Прилив - Льювеллин Сэм - Страница 63

— Грязные деньги? — повторил Креспи. — Что вы имеете в виду?

— Шесть недель назад мне позвонил Тибо, в большом смущении. И сказал: «Ваш партнер Артур Креспи явился ко мне и предложил деньги компании на постройку моей яхты. Зная, что это грязные деньги, полученные от наркобизнеса, проституции и Бог знает чего еще, я отказался. Но, обдумав все, решил, что деньги не пахнут, а яхта есть яхта. Так что я возьму их, извольте».

— Продолжайте, — сказал Креспи.

— А я сказал ему... я сказал ему, чтобы он не был бараном. И что я — ваш партнер в Сен-Жане во благо города, но вовсе не компаньон в наркобизнесе и проституции. И что если он вновь произнесет эти слова, я сдам его в полицию.

— Браво! — изрек Креспи. — Очень справедливо.

Тибо лгал мне, утверждая, что это государственная субсидия. Заем был средством отмывания грязных денег Креспи.

— Леду запоздал с платежами, и вы убили его, — подытожил патрон.

— Тибо погиб, потому что представлял для нас очень серьезную угрозу. Он испортил важную сделку своей частной коммерцией. Результаты могли оказаться катастрофическими.

Креспи говорил о «Поиссон де Аврил».

— Кроме того, Тибо был ненадежен в платежах, что правда, то правда. Более того, вы рассказали ему о наших... трудностях в партнерстве, что не было мудро, поскольку он имел обыкновение делиться подобными сведениями с англичанином.

Ирландцем.

— К тому же вы ревновали, поскольку Бьянка предпочла Тибо вам, — заявил патрон.

— Вы просто выживший из ума старикашка!

В голосе Креспи ощущались новые нотки. И несмотря на то что в кладовой неожиданно похолодало, руки мои стали липкими от пота.

— А вы педераст! — парировал Фьюлла.

— Патрон, вы все решили за меня, — изрек Креспи.

— Решил что?

— Партнерство расторгнуто.

— Карло, иди сюда, — позвал патрон.

— Карло уже знает это, — вкрадчивым голосом сообщил Креспи.

— Но это невозможно, — заявил патрон. — Невозможно без моего согласия. Я старшин партнер.

— На сорок лет, — уточнил Креспи. В его голосе чувствовалась усмешка.

— Что вы имеете в виду?

— Когда один из компаньонов умирает, партнерства более не существует.

Патрон выпалил нечто на диалекте, который звучал как пулемет, стреляющий отравленными пулями.

— Патрон! — укорил его Карло.

Тот закашлялся.

— Легкие пошаливают? — притворно посочувствовал Креспи. — Выпейте!

Я услышал, как распахнулась дверь.

— Карло, — сказал Фьюлла.

— Сожалею, патрон, — ответил тот. — Времена переменились.

— Дерьмо! — в сердцах выпалил Фьюлла.

— В кладовой — англичанин, — объявил Карло.

Меня прошиб пот. Я сунул магнитофон на самый верх винного стеллажа, где его не было бы видно.

— Достань-ка его оттуда, — приказал Креспи.

Я сунул ключ в замок и наполовину повернул его. Не очень надежная защита.

— Выбей дверь, — сказал Креспи.

Что-то ударило по двери. Но она выдержала.

— О Господи, растяпа, это всего лишь щепки. Дай-ка я.

На дверь обрушился тяжелый удар. Она распахнулась внутрь, впуская поток света из комнаты. На пороге стоял Карло.

— На закуску? — вопросил я.

Карло улыбнулся. У него была добрая, лучезарная улыбка.

Желудок мой опять прихватило. Я слишком много слышал. Теперь они непременно убьют меня. Оставалось лишь надеяться, что, пока я здесь, в их руках, им не будет смысла убивать Фрэнки.

Патрон сидел за столом. Его лицо было гадкого синюшного цвета, а дыхание — хриплым и затрудненным.

— Ах, дерьмо! — вскричал Креспи. — Мы должны покончить с ним сейчас же!

Я посмотрел на его гладкое лицо, на вьющиеся черные волосы и сказал:

— Есть люди, которые знают, где я нахожусь.

— Ах, да, — сказал Креспи. — Вы наводите справки для своего дружка в мире страховки, господина Пибоди. Я-то думал, что пока ваша дочь — моя гостья, у нас нет проблем. Похоже, я ошибался.

Он рассмеялся.

— Отлично, Жан-Клод. Несчастный случай, пожалуйста.

