Самая нужная книга для чтения в метро. Третья линия (сборник) - Егоров Александр Альбертович - Страница 41

— Погоди секунду, — попросил дежурный по СИЗО, — мы, по-моему, тут ТАКОЕ вытворили…

Оставив обалдевшего следователя в дежурке, служащий СИЗО бросился куда-то внутрь изолятора.

Доставать парнишку из женской камеры пришлось чуть ли не со спецназом. Очень уж не хотели дамы отдавать столь нежданную удачу.

— Вы же сами сказали, что это нам подарок на 8 Марта! — орали арестованные женщины.

— А у нас еще не все успели «наесться» подарочком!

— Это кто это вам сказал про подарок? — заинтересовался дежурный по СИЗО.

— Так 7-го, как привели, втолкнули и сказали: «С 8 Марта».

И только когда начальник оперчасти пригрозил вызвать группу быстрого реагирования при СИЗО, а самих женщин отжать от двери брандспойтом, парня отпустили. Впрочем, сам воришка тоже не очень-то спешил покидать «цветник», но пришлось подчиниться.

Кстати, о таком грубейшем нарушении содержания арестованных высокому начальству не было известно еще очень долго после столь замечательного для отдельно взятой камеры Женского дня.

Эта история произошла до 1996 года, то есть до принятия нового Уголовного кодекса. В прошлом кодексе еще не было таких статей, как «побои» или «угроза убийством». А потому к семейным скандалистам вообще никаких мер законного порядка применимо не было. Вот и измывались различные семейные тираны над своими женами и детьми фактически безнаказанно. Впрочем, иногда наказание они все-таки получали.

Несмотря на то что в стране вовсю начиналась разруха, кое-где еще умудрялись ремонтировать государственные учреждения. Вот и в одной из районных прокуратур Петербурга решили сделать косметический ремонт. Происходило это так: следаки освобождали пару комнат, бригада из четырех человек выносила из них мебель или просто сдвигала в центр, после чего белили да красили. А старшим над ремонтниками был подполковник в отставке, которого все называли Степаныч. Ну о-о-очень представительный мужчина.

И вот как-то дело двигалось уже к вечеру, работа на сегодняшний день была выполнена, ремонтники переоделись в цивильное. Но уйти не успели, в этот момент в кабинет влетела зареванная женщина с криками:

— Да найдется ли управа на этого изверга?!

Степаныч не растерялся, усадил женщину на стул, вытащил из стола бутылку водки, налил ей на пару пальцев в стакан, заставил выпить. После того как та немного успокоилась, заявил:

— Вы не обращайте внимания, у нас тут ремонт. А что у вас случилось?

А случилась тривиальная вещь. Муж в очередной раз откинулся и стал зажигать. Быстрый опрос женщины расставил все по своим местам. Мужик у нее хоть и уголовник, но типичный «баклан». Пьяные драки, мелкие кражи, хулиганганство. На зоне таких даже «мужиками» не считают. Это последняя стадия, когда до «петуха» один шаг. Но на воле герой! Особенно с теми, кто отпора дать не может: с женой и детьми.

По мере того как женщина рассказывала, Степаныч мрачнел все больше. И тут в кабинет вламывается типичный алкаш. С криками:

— Где эта стерва?! Я ей покажу, как на меня прокурору жаловаться!

Женщина сжалась, но Степаныч среагировал четко:

— А ну пасть заткни! А то я тебе быстро хулиганку впаяю! За дебош в прокуратуре!

Мужичонка притих. Степаныч успокоил женщину, проводил до выхода, а алкашу приказал сесть и не отсвечивать. Когда Степаныч вернулся, тот уже немного оклемался. Развалился на стуле, нога на ногу. Ну отставник сперва попытался с ним поговорить по душам, но тот только усмехался. А потом прямо заявил:

— Ты меня не лечи, начальник. Статьи у тебя на меня нет. Так что давай отпускай, да пойду я со своей благоверной разбираться.

И этак мерзко ухмыляется. Тут уж Степаныч не выдержал:

— А ну-ка, ребята, держите его!

Коллеги Степаныча с готовностью заломили алкашу руки. А бывший военный ловко расстегнул у мужичка штаны и оголил задницу. Алкаш пытался вырываться и кричать о правах человека. Но не тут-то было. Степаныч достал из шкафа тонкий кожаный собачий поводок (видимо, вещдок) и стал охаживать семейного тирана этим поводком. Когда задница превратилась в сплошной красный кровоподтек, Степаныч остановился.

Мужичок к этому времени давно перестал возмущаться, а лишь всхлипывал. Он никак не мог поверить в реальность происходящего. Ну ладно в ментовке бьют, но в прокуратуре!!!

Степаныч, заявив, что если алкаш не успокоится, то «внушения» будут продолжены, отпустил мужичка. Тот подтянул штаны и слинял. Но на этом история не кончилась. На следующий день к ремонтникам зашел районный прокурор. И рассказал, как вчера прямо в кабинет прокурора города непонятным образом прорвался некий алкаш. А у начальства как раз шло совещание.

— Вы представляете, — утирая слезы, выступившие от смеха, рассказывал прокурор, — сидят все районные прокуроры, городской, его замы. И тут вламывается какой-то маргинал и начинает орать, что его в нашей прокуратуре злобно пытали. А в доказательство скидывает штаны и демонстрирует свою красную задницу.

— И что? — заинтересовался Степаныч.

— Да ничего, прокурор ему с ходу пятнадцать суток впаял и отправил восвояси. На меня, правда, смотрел как-то странно. Так что вы больше не проявляйте инициативы, пожалуйста.

Эта история еще долго была очень популярна в правоохранительных органах Питера. А вот алкаш перестал тиранить свою жену и детей. Участковый говорил, что он чуть ли не полгода вообще на улицу боялся выйти и вел себя тише воды ниже травы.

Любой милиционер, работающий в уголовном розыске, просто обязан быть хорошим физиономистом и иметь хотя бы небольшие навыки психиатра. Чтобы распознавать сумасшедших, обивающих пороги отделений милиции с заявлениями о происках инопланетян или испытаний психотронного оружия. Если вовремя не распознать не вполне нормального заявителя, то у сотрудников уголовного розыска могут возникнуть весьма серьезные проблемы. Так получилось с героем нашего повествования.

Заявительница, на вид вполне приличная женщина «бальзаковского» возраста, пришла в милицию ранним утром. Дежурному она сказала, что ее пытались убить, и тот отправил женщину к оперу. А милиционер к тому времени находился на ногах уже больше полутора суток и соображал слабо. Видимо, поэтому он слушал заявительницу не очень внимательно. А думал лишь о том, как бы побыстрее закончить дежурство и поехать домой отсыпаться. В результате он принял заявление, зарегистрировал в журнале и отправился домой.

Когда после законного выходного он вышел на службу, его ждал не очень приятный сюрприз. Начальник отдела орал на него как Ленин на буржуазию, а коллеги ехидничали и смеялись. В конце концов провинившемуся оперу отдали заявление, которое он же и принял, и настоятельно посоветовали очень быстро разобраться с данным делом.

Прочитав заявление женщины, оперативник пришел в ужас. Заявительница подробно описывала, как соседка пыталась убить ее с помощью… черной магии. Ко всему прочему, причиной попытки убийства она называла то, что сама является белым магом, а вот соседка у нее черный маг. С головой у заявительницы было явно не все в порядке, но теперь уже поздно было охать и ахать. Заявление зарегистрировано честь по чести, и требовалось принимать по нему меры.

Милиционер почесал в затылке, ничего не придумал и пошел к подозреваемой. То бишь к черной магине. Та приняла опера приветливо, выслушала сбивчивый рассказ о соседке и… подтвердила почти все. То есть она действительно практикует черную магию и со своей оппоненткой из соседней квартиры, практикующей белую магию, находится в натянутых отношениях. Однако убивать ее не пыталась. Мол, убить соседку она может одним мизинцем. Но это может привлечь ненужное внимание.

Поговорив с соседкой, опер понял, что влип он крепко. Просто выбросить в унитаз заяву он не может. Надо выносить обоснованный отказ в возбуждении уголовного дела. Но именно ОБОСНОВАННЫЙ. Иначе обе «волшебницы» пожалуются в прокуратуру. А тех хлебом не корми, но дай на милиционера уголовное дело завести. Ну или проверками замордовать. Но обоснования в голову опера не приходили. Он взял бутылку водки и пошел обратно в отдел.