсмотрщик, ловко и метко орудующий длинным кнутом.

Углядев людей, мальчишка мигом забыл, что должен изображать спящего.

— Пусти…

Поставленный на ноги, он ухватился за шкуру Эриковой накидки, чтобы не упасть, засмотревшись. Варвар скривился, но втайне был рад, что руки освободились. Что бы там ни было, но овечку на заклание он изображать не собирался. "Спускаясь" мимо рабов, он мысленно обратился к Чёрному Медведю: "Я твой воин. Мне такой судьбы не надо!" Одновременно с его думой надсмотрщик взмахнул кнутом — но конец просмоленной верёвки свистнул, не коснувшись тела раба. Эрик облегчённо вздохнул, восприняв знак от божества племени, и тут же напомнил: "Смотри, ты обещал, что я избегу удела раба!"

Остановились клыкастые красавцы и подождали пленников. Насупленный Велимир нахмурился ещё больше, невольно вздёрнув подбородок и повзрослев на глазах. Эрик же спокойно прикинул: случись драться, он положит немало этих странных особ, учитывая узкие клинки их мечей, совершенно несравнимые с надёжным, широким клинком его собственного меча и меча королевского, в котором чувствовалась не парадность, а мощь настоящего оружия. И так же спокойно он положился на камень из воинского храма и на обещание Чёрного Медведя, подтверждённое случаем.

Им никто ничего не приказывал, и варвар продолжал идти спокойно. Притихший мальчишка, с тем же невольно надменным выражением лица, следовал рядом, частенько косясь на плащ в руках и всё же продолжая наблюдать за происходящим вокруг.

Громадный змей пропал, стоило им только раз отвернуться на каменотёсов. Принц, заметив исчезновение, потрясённо обернулся на варвара. Эрик пренебрежительно ухмыльнулся: так и знал, что под личиной твари прячется человек! Идёт, небось, в той же толпе клыкастых особей и посмеивается… Ничего не было сказано, но Велимира ухмылка Эрика успокоила.