Стальная: по пути пророчества (СИ) - Волкова Альвина Николаевна - Страница 23

  -- Где там мой супчик?

   Я последовала за ним, прокручивая в голове наш разговор.

  -- Фран, а зачем Лассниру понадобилось эмоционально привязывать меня?

  -- Пророчество.

  -- Какое пророчество?

  -- Очень длинное и запутанное. В нем говорится, что только добровольная жертва Избранной сможет спасти клан черных драконов от вымирания.

  -- Жертва? Какая жертва? И причем тут пророчество и эта привязка?!

  -- Вот, например, если бы я сказал тебе сейчас, что мне нужно, чтобы ты умерла во благо моей семьи - ты бы согласилась?

  -- Нет, конечно, - напряглась я.

  -- Естественно. - Глир налил себе тарелку супа и сел за стол. Матик подвинулся сам и задвинул возмущенного Индира в самый дальний угол, предварительно заткнув ему рот печенькой, чтобы не мешал. - А вот если бы я сделал на тебя привязку Теc'марука и никто бы ее не блокировал - ты бы пошла на это не задумываясь. И даже, была бы счастлива - ведь жертва эта ради любви.

   Я рухнула на стул напротив Франчиаса, и, прижав ладонь к щеке, потеряно на него посмотрела.

  -- Ты хочешь сказать?....

  -- Во всех тонкостях я еще не разобрался. Но если не вдаваться в нюансы, так все и выходит. Ты нужна Лассаиндиару, чтобы спасти его клан от вымирания, для этого он привязал тебя еще в детстве. Каким-то образом подменил список, который был передан князю и подделал завещание. Что для него не составило труда, ведь он же эти завещания и проверял. Ты вель не клала завещание в сундук?

  -- Нет. Я думала, не надо. Раз уже все получила...

  -- Шсс... А я-то думал, что умею плести интриги - наивный. Мне до Лассаиндиара еще расти и расти.

  -- Но почему я?

  -- Ты Избранная. Дитя двух миров.

  -- А других не было?

  -- Видимо нет. Дети от подобных союзов рождаются редко. А если и рождаются, то почти все погибают в первые месяцы жизни.

  -- Почему?

  -- Другой мир отторгает их. Они чужие.

  -- А как же я?

  -- Твой отец. Это его заслуга. Он провел ритуал и ты выжила.

  -- Да, - кивнула я своим мыслям, - Папа мог бы.

   Фран отложил ложку. В его глазах плескалась грусть.

  -- Он очень сильно любит тебя, Нина.

   Любит - очень сильно любит. И, хотя порой его любовь душила меня, как удавка, я тоже люблю его.

  -- Знаю, - вздохнула я, - Что еще в этом пророчестве про меня?

  -- Ты фигурируешь в нем как ключевое звено.

  -- Но почему ты думаешь, что в нем говорится именно обо мне?

   Глир задумался, говорить мне или нет. Я заерзала на стуле от нетерпения.

  -- В его развернутом варианте прописано почти все, что с тобой уже произошло.

  -- И что ждет меня дальше?

   Его взгляд мне не понравился, в нем затаилась жалость.

  -- Ты, действительно хочешь знать?

  -- Не знаю... Не уверена.

  -- Тогда давай пока остановимся на этом.

  -- Считаешь, что мне лучше не знать?

  -- Иногда неведение - это благо ниспосланное нам богами.

***

   Ночью я открыла глаза - Фран рядом. Моя голова лежит на его плече, он прижимает меня к своему боку, и я слышу, как часто бьётся его сердце.

  -- Я опять разбудила тебя?

   Франчиас повернул голову и посмотрел на меня своими мерцающими змеиными глазами.

  -- Ты кричала.

  -- Прости, - смутилась я и отстранилась.

  -- Опять кошмар?

  -- Не помню, - соврала я.

   На самом деле помнила, в самых мельчайших подробностях. Это был действительно страшный сон. В нем не было ничего определенного: все размыто и непонятно. Какая-то пещера освещенная факелами, огромный залитый кровью камень и мое распластанное на нем тело.

  -- Не хочешь говорить? - догадался Фран.

  -- Не хочу.

   Франчиас приподнялся, поворачиваясь на бок, сел, опираясь на левую руку. Свободной правой прикоснулся к моей щеке. Большим пальцем провел по нижней губе, от чего я машинально облизнулась. Глирт тихо зашипел.

  -- Нина, - хриплый мужской голос, заставил желудок совершить кульбит.

   Я прикрыла глаза, убеждая свое взбесившееся либидо не сходить с ума. Медленно выдохнула и спросила.

  -- Как отличить правду ото лжи, Фран?

   Рука, ласкающая мое лицо, дрогнула.

  -- Я не обманываю тебя.

  -- И все же?

   Даже с закрытыми глазами, я ощутила, как он напрягся.

  -- Хочешь проверить свою драконью интуицию?

  -- Да.

  -- Хорошо, - Франчиас тяжело вздохнул, - Давай попробуем. Закрой глаза и не открывай, пока не скажу.

   Руку он не убрал, только сместил на затылок.

  -- Хорошо, - кивнула я, стараясь отвлечься от желания полностью раствориться в его руках.

   Всегда считала, что змеи холодные, но видимо глирты, все-таки не совсем змеи - его тело такое горячее.

  -- Спроси меня что-нибудь?

  -- Что?

   Пропустила момент, когда Фран придвинулся ближе, и я ощутила его дыхание на своей шее. Черт, какую игру он затеял?

  -- Что угодно.

  -- Все, что угодно?

  -- Да.

  -- У тебя был кто-нибудь близкий? - брякнула, и тут же устыдилась - нашла что спрашивать.

  -- Моя кормилица. Ближе нее у меня никого нет.

   В голове зародился образ - он был смутный, но светлый и теплый.

  -- Правда, - просипела я.

   Кончиком языка Фран прикоснулся к пульсирующей венке на шее, провел вверх до подбородка и завершил путь едва ощутимым поцелуем. Я вскрикнула и попыталась открыть глаза, но змей искуситель прошипел:

  -- Не открывай глаза.

  -- Я...

  -- Еще.

  -- Еще?

  -- Задай мне еще вопрос.

   Голова начала кружиться. Вопрос? Какой вопрос? Меня уже не интересуют никакие вопросы. Но если просят:

  -- Она научила тебя готовить?

  -- Да, но интерес к приготовлению пищи возник у меня за долго.... Хотя это не важно.

   Легкокрылые поцелуи порхали по линии подбородка, перелетая то на щеки, то на кончик носа.

  -- Еще, - голос Франчиаса гипнотизировал.

  -- Ты боишься, Станисласа?

  -- Некорректный вопрос.

  -- Ты не ответил.

  -- Да.

   Возникший образ отличался от предыдущего блеклостью оттенков и какой-то мутностью, тем не менее, он не был отталкивающим, скорее болезненно печальным, словно что-то угнетало Франчиаса. Между ними что-то произошл? Ссора? Не знаю. Наверное.

  -- Странно, мне показалось, что ты хотел сказать что-то другое.

  -- Нет. Только это.

   Ложь - неприятное ощущение, словно наперед знаю, что это не так. Промолчала. Так будет лучше.

   Фран отпустил мою голову, ненавязчиво уложил на кровать, и, зафиксировав мои руки над головой, поцеловал, ощутимо прикусив нижнюю губу. Мое тело выгнулось дугой и из глотки вырвалось хриплое:

  -- Фран...

   Его ладонь накрыла мне глаза.

  -- Не подсматривай.

   Его губы становятся настойчивее. Не помню, в какой момент моя ночная рубашка капитулировала и оказалась на полу. На мне только кружевные шортики. Ох, если такпойдет и дальше ...

  -- Еще.

   Голова совсем не соображает. Это он о чем?

  -- Задай мне еще вопрос-с, - вот уже и змеиные интонации появились.

   Фран вдавил меня в матрас, позволив ощутить всю силу своего желания. Ого! Вот это я понимаю. Хочу открыть глаза, но Франчиас не позволяет. Да еще и руки удерживает. А я только и могу, что чувствовать его каждой клеточкой своего тела, впитывать его жар, наслаждаться его запахом. А это еще что за жалобные мяуканья? Это я? Не узнаю себя.Что он со мной делает? Это настоящее безумие.

  -- Ты..., захлебываясь шепчу я, - когда-нибудь влюблялся?

  -- Нет.

  -- Ложь, - бросила я, и сама же испугалась своей запальчивости.

   Черт. Это было слишком резко. Надо быть сдержаннее. Но это чувство немного отрезвило меня.

  -- С-странно, - хмыкает он, - Я вроде бы с-сказал правду. Попробуем-сс еще рас-с. С-спрашивай.