Обманы - Майкл Джудит - Страница 9

— Но мы же собирались вместе ехать в Париж.

— Сабрина, не смотри так… растерянно! О чем тебе беспокоиться? У тебя будет все в порядке. Я думаю о себе, хочу определить, что я собой представляю. Без тебя. Ты очень яркая и одаренная, а я остаюсь в тени в твоем присутствии. Никто не будет замечать меня, если ты не будешь отходить в сторону время от времени.

— Нет, нет, нет. — Сабрина потрясла головой.

— Конечно, обычно все обращают внимание в первую очередь на тебя.

Стефания замолчала, а Сабрина вскочила на ноги и стала снова ходить по комнате. Почему они не говорили раньше о таких вещах?

— Стефания, когда я делаю что-нибудь экстравагантное или даже безумное, это потому, что все ждут от меня именно этого. Мне говорят, какая я замечательная, и тогда я высматриваю, что бы еще такого натворить… — Она сделала паузу. — Я боюсь, что если я перестану так себя вести, меня перестанут любить и не будут думать, что я замечательная. Ты единственная, я в этом уверена, кто любит меня только потому, что я это я. Все остальные говорят только о том, какая я красивая и как замечательно то, что я выигрываю в гонках и состязаниях, как замечательно я выгляжу. — Она немного помолчала, а затем выпалила: — Мне просто необходимо быть в центре внимания. Стефания перестала плакать.

— Ты будешь в центре внимания всех, когда приедешь в Париж.

Сабрина спокойно постояла и посмотрела на сестру долгим взглядом.

— Я не заслуживаю твоего осуждения. Я старалась быть честной.

— Прости. Я имела в виду то, что каждая из нас будет в центре внимания. Первое время. — Ее глаза стали яркими. — Это будет приключение, Сабрина. Ты всегда говорила мне, что я должна мечтать о приключениях, помнишь?

Сабрина пыталась увидеть в ее ярких глазах тень обиды или унижения, но не нашла ничего похожего.

— Я никогда не старалась затмить тебя, — беспомощно произнесла она.

— Может быть. Но все равно я чувствую себя не больше чем сестрой-двойняшкой знаменитой Сабрины Хартуэлл. — Она посмотрела на свои руки. — Мы будем друг другу писать.

Сабрина услышала новые нотки в голосе Стефании и засомневалась. «Я смогу изменить ее решение, — подумала она. — Если я нажму, если я напомню, как мы нужны были друг другу последние три года, она поедет в Париж. Мы снова будем вместе. Однажды она уже сказала маме и папе, что мы — семья. Истинная, правда».

Но она не смогла сделать этого. Стефания была права: их пути разошлись. Сабрину потряс ужасный факт — ее сестра не хочет быть вместе с ней. Она не могла отрицать того, что купалась в лучах своей славы, и Стефания бежала, спасалась, чтобы найти себя. «Я не смогу заставить ее так поступить, — подумала она. — Не имею права делать еще хуже, чем есть на самом деле. Сегодня — вечером я нанесла ей и так слишком большую обиду».

Она села на кушетку рядом со Стефанией и глотала слезы, подступавшие к горлу.

— Мы о многом поговорим во время каникул! — воскликнула Сабрина. Они сидели рядом, не касаясь, друг друга, положив руки себе на коленки, как воспитанные юные леди.

— Я люблю тебя, — тихо сказала Сабрина Стефании, и с этого момента стала жить своей жизнью.

Глава 4

Зал в оперном театре затих, как только погасли люстры. Пятна света от прожекторов падали на тяжелый золотой занавес, дирижер взмахнул палочкой, и чувственная испанская музыка поплыла по залу. Стефании захотелось танцевать. Она посмотрела на Дену.

— Спасибо, — прошептала она, поблагодарив за все: за Нью-Йорк на Рождество, за походы по магазинам, по театрам и за ложу вместе с Кардозо в оперном театре. Она позволила музыке полностью овладеть ею. Занавес волшебно открыл сцену.

Однако все очарование было испорчено некоторой суматохой. Кто-то толкнул дверь их ложи, а потом грохнуло кресло. Стефания и Дена обернулись.

— Простите. — Среди теней Стефания увидела высокого темноволосого мужчину, старавшегося закрыть дверь и снять пальто одновременно.

