Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария - Страница 68

— Так ты его за лягушками отправила?

— Конечно, а вы о чем подумали?

Алия смущенно кашлянула и молча отошла к столу. А я с интересом спросила мавку:

— И как же ты объяснила Миколке свой внезапный интерес к жабам?

Лейя похлопала глазами и с ангельской улыбочкой поведала:

— Я сказала, что мы страсть как по жареным лягушкам истосковались.

Алия хрюкнула, а я возмущенно подпрыгнула.

— Ну ты даешь! Как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Мы для него как монстры: покойникам покою не даем, василисков в камень превращаем, а теперь еще и лягушек трямкаем. Не хотела бы я после всего этого встретиться с нами один на один в чистом поле!

Ближе к полудню к нам стали приходить гости, вернее, не к нам, а к каменному василиску. И мы догадывались, кого за это нужно благодарить. Сначала прибежала ватага босоногих мальчишек и часа два резвилась на каменной спине змея, затем из деревни стали приходить, а кто и приезжать верхом или на телеге, жители постарше. Каждый посетитель считал своим долгом чем-нибудь нас угостить, и к концу дня у нас скопилось такое количество провизии, что ее хватило бы на то, чтобы безбедно прожить здесь целый год. Радостная Лейя ставила все это в погреб и была похожа на суетливую, но очень довольную мышь. Алия мрачно наблюдала за экскурсиями в окно, а я с облегчением вздыхала каждый раз, когда в подношениях не обнаруживалось лягушек. Видимо, слухи о наших гастрономических пристрастиях еще не распространились.

К вечеру прибыл на телеге староста, повосхищался окаменевшим змеем, поинтересовался, все ли у нас в порядке, и отбыл, оставив Миколку. Миколка протянул Лейе узелок, в котором что-то копошилось. Лейя, счастливо взверещав, унеслась в дом, а парень передернулся.

— Пойдем в дом, — пригласила я его. — Есть хочешь? Миколка позеленел и проблеял:

— Да я дома того, поел. Спасибочки.

Я засмеялась:

— Не бойся, лягушками кормить не будем, — и злорадно добавила: — Это Лейя у нас их любит.

Миколка ожил и побежал в дом, ну а я следом за ним. На печи слышалась возня и возмущенные вскрики. Пока мы с Алией стягивали сапоги, Миколка схватился руками за край печи и, подтянувшись, изумленно уставился на происходящее. Лейя сажала жабу в корзинку и сердито прикрикивала:

— Сиди, пучеглазая! — Увидев круглые, как пуговицы, глаза Миколки, она пожаловалась: — Все время соскальзывает!

Подросток тихо слез с печки и повернулся к нам, беззвучно открывая рот.

— Понимаешь, Миколка… — начала Алия, но я ее перебила:

— Лейина подружка, ну, та, которая в речке, — я чувствовала, что несу чушь, но не могла остановиться, — отдала нам яйцо, русалки несут яйца, ты не знал?

Лейя высунулась из-за шторки на печке и в ярости раскрыла рот, но Алия состроила ей зверскую рожу, и мавка задвинулась обратно.

— Ну так вот. Русалка попросила присмотреть за яйцом, но его же кто-то должен высиживать, вот Лейя и решила, что жаба очень даже подойдет. — Она ведь такая же мокрая и скользкая, как и мамаша.

Миколка перевел взгляд с меня на Алию, которая изобразила на лице широкую улыбку. В особенностях физиологии русалок паренек был не силен, поэтому поверил на слово, к тому же яйцо было большое и странной окраски. Миколка посопел и предложил:

— Дак давайте я вам курицу принесу, она это яйцо враз высидит!

— Неси! — разрешила Алия, а я схватила рванувшегося к двери подростка за рубаху и добавила: — Завтра.

Лейя слезла с печки, брезгливо держа жабу за заднюю лапку, и, выйдя на крыльцо, выкинула ее на улицу. Видимо, жаба не оправдала мавкиных надежд в роли заботливой мамаши.

Ночью спать не ложились. Алия и Лейя играли в дурачка, втянув в игру и Миколку, а я листала найденные книги, ровным счетом ничего в них не понимая, — они были на моранском языке, языке магов. Я этого языка не знала и поэтому могла только тупо созерцать эти закорючки. Нужно завтра сходить и забрать остальные книги, решила я, вспомнив толстую стопку пыльных фолиантов в пещере. Пока подруги азартно покрикивали, я ушла на кухню и вытащила из кармана сохнущей на веревке рубахи камень. Постояла, любуясь идеальной формой капли. Очень похож на накопитель. Я задумалась. Велий все нервы вымотал с этим накопителем. А вот надену этот камень и скажу, что это и есть накопитель. Я довольно улыбнулась этой мысли и, немного полюбовавшись на мерцающие искорки, спрятала камень в карман платья.