— Позвольте мне сделать это, — встрял Карло. — А то он свернет себе шею.

— Отвали, дедуля, — рявкнул Жан-Клод.

— Он справится.

Карло издал возглас, выражающий профессиональное недоверие.

— Ублюдки! — изрек патрон.

Жан-Клод схватил меня за руку.

— Идем, тесть, — сказал он. — Пришло время несчастного случая.

У него был револьвер в руке, но она дрожала. Жан-Клоду не по нутру пришлись поддразнивания Карло.

— Выходи! — указал он на дверь.

Я вышел из комнаты в ослепительный блеск покрытого кафелем вестибюля. По-прежнему на фоне синего Средиземного моря играла струя фонтана.

Мне был ненавистен этот звук и цвет теплого безприливного моря. Я ненавидел и пот и ослепительный блеск. И саму мысль, что должен умереть.

— Надеюсь, ты не боишься высоты? — глупо хихикая, сказал Жан-Клод.

Мне было ненавистно и это.

— Вниз! — приказал он.

Я спустился по ступенькам на один лестничный пролет. Внизу не было ни кафеля, ни стекла, ни мрамора. Здесь был мир голого бетона, пыли, кабелей, свернутых кольцами подобно змеям, и мешков с цементом.

А впереди, у подножия ступенек, зияло черное квадратное отверстие. Шахта лифта с натянутой поперек ограждающей лентой в красно-белую полоску. Семнадцать этажей. Лучше, чем две сотни футов.

— Не думаю, что лифт работает, — притворно посетовал Жан-Клод. — Тебе не повезло.

Он сильно ткнул револьвером мне в спину. Я накренился вперед к зияющей тьмой пасти шахты. «О нет! — мысленно взмолился я. — Только не падение в пропасть...»

Жан-Клод вновь ткнул меня в почку. Во рту окончательно пересохло. Колени подкосились. Жан-Клод с легкой улыбкой смотрел на меня своими темными глазами, по-боксерски вжав голову в плечи и пружиня коленями.

— Прыгай! — рявкнул он.

— Не будь дураком, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит твердо. — Ты не застрелишь меня. Ведь предполагается, что это несчастный случай. Тебе потребуется помощь...

Если бы Жан-Клод оказался достаточно близко, мог бы завязаться честный поединок.

— Так почему бы тебе не позвать Карло? — закончил я.

Улыбка греческого Бога, сияющая на лице Жан-Клода, сменилась натянутой. Не спуская с меня глаз, он наклонился к полу.

— Я и сам справлюсь, — многообещающе изрек он.

Он начал опускать револьвер, по-прежнему не сводя с меня глаз. «Отлично, — подумал я. — Теперь, когда ты без оружия, мы на равных и я вытрясу из тебя всю душу». Я ощутил, как сила заново вливается в мои мышцы.

Револьвер коснулся бетона. Жан-Клод что-то делал рукой там, на полу.

Неожиданно глаза мои ожгло будто огнем. «Цементная пыль, — сообразил я. — Он швырнул пригоршню ее мне в глаза».

Я ничего не видел.

Что-то наподобие стенобитного орудия ударило меня в середину груди. Молотя руками, я подался назад и ощутил спиной пластиковую ленту. В глазах плыли красно-синие круги. Я отклонился назад, упершись в эту красно-белую ленту поперек зияющей пасти шахты лифта.

Лента подалась. Я круто накренился и упал.

Глава 30

Что-то со страшным треском ударило меня меж лопаток. «Я на дне, — мелькнула мысль. — Я мертв». Но я не был мертв. Я крутился, скатываясь с какой-то платформы. Моя правая рука сжимала край чего-то, на ощупь сходного с толстой доской. Левая — ухватилась за плотную бумажную поверхность, натянутую над чем-то твердым. Мешок с цементом. Он шевельнулся, скользнув по доскам, и я сдвинулся вместе с ним. Глаза уже начали вновь обретать дар зрения. Тело мое висело над краем платформы, его вес удерживался пальцами рук. Я упал на своеобразную строительную люльку — опору шириной в две доски, подвешенную в десяти футах от входного отверстия шахты. И теперь соскальзывал с нее, удерживаясь на правой руке. Левая — находилась на стокилограммовом мешке с цементом, балансирующим на краю люльки.

Я потянул его на себя. Мешок потерял свое неустойчивое равновесие и упал. Я втиснул левую руку в расщелину между досками и повис уже на двух руках, качаясь над пропастью, смаргивая цементную пыль и хрипло дыша.