— Вы уверены, что не ошиблись ложей? — поинтересовалась Дена.

Он кивнул и сел в кресло за Стефанией. Дена подождала, но незнакомец ничего не сказал. Какое-то время она изучала его взглядом, потом посмотрела на Стефанию, пожала плечами встала смотреть на сцену.

— Растяпа, — пробормотала она.

Стефания улыбнулась. Кто бы этот человек ни был, он выглядел прилично и респектабельно, даже, несмотря на помятый пиджак. И, кроме того, он был достаточно уверен в себе.

Через минуту она забыла о нем. На сцене Кармен пела свою медленную возбуждающе-сексуальную песню несчастному молодому Хозе. Песня разлилась по залу как расплавленное золото. Стефания наклонилась вперед, подчинившись неведомой силе. Но ее что-то смущало. Она обернулась и встретилась глазами с незнакомцем.

Стефания покраснела от настойчивости его взгляда. Ее смутило его мужественное лицо. Краем глаза Стефания видела, что он продолжает смотреть на нее.

— Извините, — наконец обратился он к ней. — Это не вы уронили?

Стефания повернулась, посмотрела на программу в его руке и отрицательно покачала головой. На ее лице опять появилась улыбка. Весь первый акт незнакомец смотрел не на сцену, а на нее.

— Гарт Андерсен, — сказал он, протягивая руку, как только в антракте зажглись люстры. Дена поспешила опередить подругу.

— Дена Кардозо. Вы друг Картонов? Его развеселил покровительственный тон Дены, она же почувствовала себя молодой и неуверенной в себе.

— Мы старые друзья. Я приношу извинения за мое шумное вторжение. Бартоны не удосужились вовремя предупредить, что они заказали ложу, а когда сказали мне — было уже поздно. Я увлекся работой и боялся пропустить увертюру. Он протянул руку Стефании. — Мы с вами не знакомы.

— Стефания Хартуэлл. — Она положила свою красивую руку на его ладонь. «Музыкант, — подумала она. — Или художник».

— Работой? — спросила Дена.

— Научное исследование, — ответил он коротко и пригласил выйти в фойе. Он пытался догадаться, почему все вопросы задает Дена. Она всегда так делает, а Стефания всегда молчит? Или Стефании не интересно?

Когда они пили вино, Гарт задавал Дене вопросы, рассказывал девушкам о своих занятиях молекулярной биологией. Дене хотелось узнать о его работе побольше, но он не счел нужным вдаваться в подробности. На самом деле он никогда не говорил о своей работе с чужими людьми, боясь, что им будет скучно и неинтересно. Да он и не хотел рассказывать о себе. Ему хотелось узнать побольше о Стефании Хартуэлл.

В переполненном фойе, где было шумно от визгливого смеха и быстрой речи, она была островком тишины — стояла спокойно, почти не двигаясь. Гарт говорил, а сам в это время видел ее синие глаза, тонкий овал лица, ее прекрасный рот, нежный и благородный, удивительно беззащитный.

Дена наблюдала за ним, но без ревности. Ей было приятно, что его интересовала Стефания, а Гарт, в свою очередь, подумал, что иметь такую подругу, как Дена, совсем неплохо. А когда опустился занавес в последний раз, он спросил, не подвезти ли девушек до дома.

— У нас лимузин, — ответила Дена. Она посмотрела вдруг вверх, как будто что-то вспоминая. — Стефания, я обещала позвонить маме перед тем, как мы поедем домой. Я сейчас вернусь.

Оставшись одни, Гарт и Стефания улыбнулись друг другу.

— Как хорошо она поступила.

— Дена всегда так делает.

— Я хочу встретиться с вами. Завтра? Она покачала головой.

— Тогда через день.

— Нет. Простите. — Ее глаза смотрели ясно и честно. — Я бы рада. Но я остановилась на каникулы в доме Дены, и ее семья спланировала наш отдых. Они так добры ко мне, что нельзя просто так исчезнуть, оставив их с билетами и расписанием нашего отдыха. Извините меня.

— А после каникул?

— Я возвращаюсь в Брин-Мор.

— Последний курс?

Она засмеялась:

— Нет. Второй.

Он вздрогнул:

— Вы… сколько вам лет?

— Девятнадцать.

— Вы выглядите взрослее.

— А разве в девятнадцать мы не взрослые?