На следующее утро, проводив Миколку, мы с Алией решили вернуться в пещеру, забрать оставшиеся книги, да я пожелала сама посмотреть на цепь и ошейник для василиска. Лейю мы оставили дома ждать Миколку с обещанной курицей. Погода была жаркая, я перелезла в штаны, мы взяли с собой поесть и заготовки для факелов.

Дошли до оврага намного быстрее, чем в прошлый раз, может быть, из-за того, что не шел дождь, а может, оттого, что с нами не было Лейи. Снова спустились по веревке, заботливо приготовленной Алией. Прошли вдоль оврага и остановились в недоумении: нора исчезла. Лаз был полностью завален камнями и землей, создавалось такое ощущение, будто в нем что-то взорвали.

— Вовремя мы убрались оттуда, — пробормотала Алия. Я пожала плечами, сожалея, что в прошлый раз не осмотрела все получше. Пришлось нам несолоно хлебавши возвращаться домой.

Дома царило радостное оживление — Миколка принес курицу.

Курица была черная с малиновым гребешком, она важно ходила по кухне, высоко поднимая ноги. Лейя, сложив ручки на груди, умиленно на нее смотрела. Алия пробормотала:

— Ну сейчас весь пол загадит.

Миколка схватил наседку и вопросительно посмотрел на меня.

Я вздохнула и разрешила:

— Сажай ее в корзину.

Процесс усаживания квочки детально комментировался Лейей, мы с усмешкой ее слушали.

Пока Лейя предавалась заботам о яйце, Миколка слез с печки и подошел ко мне.

— Верея, мне нужно с тобой поговорить. — Посмотрев на Алию, он смущенно добавил: — С глазу на глаз.

Алия фыркнула, вогнав паренька в краску, а я удивленно подняла брови, но согласилась выйти на крыльцо. Сев на нагретые солнцем ступеньки, спросила:

— Ну и в чем проблема?

Миколка оглянулся на дверь, будто искал поддержки у нее, и неуверенно заговорил:

— У меня тетка Фима есть в Больших Упырях. Мамка к ней ездила недавно. Приехала домой вся расстроенная и говорит, что Фимка заболела, вся иссохла, ничего не ест. Мамка плачет, а вечером, когда всю малышню спать уложила, отцу шептала, что соседи болтают, будто к Фимке по ночам огненный змей прилетает.

— И что ты от меня хочешь? — стараясь казаться равнодушной, спросила я, глядя на макушки леса. О чем мальчишка меня попросит, я уже догадалась.

— Тетка Фима хорошая, она такие вкусные мятные пряники стряпает, — всхлипнул подросток. Втянув голову в плечи, он прошептал: — Ты же с василиском справилась, а тут проще, наверное.

— Ты что же, решил, что я на змеях специализируюсь? — возмутилась я, но, посмотрев на его несчастное лицо, смягчилась: — Тетка-то чья сестра, материна?

Миколка кивнул головой:

— Младшая.

— А муж?

— Умер в прошлом году, зимой под лед в речке провалился.

Я поковыряла палочкой в щели между досками крыльца и зашла в дом. Миколка за мной с ожиданием в глазах. Алия делала вид, что ее совсем не интересует, о чем мы там шушукались. Я подошла к печке и, дернув Лейю за ногу, торчащую из-за шторки, объявила:

— Сегодня ночью ты дежуришь с Миколкой.

Лейя высунула из-за шторки недовольное личико:

— С какой это радости?

— Нас очень просят посетить Большие Упыри. Лейя, я потом тебе все объясню, хорошо?

Миколка заулыбался, хлопая белесыми ресницами. Лейя окинула его оценивающим взглядом, Миколка прошмыгнул в горницу. Алия, приподняв одну бровь, спросила:

— Что на этот раз?

— По дороге скажу. — Я достала из своего мешка черный плащ с капюшоном и главное — архон. Алия, посмотрев на мои приготовления, порылась в своем мешке и извлекла длинную черную куртку с капюшоном. Кивнув на сундук, подруга спросила: