Короли в изгнании - Мах Макс - Страница 55

– Водки! – сказал Меш подошедшему к ним корчмарю, пока девушка – служанка за все и вдобавок наложница старого мерзавца, как тут же понял Меш, расставляла перед ними глиняные тарелки и деревянные кружки. – И похлебку. – Меш с первой секунды почувствовал острый запах разваренной фасоли. – И, конечно, мясо и черное вино.

– Хорошее вино! – добавил он, отодвигая от себя кружку.

– Вино? – переспросил корчмарь и, подняв кружку, предназначенную Мешу, понюхал ее содержимое, смешно морща свой широкий поросший седыми волосами нос.

– И правда, – согласился он спустя мгновение. – Ваша правда, мой господин! Паршивое вино! Вайям! Как ты, дура деревенская, могла налить господам такое подлое пойло?! Это же ужас какой-то, а не вино! Заменить!

Девушка покраснела и, не сказав ни слова в свое оправдание, опрометью бросилась выполнять приказание, унося с собой обе кружки с вином, которое сам же хозяин в них и налил.

«Без обмана даже дети не родятся», – не без иронии вспомнил Меш бытовавшую в этих именно местах поговорку.

А корчмарь между тем продолжал извергать проклятия, направленные против тупых деревенских шлюх, не способных отличить знатного путешественника от пропахшего хлевом селянина, извиняться и объяснять, как он расстроен и как потрясен случившимся недоразумением. При этом он ни секунды не стоял на месте, приплясывал и облизывал клыки, которые то и дело бесстыдно обнажал, и успевал как бы между делом вставлять в ту околесицу, которую нес с подлинным артистизмом, свои отнюдь не праздные вопросы к Мешу.

На вопросы Меш отвечал односложно и уклончиво, клоунаду хитрого корчмаря рассматривал с умеренным интересом и терпеливо ждал горячую еду, водку и вино. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Вайям вернулась быстро, все с тем же подносом в руках, но теперь на подносе стояли уже не только кружки с вином, но и серебряные чарки с водкой, и глубокие глиняные миски с похлебкой. Над похлебкой поднимался густой ароматный пар, что свидетельствовало не столько о том, что варево было только что с огня, сколько о том, что в корчме было, мягко говоря, не жарко. Просто Меш и Сиан, пришедшие с настоящего холода, без подсказки пара заметить этого не могли.

Крепкая настоянная на орехах и горных травах водка обожгла горло, струей пламени прошла насквозь через пищевод в пустой желудок и уже оттуда дохнула живительным теплом, жаром заключенного в ней огня, растеклась по уставшему телу, согревая, снимая усталость, пробуждая здоровый аппетит. Меш довольно хмыкнул и принялся за похлебку. Она оказалась вкусной – или он просто проголодался? – густой и острой. Он ел быстро, но аккуратно, не теряя достоинства. Он достаточно долго жил как животное, чтобы позволить себе теперь хотя бы на секунду перестать быть человеком. Меш ел, изредка обмениваясь короткими вежливыми репликами с женой, и незаметно для окружающих изучал их с любопытством путешественника, интересом естествоиспытателя, вниманием разведчика. К тому времени, когда в глубоких глиняных мисках закончилась похлебка и молчаливая служанка Вайям подала на деревянном блюде жареное мясо, нарезанное крупными ломтями, то есть очень быстро, Меш узнал достаточно, чтобы не испытывать никаких опасений по поводу находившихся в корчме людей. Но и интереса, как выяснилось, они не представляли тоже. Впрочем, не совсем так. Любовники, сидевшие в темном углу, были ему, несомненно, чем-то интересны, вот только он никак не мог понять чем?

Было в этой паре что-то такое, что привлекало к ним внимание Меша, однако след был слабый, и сказать по их поводу что-нибудь определенное он не мог. Пока не мог.

Запах жареного мяса заставил его оживиться и отвлечься от размышлений о непознанном. Улыбнувшись Сиан, он спросил, не желает ли она отведать мяса, и в этот момент дверь справа от него распахнулась, и вьюжная ночь – хотя невидимое сейчас солнце едва ли перевалило за седьмую линию – ворвалась в уют общего зала порывом холодного ветра, несущего с собой снежный заряд. Непогода сыграла с Мешем плохую шутку. Он забыл, что снег и ветер не только застилают зрение, они способны замутить и Видение. Меш не учуял врагов в хаосе бури, не увидел их и не услышал, пока они сами не пришли к нему. Он снова коротко взглянул на Сиан, глаза их встретились на миг («Они здесь», – сказали его глаза. «Я готова», – ответили ее глаза), и Меш встал навстречу вошедшим с холода.

Их было пятеро, крепких мужчин-той'йтши, одетых в овчинные полушубки, меховые шапки и сапоги из толстой воловьей кожи. Все они были вооружены и опасны каждый порознь, но все вместе они были опасны вдвойне. Примерно так, как это происходит с волками, сбившимися в стаю. Волки. И их вожак, как и подобает вожаку, вошел первым и, сразу пройдя на середину зала, стоял теперь там, настороженно осматриваясь. Он был высок и коренаст. Меш почувствовал его нешуточную силу и уверенность в себе, порождаемую опытом бурной и полной опасностей жизни и оружием, которое конечно, было скрыто сейчас под одеждой и которым вожак, несомненно, умел пользоваться.

Их взгляды встретились, и мужчина хищно осклабился, бесцеремонно показывая нижние и верхние клыки одновременно.

– Ничего личного, мой господин, – сказал он глухим лающим голосом. – Вы любите сладкое, а я люблю деньги. Вы взяли без спроса женщину, ее братья заплатили мне за вашу голову. Таков закон.

«О чем он? – удивился Меш. – Ах, вот оно что!»

Пока главарь говорил, его люди споро и почти бесшумно распределились так, чтобы охватывать стол Меша со всех сторон. И то, как быстро они «прочли» ситуацию, как слаженно споро, но без суеты действовали, как двигались и как были вооружены, многое сказало Мешу о них и об их вожаке. Сомнений быть не могло, это были люди из Ночного братства – лучшие наемные убийцы и телохранители Западного Вайяра. Ну что ж, они были достойными противниками, но их преимущество перед Мешем было мнимым, хотя они об этом, естественно, еще не знали.

Вожак закончил говорить, и на общий зал упала мертвая тишина, потому что и корчмарь и гости не то что говорить или двигаться, даже дышать, похоже, перестали, впав во вполне оправданное оцепенение. Нет, не все. Слева за спиной шагнувшего навстречу убийцам Меша встал из-за стола «любовник». Меш услышал, как тот встает, делает шаг из-за стола и обнажает длинный, если судить по звуку, кавалерский меч.

«Вполне сносно, – оценил Меш. – И вдобавок благородно».

«У него есть честь», – отметил Меш.

Двое наемников тут же развернулись к непрошеному, впрочем, как посмотреть, союзнику Меша, еще раз продемонстрировав отличную выучку и хорошее понимание ситуации. Теперь обнажили оружие и они. Наемники были вооружены короткими, но широкими и тяжелыми солдатскими мечами, а вот их вожак не тронул такой же, как у них, меч, висящий на его широком кожаном поясе, а достал из-за спины длинный кавалерский. И снова осклабился, показывая желтые прокуренные клыки.

Меш усмехнулся в ответ и левой рукой вынул из ножен, зажатых в правой, свой меч. На самом деле в этом не было никакой необходимости. Все уже было решено, и стоящие перед ним люди людьми по большому счету уже не были, а были тенями, еще не ведающими, что их физическое существование под Алмазным Куполом закончено. Однако порядок должен был быть соблюден, и Меш обнажил меч, которым он конечно же мог их всех убить, но смерть к наемникам пришла не от него. За спиной Меша плавно и бесшумно встала Сиан, и Меш увидел, как расширяются зрачки убийц. Это было все, на что они были способны. Сиан просто не оставила им времени на что-нибудь еще. Меш не видел ее сейчас, но он знал, что видят наемники в свой последний миг.

Сиан стояла, обратив к ним застывшее в ничего не выражающей маске лицо и вытянув вперед руки, посылающие им смерть. Она уже успела один раз резко встряхнуть кистями своих изящных рук, как будто стряхивала с них капли воды. Прием так и назывался – «капли упали». Капли упали. Пара феам – узких метательных ножей без рукояти – уже летела к наемникам, неся им смерть, и другая пара легла в пальцы Сиан, чтобы тотчас уйти в полет, а на освободившееся место готовы были выскользнуть из вшитых в рукава ее платья обойм еще два ножа. Один лишний.